Я подошел к докторше ближе, взял ее одной рукой за запястье, второй — за талию.

— Ты чего? — растерялась та, явно не ожидая такого поворота событий.

От такой наглости она даже не успела ничего сделать — послушно подалась вперед, моргала круглыми от удивления глазами.

У меня есть секунды две, пока она не придет в себя и не отошьет меня.

— Уважаемая... — я лихорадочно вытащил из памяти имя девушки. — Уважаемая Нина Михайлова. Просто Нина... Я давно хотел сообщить вам одну очень важную вещь.

Я приблизил девушку еще ближе к себе. Ее большая грудь прикоснулась ко мне, и я отметил ее упругость. В это же время пальцами нащупал необходимые точки на запястье, надавил с нужной силой. Второй рукой спустился ниже талии. Там тоже активировал необходимые зоны.

Докторша охнула, по телу прошла мелкая дрожь. Ага, значит, все сделал правильно.

— Пушкин, вы что себе позволяете?! — произнесла докторша, попытавшись вырваться. Но как-то вяло.

Голос ее ломался и стал более низким, с придыханием.

— Немедленно прекратите...

— Вы мне очень нравитесь, Нина, — выдохнул я ей в самое лицо.

— Прекратите!

Еще одна точка, чуть ниже локтя. И прочертить пальцами дугу по часовой стрелке, словно делая громче звук.

Докторша вновь охнула. И гортанно застонала. А потом вдруг обвила меня руками. И притянула к себе.

Что только не сделаешь, чтобы не раскрыть себя?

Кушетка еще долго скрипела, пока, наконец, не раздался звонок с урока, заглушая истомный стон докторши.

Я вышел из лазарета и направился в класс — пропускать занятия не было никакого желания.

Но дойти до класса мне вновь не удалось. Путь преградила одна из учениц школы.

Верхние пуговицы блузки были девушки расстегнуты, от чего обзору открывалась часть груди. Весьма аппетитная. Волосы у девушки были белые как снег, от чего невольно слепили своей белизной.

— Александр, привет! — произнесла девушка, улыбнувшись.

Но это улыбка мне почему-то не понравилась. Какая-то холодная.

— Привет, — осторожно ответил я.

— Я видела, как ты сегодня отделал Крысу — это было просто невероятно!

— Он сам напросился.

Девушка приблизилась ко мне почти вплотную. Я чувствовал ее тело, молодое, упругое и едва сдержался, несмотря на то, что совсем недавно был с докторшей. Аппетит вновь проснулся. Однако память подсказала — лучше не лезь.

Странно, почему это?

Ответа не нашлось. Вместо него какие-то туманные опасения, замешанные на страхе. С одной стороны прошлый Пушкин мог бояться чего угодно, тем более таких красоток. С другой стороны — возможно, стоит прислушаться к его чувствам? К тому же и мои инстинкты подсказывали, что не все тут так однозначно.

После долгих попыток я все-таки вытащил из головы ее имя, весьма странное.

— Метель, ты что-то хотела?

— Хотела, — по лисьи улыбнувшись, ответила девушка. — Хотела узнать: у тебя что, Дар открылся? Так отделать Крысу — это же не просто удача?

Она пристально посмотрела на меня, едва не пронзая взглядом.

— Просто повезло, — ответил я.

Делать ей полный отчет о себе я не собирался. Интуиция подсказывала — будь осторожен. А я привык верить своим чувствам.

— Ты удачливый, — девушка вновь приблизилась ко мне.

Я почувствовал сводящий с ума ее запах тела — аромат диких трав, ветра, цветов. Аж голова закружилась.

Это мне было знакомо. Особые духи, с феромонами. И осознание этого дало возможность взять себя в руки и не потерять голову окончательно. На такие дешевые трюки меня не возьмешь. Бывшего Пушкина — может и да. Но не меня.

Я отстранился от девушки, чем весьма сильно удивил ее.

— Неужели это только удача? Или что-то еще? Может, скажешь что именно? А я в долгу не останусь, — она как бы случайно распахнула блузку, еще больше оголяя грудь — теперь я уже мог видеть край кружевного лифчика.

Ах, вон оно что! Я быстро понял причину всех этих дешевых манипуляций. Резкое изменение моего поведения, якобы открывшийся Дар привлекли внимание пчел, типа этой самой белобрысой, которые хотели выведать секрет столь быстрой прокачки.

