По моей коже скользнул страх, когда я переступила порог гостиной. У Бака имелась одна особенность: он мог быть пьян в стельку и спать беспробудным сном, но стоило кому-то тронуть его вещи, как он тут же проявлял бдительность и подскакивал. Я никогда не могла понять этот феномен. И сомневалась, что с тех пор что-то изменилось.

Однако у меня не было иного выбора, как проверить это.

Тихо, словно мышка, я прокралась вдоль стены к стойке, отделяющей кухню от гостиной. Разваливающаяся корзина была доверху завалена всяким хламом, поверх которого, как всегда, лежали ключи. Затаив дыхание, я начала аккуратно выуживать их из мусора.

Два ключа стукнулись друг о друга – раздался жалобный метталический лязг. Я замерла, сердце от страха подскочило к горлу.

В ответ комнату заполнило спокойное ритмичное сопение. Все мои инстинкты кричали об опасности.

Мне нужно было выбираться отсюда.

Я оглянулась на входную дверь за гостиной. Вполне вероятно, что Бак не смазывал петли. Принимая во внимание его необычайную способность чувствовать, когда кто-то покушался на его владения или вещи, мне оставалось только вернуться тем же путем, каким я пришла. Даже Рори не отваживался выносить вещи Бака через входную дверь. Он был бы покойником, если отец поймал бы его.

Двигаясь как можно быстрее, но соблюдая тишину, я нырнула обратно в окно комнаты Рори и тихо закрыла его за собой. Я физически ощутила, как в мою спину снова впился чей-то взгляд. Хотелось развернуться и саркастично поблагодарить незнакомца за ожидание, но вместо этого я бросилась к грузовику. Время поджимало.

Однако больше меня подгоняло все же не время. А паршивый сукин сын, на чьей собственности я совершала кражу. Может, он и подрастерял некоторую свою агрессивность, но я бы не стала на это рассчитывать. По моим венам несся адреналин, разум атаковали воспоминания о страхе, который он вызывал во мне в детстве. Добравшись до грузовика, я распахнула дверцу. Тишину разорвал громкий скрип.

– Вот же невезуха, – проворчала я, запрыгивая на водительское сиденье и начиная искать нужный ключ. Это оказалось глупой ошибкой: надо было приготовить его заранее, пока я бежала к машине.

Дверцу я оставила открытой. Чем меньше шума, тем лучше. Закрою ее, как только в направлении дома этого ублюдка полетит грязь из-под колес, не раньше.

Ключ звякнул, когда я вставила его в замок зажигания и, закусив губу, повернула. Грузовик закряхтел… Он пыхтел снова и снова, а двигатель все не желал заводиться. Интересно, когда в последний раз пользовались этой машиной? Внезапно мой план показался мне уже не таким хорошим.

– Ну же, – пробормотала я и вдавила педаль газа, предпринимая еще одну попытку. – Давай, давай…

Наконец двигатель чихнул и медленно заурчал.

Я испустила тяжелый вздох и потянулась к дверце, бросив взгляд на дом.

Входная дверь стояла открытой.

– Какого хрена ты творишь? – взревел Бак, появляясь сбоку от машины. Его огромная ручища ухватилась за край дверцы. – Пытаешься украсть мой грузовик, тупой…

Он потянулся, чтобы схватить меня другой рукой, покрытой шрамами.

Этот старый болван отмутузит меня без зазрения совести.

Меня охватил ужас, и я стала действовать не задумываясь.

С силой ткнула пальцами в его крохотные медвежьи глазки, а потом врезала кулаком по горлу. Не дожидаясь ответной реакции, отпихнула тянущуюся за мной руку, и мужчина со сдавленным криком повалился назад.

Я резко выжала сцепление и вдавила педаль газа в пол.

Грузовик кашлянул, фыркнул, но медленно покатил вперед.

– Ах ты мерзкий поганец, вор! – прохрипел Бак и, держа один глаз закрытым, снова бросился на меня. Из-за возраста и продолжительного пьянства его рефлексы работали заторможенно. Тем не менее он не собирался сдаваться. Как и я.

Я вильнула в сторону и вырвала руку. Его длинные ногти процарапали мою кожу, оставив глубокие раны. Грузовик дернулся вперед, отчего дверца захлопнулась и зажала руку Бака.

