В одиннадцатом часу телефон снова ожил.

– Можно попросить тебя об одолжении? – прокричала в трубку Шушу. На заднем фоне было шумновато.

– Конечно. – Даня покрепче прижала телефон к плечу. Руки были заняты, она перебирала вещи в сумке.

– Купи, пожалуйста, по дороге что-нибудь от тошноты.

– Тебе плохо?

– Не мне. Якову.

Никакого спокойствия. Даня звякнула замком сумки.

– Он что, умудрился травануться? Когда только успел?

– Да нет. – Шушу вздохнула. – Это его обычное состояние. Он у нас мало ест. О-о-очень мало. А на такой длительной работе только привозная еда и спасает. Мы обычно заказываем всякую снедь, но Яков редко к ней притрагивается. Его начинает тошнить. Я ему пару раз пыталась готовить, но он, по-моему, вообще к самому понятию «еда» относится отрицательно. И раз уж ты теперь с нами, признаюсь, у него часто до истощения доходит. Так, купишь? Не забудешь?

– Куплю.

– Спасибо! И до встречи!

Пару минут Даня, задумавшись, смотрела в одну точку на экране ноутбука. Очнулась только тогда, когда экран погас. Вывалив все вещи из сумки на диван, она сунулась в шкаф и извлекла сумку размером побольше.

Крышка со скрежетом проехалась по краю, когда она снимала ее с кастрюли. Глубокая миска для подогрева супа уже стояла рядом на столешнице.

Как и термос с плотной черной крышкой.

Ценные указания в сообщении Шушу привели Даню к группе новостроек чуть дальше от оживленного городского центра. Пестрая реклама на высокой конструкции у входа предлагала выгодную аренду еще шестнадцати свободных офисов и двух студий на верхних этажах. На входе девушку никто не остановил, а вот по выходу из лифта на седьмом этаже дорогу преградил мужчина с зачатками бородки на прямоугольном подбородке. По сравнению с Владиславом этот отвечающий за охрану субъект казался щупленьким крохой.

Только Даня вспомнила о водителе, как тут же его увидела. Напротив дверного проема в углу помещения расположилась небольшая зона отдыха: пара диванов оттенка светлого меда и кресла в тон, а внутри этого окружения – длинный стеклянный столик. Владислав занимал одно из мягких кресел и, судя по напряженной позе, чувствовал себя не совсем комфортно. Если подумать, то работа у водителей не такая уж и веселая.

Отсутствующий взгляд Владислава сфокусировался на выглядывающей из-за спины охранника Дане. Выражение лица юноши осталось прежним, однако он точно узнал ее, потому что мгновенно поднялся и направился к входу.

«А нет, не надо. – Даня махнула ему своим паспортом, который только что перекочевал к ней обратно от охранника. – Меня уже пропускают».

Безмолвное сообщение добралось до Владислава. Он медленно кивнул и вернулся на исходную позицию. А Даня, получив заламинированную карточку пропуска на тонкой шелковой ленте, прошла в помещение.

На шее болталась карточка, глаза слепил яркий свет. Пока все органы чувств не адаптировались к новой обстановке, носящиеся туда-сюда люди казались мечущимися тенями на фоне вспышек. Зона в конце просторного помещения буквально тонула в избытке света, но сам антураж был скрыт барьером из всевозможной аппаратуры и бодро перетекающей с места на место людской массой. Под ногами тут и там таились целые пучки из змеевидных кабелей, а между ними временами попадались какие-то пушистые клочки и многоугольные блестящие элементы, которые так и не успели дожить свой комфортный век на чьей-то одежке.

Слева в затемненной части помещения Даня разглядела несколько дверей. Пока она добиралась до одной, створка пару раз распахивалась, выпуская наружу деловитых личностей, на бегу запихивающих в себя треугольные булочки. Один – бородатый и с криво сидящими на носу очками – вышел, на ходу сосредоточенно просматривая кипу бумаг и удерживая кусочек сельдерея во рту на манер элитной сигары.

Благодатная темнота нового коридора предложила еще несколько вариантов дверной лотереи. Шушу обнаружилась во второй по счету комнате. Даня вела поиск целенаправленно, стараясь ни на что не отвлекаться, хотя глаз так и норовил зацепиться то за одну интересную деталь, то за другую.