— Только удача, — ответил я. — И барсучий жир.

— Что? — выпучила глаза Метель. — Какой еще барсучий жир?

— Самый обыкновенный.

— И что надо с ним делать? — насторожившись, спросила девушка.

— Натираться. В полнолунье нужно выйти на старое кладбище, раздеться догола, обмазаться жиром и ждать.

— Чего ждать?

— Когда санитары приедут.

— Ты издеваешься?! Что за чушь ты сейчас несешь?!

— Кто его знает? — пожал плечами. — Может, действительно поможет? Ты попробуй. Попытка, как говорится, не пытка.

— Дебил!

— Если это все, что ты хотел мне сказать, то мне пора, — ледяному тону моего голоса позавидовал бы сам князь ада.

Метель обиженно фыркнула и двинула по коридору прочь.

Как оказалось, это была наша не последняя встреча.

Я направился в нужную аудиторию. Протискиваясь сквозь галдящую толпу, зашел внутрь... и замер на месте как вкопанный.

На меня смотрел суровым взглядом сам Император Зорг, готовый в ту же секунду уничтожить своего давнего заклятого врага...

— Чего встал? Отойди! — заголосили остальные ученики.

Не сразу я сообразил, что Император был мраморным.

«Статуя», — понял я, подходя чуть ближе.

Какого демона он тут, в этом мире, стоит? Подойдя еще ближе, я прочитал небольшую табличку: «Исаак Ньютон».

Не Зорг.

Значит, обознался. Но боги, как же похож! Я обошел статую, отметил точность деталей лица. Память подсказала, что это был какой-то известный математик и к Императору никакого отношения не имел.

Облегчённо выдохнув, я двинул на свое место.

Урок математики начался уже минут пять назад, а я все смотрел на св

ои руки, пытаясь найти хоть один шрам от ожога. Не находил.

Интересная техника. Будь я каким-нибудь дикарем, то сразу же решил бы, что это магия. Но магии не бывает. А значит тут, в этом мире, очень высокий уровень развития техники, о котором я не предполагал. Да, этот антураж прошлого века сильно сбивает толку. Странное маниакальное желание жить там, где жили их прабабушки и прадедушки. Хотя у самих есть автомобили, компьютеры и вполне все неплохо развито. Ну не мне их судить.

Интересно, как же это так получилось заживить раны? Какие-то импланты в голове у докторши Нины? Я бы не отказался от таких для себя. Или что-то на уровне саморазвития? Да и Крыса удивили со своими огненными шарами. Опять-таки, этот загадочный Дар, о котором говорила Катя. Надо бы разобраться с этим, в будущем мне это...

— Пушкин! — шепнул кто-то и я обернулся.

Катя. Она сидела за две парты от меня. Чуть вздернутый носик смешно топорщился, а круглые очки и огромные голубые глаза только добавляли комичности.

— Ты как? — спросила девушка.

— Нормально, — я показал руки, хвастаясь невероятным чудом.

Но на Катю это не произвело впечатления. Она лишь удовлетворенно кивнула. Спросила:

— После урока пойдешь с нами в «Сбитень»?

Я напрягся. Сбитень? Это что еще такое? Место, где можно набить кому-нибудь морду? Какой-то бойцовский клуб? Это мне по нраву.

Но память подсказала — просто кафе.

— Иду, — ответил я, хотя и сам не понял, зачем так сказал — гормонами этого молодого тела я еще не успел научиться управлять, и вот уже второй раз вырвалось помимо моего желания.

Я хотел отказаться — зачем мне вообще сдался это «Сбитень»? Но Катя перебила:

— Отлично! Тогда там все и встретимся?

Все? — насторожился я. Кто еще — все? Так, нужно срочно поковыряться в памяти, чтобы понять кто...

— Пушкин! — на этот раз голос раздался громко и строго.

Учитель.

— Встаньте!

Ох, не люблю, когда мне в таком тоне что-то приказывают. Руки сами чешутся набить морду за такое. Но тут так не принято — учителей тут уважают. А за грубость, — не говоря уже про избиение, — пущенное в сторону учителя, можно получить вплоть до отчисления, чего мне сейчас край как не нужно.