Яков скорчил рожу, но больше никаких комментариев отпускать не стал. Пошуршав в шкафу, мальчишка скрылся в ванной комнате.

– Какая стесняшка. – Фаниль, улыбаясь во все свои белоснежные зубы, вышел в прихожую повертеться перед зеркалом.

А Даня заняла себя отправкой сообщений. У Лёли и Геры был один телефон на двоих. Они передавали его друг другу и пользовались по очереди. Если хотя бы один из них намекнул ей о том, что каждому требуется свой собственный мобильный, она бы приобрела его для них. Но братья молчали. И ни разу не пожаловались.

«Лёль, ты там как?» – написала она. Неважно, кому было адресовано сообщение, ответ всегда приходил от первого лица.

«Нормально. Гера посидел в зале до конца репетиции. А сейчас ждем Киру. Он нас заберет».

«Гер, как там краснота на лице? Ожидаем синяков? Умойся ледяной водой».

«Уже. Да этот ушлепок меня почти не задел. Я быстрый».

«Пальцы натри мылом. И зефирку за щеку для профилактики. Не выражаться мне тут в переписке».

«Когда ты домой?»

«Постараюсь побыстрее со всем покончить».

– Но вряд ли это будет так просто, – пробормотала она, кидая телефон на покрывало.

Фаниль впорхнул в помещение на секунду раньше, чем открылась дверь ванной комнаты. Видать, у дизайнера было шестое чувство. Или нюх. Взял и унюхал приближение юного создания. Полураздетого.

Дыхание застопорилось, а в районе грудной клетки появилось ощущение щекотки. Как же хорошо, что Яков не мялся, не пытался стыдливо прикрыться или смущенно отвести взгляд. А иначе это был бы по-настоящему жесткий удар по восприятию.

Это стройное тело двигалось с мистическим изяществом. Черная спортивная майка плотно прилегала к бледной коже, обнаженные чуть приподнятые плечи источали странноватое сияние, словно отполированный белый камень, а выпирающие ключицы, наполовину прикрытые лямками, еще сильнее подчеркивали худобу парня. А какая умопомрачительная у него была талия! Плавные линии очерчивали фигуру и переходили в бедра. Если в форме плеч и просматривалось нечто женское, то в бедрах по бокам отсутствовала та округлость, присущая девичьим прелестям. Тощий мужской зад…

Яков наклонился, чтобы оправить штанину у лодыжки. Лямки майки на его спине скрещивались в «икс», а по бокам выпирали острые лопатки. Такие беленькие… И гладенькие. А еще обнаружилась небольшая округлость в ягодицах. Такое только со спины углядеть и можно было. И судя по тому, как аккуратно ткань тайтсов прилегала к коже, этот попец был воистину упругим.

Даня словила себя на обличающей мысли, что была бы даже не против опуститься до уровня Фаниля и пожамкать эти «полумесяцы».

Хотя погодите-ка… Ей ведь и поручили заняться, так сказать, тактильным познанием. Но не до такой же степени!

«Окстись, Шацкая! Не дури!»

Этот гибрид женского и мужского начал был болезненно восхитительным. Может, это и правда было сродни помешательству. Желать и страшиться своих желаний.

– К-как это вообще будет выглядеть? – Даня с наивысшим трудом переключилась на Фаниля.

Тот походил на волка из американских мультяшек, готового вот-вот пустить слюну. Однако это явно было не вожделение. Хотя страсть к искусству, усиленная вдохновением, тоже своего рода вожделение. Страстное желание творить и создавать.

– Ты будешь медленно водить руками по его телу, а я буду представлять, что это мои руки, – с придыханием ответил Фаниль.

Как хорошо, что этот мужик был с ними. Один взгляд на возбудившегося дизайнера, и все нехорошие мысли Дани относительно Якова запихнулись глубоко в подкорку. Пусть лучше Фаниль создает атмосферу. Пусть и отвратительную, но собственную и вполне рабочую.

– То есть ты будешь представлять, что это твои руки скользят по нему? – не удержалась от повторного уточнения Даня.

– Именно.

Даня быстро глянула на Якова, чтобы успеть поймать его реакцию на пояснение.

Мальчишка поджал губы и сделал малюсенький едва заметный шажок в сторону Дани.

