Встреча произошла спустя час после общей разлуки, солдаты воссоединились на месте, где и расстались. Никто не добился никаких результатов, они ходили по огородам и вокруг домов, не было подозрительных людей или следов от тракторов. Единственные экземпляры техники работали в поле, и они были на самом видном месте.

— Бесполезно, мы должны вернуться потом, — сказал Генрих, собираясь уже покинуть недружелюбную деревню.

— Постой! — раздался голос одного из солдат, — здесь не все.

Генрих осмотрелся. Действительно, из шести солдат что сюда пришли, — считая самого офицера, — сейчас их было пятеро.

— Не хватает Августа, — заметил Вольфганг.

— Кто-нибудь видел куда он ушёл?

Каждый начал вспоминать момент разлуки, — времени прошло немного, но усталость и ужасная погода давали о себе знать. Мысли собирались крайне плохо, мешая сконцентрироваться на нужных воспоминаниях.

— Туда, — сказал Сиги, показывая пальцем в сторону одного из дальних домов. Он был таким же старым и покосившимся, как все остальные.

Генрих взял с собой своего верного друга, и вместе они направились в заданном положении. В голове не было никаких негативных мыслей; скорее всего, солдат просто чем-то увлёкся или занялся допросом деревенских. Офицер плохо знал Августа, только помнил то, что они вместе были в городском госпитале. Одним из воспоминаний было то, что именно этот солдат отправлялся в тёмный подвал на поиски пропавших товарищей.

Зайдя за угол деревянного строения, юноши начали звать своего потерявшегося товарища, называя его по имени и постепенно повышая голос. Не было никакой реакции на зов: ни движения, ни оклика. Будто Вольф и Генрих звали того, кого не существовало вовсе. Также звали пастухи своих овец, которые давно были разорваны голодными волками. Зайдя уже за само здание, им открылась вполне обычная картина, классическая для любой деревни: небольшой огород с большим количеством растительности и старый колодец. Сооружение для добычи грунтовых вод было запечатано, на вершине каменной горловины красовалась плотная деревянная заслонка — ручная работа из старых досок и ржавых гвоздей.

Людвиг всегда опасался того, что его семейный колодец может пересохнуть, и все останутся без воды. Ему была страшна мысль того, что семья будет нуждаться в жизненно необходимой влаге, ведь создание нового колодца — работа ужасно долгая и сложная. Генрих с отцом обсуждали этот момент много лет; Людвиг учил своего сына тому, что может произойти в будущем. «Надо быть готовым ко всему» — твердил он. Неисправный колодец они бы закопали. Отцу не нравилась идея иного использования для такого сооружения, это было опасным местом для детей. Снести стены и поставить люк, который для красоты прикроют землёй — идея ещё хуже, ведь доски сгниют и рано или поздно кто-то провалится под них.

Генрих решил подойти к колодцу. По дороге к сооружению он видел на земле несколько свежих следов. «Возможно местных или наших». Водное сооружение выглядело ужасно старым, ему можно было дать несколько десятков лет, если не век. Деревянный оголовок был гнилым и дряхлым, казалось, что легкого толчка хватит, чтобы его уронить. Камни, что являлись опорой и стеной, были поцарапаны и полностью покрылись мхом. У самого подножья этой структуры на небольшом клочке земли был замечен свежевскопанный участок с множеством следов. Пытаясь подойти ещё ближе, Генриха остановили. Справа от него раздался неряшливый кашель, который насильно выдавили из себя. Сурового вида мужчина сидел на корявой табуретке. Свисающая кожа с рук, большое количество морщин, мешки под глазами и седина на усах. Человек находился на пороге старости.

— Что вам надо у моего колодца? — хмурясь спросил он, сердитым взором смотря на Генриха. Такой же неприятный, сверлящий и ненавистный взгляд, что был и у старушки.

Генрих сразу же забыл об Августе, — его внимание привлёк загадочный колодец и его враждебный хозяин. Внутреннее чутьё говорило ему, что это всё не просто так. Он несколько секунд смотрел на следы у колодца и на закрытую горловину деревянной крышкой.