Он замычал от боли, тогда я повернула грузовик вправо, и его отшвырнуло от двери. Он ударился локтем о крыло автомобиля и грузно упал. Я вывернула руль, направив машину в противоположную сторону, и выскочила на дорогу. Тело Бака покатилось по земле в облаках пыли и разлетающегося гравия.

– Так тебе и надо, – пробурчала я, оставляя его позади.

Уверена, у него не возникнет сомнений в том, кто украл грузовик. Слава богу, близнецы умели обращаться с ружьем. У меня оставалось меньше сорока восьми часов, а потому мне было некогда прохлаждаться за решеткой.

Крепко вцепившись в руль старой колымаги Бака, я пыталась удержать эту груду хлама от падения в кювет на крутом повороте при въезде на магистраль. Она, по всей видимости, еще не окончательно заросла паутиной, а ведь у Бака никогда не хватало денег на бензин. А вот гидроусилитель руля полностью износился.

Тормоза визжали точно две свиньи, застрявшие в капкане, да и поворотники наверняка не работали, судя по тому, сколько раз мне сигналили при моей попытке перестроиться на соседнюю полосу. Но все равно это было лучше, чем идти пешком.

Последний поворот руля – и вот я выехала на шоссе.

– Ее невозможно удержать на месте так же, как и Колокольчик, – проворчала я, с трудом переключаясь на повышенную передачу.

Поставила ногу на педаль газа и вдавила ее в пол, напрасно пытаясь развить скорость, приемлемую для езды по магистрали. Тут кабина грузовика затряслась, загремела, и в следующую секунду то, что оставалось от глушителя, проскрежетав по бетону, с грохотом отвалилось – черт возьми, отвалилось! При падении на дорогу поднялся сноп искр, яркой вспышкой отразившийся в боковом зеркале.

Убедившись, что в ближайшее время больше ничего не собиралось отваливаться, я все-таки опустила окно. Ворвавшийся в салон свежий воздух постепенно выветривал запах старья и прокисшего пива. Глубокий вдох, выдох – и мой пульс замедлился. Наконец я направлялась на Отборочные испытания, и у меня даже оставалось время. Оказавшись на месте, я смогу убедить их, что Билли никогда им не подходил. Что он ужасно справился бы с… с тем, чего они от него хотели.

Но стоило мне поднять глаза к зеркалу заднего вида, как у меня в жилах застыла кровь, по всей спине до самого копчика пробежала дрожь.

В трех машинах позади меня, в одной со мной полосе, ехал черный блестящий седан, лучи утреннего солнца отражались на его обшивке. Разделяющие нас автомобили, недовольные моей низкой скоростью, один за другим обгоняли меня, но седан не менял своей позиции, позволяя другим машинам встраиваться перед ним.

– Он явно тупой как пробка, раз думает, что я его не замечу, – пробормотала я, во мне бурлил адреналин. Ни одна новенькая блестящая машина не стала бы плестись за грудой железа, предпочтя двигаться со скоростью ниже дозволенной. А значит, она преследовала меня.

Вот только мне ни за что не оторваться от этого седана, уж точно не на грузовике Бака.

Всплеск адреналина смешался во мне со страхом, я прикусила щеку изнутри, мозг лихорадочно подыскивал возможные варианты. Следующий съезд вел к веренице пригородных поселков, школ и небольших парков. Я могла бы свернуть на него, посмотреть, последует ли автомобиль за мной, и попробовать затеряться. А если он будет настойчив… Мне не останется ничего другого, как бросить грузовик и сбежать.

Разумеется, это снизит мою скорость, а для того, чтобы добраться до севера Нью-Йорка, у меня осталось крайне мало времени.

Я развернула запястье и взглянула на свои новые часы. Осталось тридцать часов, пятнадцать минут и четыре секунды. Полет, наверное, займет где-то часа четыре. Дорога на север штата – еще около двух часов. Я не была уверена, что это сработает, но у меня появилась безумная идея, как избавиться от хвоста.

В нынешней ситуации безумие стало моей единственной альтернативой.

– Время еще есть. – Я резко вывернула руль вправо и включила пониженную передачу, решив снизить обороты двигателя, вместо того чтобы визжать тормозами. Двигатель грустно застучал в ответ, но звук этот был по крайней мере тише.