– Что-то мне не по себе, – глухо сообщил он, настороженно косясь на Фаниля. Возможно, полагал, что тот может слететь с катушек и кинуться на него.

– А представь, каково мне! – С патетикой она переборщила, но необходимо было сохранять нейтралитет и ни в коем случае не показывать свою заинтересованность.

Ей очень хотелось, чтобы этот кошмар побыстрее закончился. Да, никакой аномальной заинтересованности.

– Шустрее, бамбинки. Поближе к свету. – Фаниль, пыхтя, перетащил одно из кресел на середину комнаты. Уместившись в нем, он кивнул на пустое пространство между окном и кроватью. – Вот здесь будет самое то. Ко мне вполоборота.

– После вас. – Даня галантно вскинула руку, пропуская мальчишку вперед.

Яков потер предплечья, выдав этим жестом нервозность, и нехотя прошел на указанное место. Даня последовала за ним. Кресло с Фанилем находилось от них всего в каких-то двух метрах. Ощущение пребывания на сцене в некоем фривольном заведении с каждой секундой лишь усиливалось. Мысль о необходимости делать что-то под чужим пристальным взглядом не приносила Дане никакого удовольствия. А уж заниматься тем, что они собирались… от этого несло тревожащей непристойностью.

– Сделай это быстро. – Яков сжал руки в кулаки. Судя по тому, как его клонило назад, он очень хотел сорваться с места и улепетнуть подальше, но держался.

То самоуверен до жути – «пора работать» и все такое, то так и норовит сбежать. Забавный контраст.

– Нет, все нужно сделать медленно и с расстановкой. – В интонациях Фаниля появилась деловитость. – Угроза просчитаться в расчетах и так слишком велика.

– Так пусть она просто измерит меня лентой, – чуть ли не прорычал Яков.

– Не пойдет, милое дитя. – Фаниль покачал пальчиком. – Мы же уже обсуждали это.

«Раньше надо было взбрыкиваться, Принцесса», – недовольно подумала Даня. Каждое мгновение промедления заставляло ее все больше нервничать. А еще жалеть о том, что пошла на поводу у всяких неуравновешенных личностей.

– Эй… – Даня, угрюмо хмурясь, ткнула пальцем в собственную прическу. – Думаю, волосы надо собрать.

– Согласен. – Фаниль щелчком пальца отправил свой локон куда-то вверх. Тот вернулся и мстительно огрел владельца по носу. – Они будут скрывать весь обзор.

– Я заплету. – Даня развела руками, привлекая внимание Якова. – Но в таком положении не дотянусь. Ты меня выше, если не заметил.

– Ладно, – бесцветным голосом отозвался Яков.

Плюх.

Даня обалдело уставилась на белобрысую макушку, внезапно оказавшуюся  на уровне ее пояса. Яков без всякой задней мыслей просто взял и опустился перед ней на одно колено.

– Плети, – приказал он.

Смутиться еще сильнее – разве это возможно? Даня быстро отвернулась к стене, боясь, что кто-то заметит ее стремительно заалевшие щеки.

– Можно я сделаю фоточку? – заискивающе попросил Фаниль.

– НЕТ! – последовал сдвоенный вопль.

– Ню, такая картиночка пропадает…

Руки едва слушались. Да и Яков не спешил ей содействовать. Даже не удосужился повернуться спиной, чтобы удобнее было заниматься его волосами. Так и стоял на одном колене, опустив голову и вперив взгляд в девичьи ноги. Даня не сразу осознала, что из-за такого странноватого внимания подгибает и разгибает пальцы на ногах, будто пытаясь что-то загрести под себя. Туда-сюда, туда-сюда. И мальчишка за всем этим буйством наблюдал с крайней сосредоточенностью.

Ужас. Дичайшая ситуация. Переключиться на рабочий режим никак не получалось.

Благо, для создания нужной прически волосы Якова чем-то облили. Видимость пушистости они за собой оставляли, но еще и послушно укладывались под пальцами в нужную форму. Очередной Данин «шедевр» – пухлую кривенькую косу – даже не пришлось ничем закреплять. Локоны просто прилипли друг к другу.

– Готово. – Даня кашлянула. – Если не собираешься предлагать мне свою бледную культяпку и фиброзно-мышечный орган, то лучше поскорее встань.

Яков поднялся и недоуменно сощурился. А потом до него дошло.