— Почему ваш колодец запечатан? — спросил Генрих. Вольф только вопросительно посмотрел на своего офицера, не представляя зачем он интересуется такой информацией.

— Высох. Колодец высох. Какая тебе разница? Не твоё дело! — ответил мужчина в тени, не скрывая своей раздражённости.

— Высохший колодец стоит снести — опасно оставлять его так. — Генриху была интересна причина таких поступков, больше для самого себя, чем для поиска солдата. Говоря о чём-то знакомом, он как будто спрашивал не только своими устами, но и устами отца. Сразу же в голове юноши появилась некая скользкая мысль, будто он уловил кого-то на лжи, а сам прекрасно знал истину.

— Вот и снеси, а мне трудно.

— Вы здесь не видели нашего солдата? Молодой, в таком же обмундировании, должен был проходить мимо. — В разговор вмешался Вольфганг. Он перебил двух говорящих о колодце людей, считая такой разговор пустым и бессмысленным.

— Не видел я никого. Работал я, и работал бы дальше, если бы вы не пришли сюда топтать мои грядки. — Мужчина начал активно ворчать, будто за минуту разговора он успел состариться на целый десяток лет. — А если твои щенки везде шастают и теряются, то это твои проблемы!

— Извините, я… — пытался объясниться Вольф.

— Да мне плевать кто ты, я же вижу, что ты главный у солдатов, — по глазам всё видно. Но знаешь, что? На моём участке, я сам себе даю приказы, — начал возражать фермер, не давая Вольфгангу возможности что-либо ответить.

Генриха удивляла странная нервозность мужчины по отношению к колодцу. С самого начала разговора его собеседник вёл себя слишком агрессивно и обеспокоенно. Свои истинные чувства он удачно прятал за злобой и раздраженностью старого человека.

— Вы не против, если мы посмотрим внутрь? — спросил у своего собеседника Генрих, пытаясь глубже углубляться в вопрос о загадочном колодце.

— Хе! Смотри, только ты ничего не увидишь, — сказал фермер без промедления. Он ожидал этот вопрос и ответил на него, наперёд продумав диалог, всё ещё идеально скрывая свои настоящие мысли.

Генрих сдвинул крышку с колодца и посмотрел внутрь него. Солнечный свет отражался от стенок и уходил вглубь сооружения. Несмотря на солнечный день, света было недостаточно: можно было увидеть не глубже пяти метров, а дальше оставалась только кромешная тьма. Ничего, кроме тьмы. Пытаясь всмотреться в ничто, Генрих ждал. Ждал. Если многие старания людей окупаются, то эта попытка нелепо разглядеть что-то на дне колодца с самого начала была бессмысленной. О чем бы все рядом стоящие люди не думали, на что бы не надеялся офицер, ничего не происходило.

— Смотри, не свались! — выкрикнул фермер, гуляя от одной стороны своего помещения к другой. Его походка была дерзкой и лёгкой, он будто глумился над гостями. Он демонстративно смеялся над нелепым видом и действиями юношей.

Для Генриха ничего не осталось. Он вернул обратно крышку на колодец и покинул территорию недружелюбного фермера. Юноши вернулись к месту встречи. Августа по-прежнему не было. Остальные солдаты не встречали его, никто из других жителей не видел его, — он просто исчез. Бесследно. Также исчезают детские мечты, когда малыши узнают, что фей и сатиров не существует, что их опасения о злых колдунах неправда, и служили только для управления непослушными детьми. Отряд уменьшился на двух людей за два дня. Ужасное событие. Это выводило Генриха из себя. Остальные солдаты были в смятении и напуганы. Никто не знал, что делать и думать.

— Мы должны найти его, действовать! Может, его держат в плену и пытают! Нельзя оставлять его здесь, да хоть всех перебьём! — После непродолжительного молчания, Руди высказался на счёт того, что происходит. Он был самым нервным, но всё же грамотно озвучил то, что было у всех на уму.

— Может и стоит. Генрих, Руди прав, нельзя спускать это. Они уже начали нас вылавливать по одиночке! — Вольфганг вступил в разговор, поддерживая напарника.