Шушу склонилась над столом, заставленным прозрачными коробочками с овощами и плетенными корзинками с выпечкой, и что-то сосредоточенно грызла. Даня, привлекая внимание, покашляла. Не дождавшись реакции, девушка потыкала ее пальцем в плечо.

– Ладно, поймал, сдаюсь, одна пироженка была. Но больше ни-ни… только здоровое… – плаксиво заканючила Шушу, оборачиваясь. – О… – Она вытаращилась на Даню. – Ты рано. – Кусочек огурца, обернутого рваным листом салата, соскользнул с ее подбородка.

– Надоело без дела сидеть. – Даня зорко огляделась. Но заметила лишь прикорнувшего мужичка с журналом на лице, сложившего ноги на другой конец стола. – А где звезда вселенского масштаба?

– Яков? – Шушу задумчиво постучала пальцами по вымазанным в чем-то губам. – У нас перерыв еще час будет длиться, так что, наверное, погулять пошел. Куда-то в сторону туалетов двинул.

– И как он себя чувствует?

– Да вроде бодрячком. Даже покопался здесь в пакетиках. Думаю, что-нибудь да схомячил. – Шушу почесала голову – прямо у основания пухлой волосяной гульки. – Держаться-то на чем-то надо. Мы еще и половину от плана не отработали.

– Уверена, что поел? Ты видела?

– А-а-а… – Шушу удрученно качнула головой. – Он вроде бы сказал, что… поел. Наверное. Да, точно… Оу-оу-оу, я тебе еще телефон Дария не продиктовала! Ну, помнишь, секретарь Глеба Валентиновича? Давай забивай в контакты.

Пока Даня сохраняла новый номер, Шушу стянула из ближайшей кучи снеди ромовую бабу.

– Ням-ням. Ох, совесть моя, молчи родимая! – Шушу положила кекс на стол и отодвинула от себя, но не так уж чтобы очень далеко. – Насчет Дария. При общении можешь разговаривать с ним хоть короткими, хоть длинным фразами – вообще неважно. Если будет казаться, что он смотрит на тебя так, будто думает, что ты идиотка, – это не кажется, он действительно думает, что ты идиотка. После разговора с ним мне некоторое время даже верится, что я слабоумная. Типчик еще тот фрукт, но надежный.

– Может, мне лучше сразу с Левиным пообща…

– Секундочку, милая. – Шушу отвлеклась на свой телефон. Панда-гаджет подпрыгивал на столешнице, добросовестно пропуская через себя одну вибрацию за другой. – Да, слушаю тебя, моя мартышечка. – Скорчив умилительную мордочку, Шушу слушала детский голосок на той стороне. Через пару секунд выражение абсолютного умиления резко сменилось на паническое. – Что? Нет, конечно, нельзя! Откуда вы вообще узнали мой пароль? Чего? Твоей сестричке надо оборвать все ушки, а то уж больно развешивает их ни к месту. Нет! Срочно выйдите из моего аккаунта! Божечки, не вздумайте постить свои видюшки с моего профиля! Дай трубку сестре! Уже нажала? Куда нажала? Туда нажала?!! Удали! Да все вы умеете, хихикалки мелкие! Бегом! Жми на «удалить»!

Клиент был на время потерян. Даня, оставив Шушу разбираться со своими детками, вышла из комнаты и направилась дальше по коридору. Где-то там, судя по наводке Шушу, располагались уборные. Следуя интуиции, Даня пропустила первые встреченные на пути двери в туалеты и завернула за угол. Здесь света не было вовсе. Пробравшись на ощупь по стене до следующего поворота, Даня прислушалась.

Где-то впереди были слышны отзвуки – натужный кашель и утробные постанывания, прерывающиеся одышкой. Очень тихо.

Даня остановилась напротив приоткрытой створки. По ту сторону было светло. И кого-то тошнило.

– Тук-тук. – Громко провозгласила она, вдарив по двери кулаком. – Захожу. Всем или прятаться, или не сопротивляться.

На той стороне повисла тишина.

– Зачем ты сюда притащилась, Какао?

«Ты смотри, по голосу уже меня узнает». – Даня поправила сумку на боку.

– Я работаю.

– Тебя не должно здесь… быть… – Конец фразы утонул в кашле.

– Ну, раз я все равно притащилась. – Даня громко зевнула. – То захожу.

– Это мужской туалет.