И все шло бы, как всегда, если бы на балу не произошла удивительная встреча. Некая вдовствующая виконтесса С., уже два года не покидавшая уединенного поместья в М., где она, возможно, размышляла о своих прегрешениях, тоже приехала на бал. Она встретила там и своих друзей, увешанных бриллиантами, и свою давно забытую родственницу — заметьте, внучку! — которую не признавала с момента ее рождения за одно то, что отец внучки — плебей, точнее, книготорговец! Поскольку чопорная старая леди придерживается консервативных взглядов, а ее внучка — поклонница Бентама и подобных ему авторов, разговор получился не слишком дружелюбным. Бедная леди С.! Старые грехи всплыли на поверхность на глазах у всего общества! Теперь об этом заговорят в свете! Переживет ли эта знатная дама такой скандал? Автор статьи сомневается в этом.

Когда Кэролайн закончила статью, раздался громкий стук в дверь. От неожиданности перо девушки прочертило ломаную линию в конце страницы. Она замерла от страха.

Девушка не знала, который час, но полагала, что уже далеко за полночь. Может, ей показалось? Кому придет в голову стучаться в книжную лавку в такое время? Стук повторился.

О Господи! Отложив перо, Кэролайн встала и потушила обе лампы, оставив только свечу. Что же делать? Грабитель не стал бы стучаться в дверь. Может, подойти и спросить? А что, если это кто-нибудь из соседей? Вдруг кто-то умирает? Или лучше спрятаться?

— Кэролайн!

Из-за кухонной двери Кэролайн всматривалась в окно, пытаясь хоть что-то увидеть. Но за окном стояла кромешная тьма.

— Черт возьми! — Вдруг она услышала русское ругательство. Ей показалось, что это голос Северьянова. Не может быть! Пока девушка стояла в нерешительности, человек у входной двери чиркнул спичкой, при свете которой она разглядела высокого, атлетически сложенного мужчину. Это действительно был Северьянов.

— Кэролайн! — еще раз властно крикнул Северьянов и стукнул в дверь.

Овладев собой, девушка снова зажгла две лампы и подошла к двери. Что ему нужно? Она отодвинула задвижку и распахнула дверь. Кэролайн решила не впускать князя. Ни за что. Но он, бросив на нее загадочный взгляд, вошел в лавку.

— Что-то случилось? — спросила Кэролайн, закрыв за ним дверь. Ее охватила дрожь. — Катя здорова?

— С Катей все в порядке, — ответил он, не спуская с нее напряженного взгляда. Неверный свет свечи освещал его высокие скулы и аристократический нос.

Кэролайн вдруг поняла, почему князь так пристально разглядывает ее. Она стояла босиком в тоненькой ситцевой ночной сорочке, едва прикрытой легким халатиком. Покраснев, девушка затянула потуже поясок,

— Что вам угодно?

Его губы дрогнули в улыбке.

— Вы так внезапно исчезли. — Князь огляделся. — Еще не ложились? Чем вы занимались?

— Работала.

— Коппервилл? — Глаза его блеснули.

— Да. Но я все же не понимаю, почему вы здесь… в такой поздний час.

— Хотите знать правду?

— Не уверена. Он усмехнулся.

— Я предполагал, что вы здесь. Однако мысль, что вы гуляете с молодым Дэвисоном, не давала мне покоя.

— Ну что ж, теперь вы убедились, что я здесь. Уже очень поздно…

— Почему вы вернулись сюда, Кэролайн? — оборвал ее князь.

— Мне надо было подумать, — ответила девушка. Интересно, догадывается ли князь, что все ее мысли сосредоточены на нем?

— Я сегодня не ужинал и умираю с голоду. — Северьянов улыбнулся.

— Я и сама хотела поесть, но потом увлеклась статьей и забыла, — произнесла она. Сердце у нее трепетало.

— Может, поужинаем вместе? — Взгляд его проникал ей в самую душу.

Разум убеждал Кэролайн отказать ему и ни за что не приглашать на кухню.

— Могу предложить вам только бутерброды с сыром. Вас это устроит?

— Да, если к бутербродам найдется немного вина.

— Ладно. Поищите вино в кладовке. Сомневаюсь, правда, что там есть бургундское или бордо.

— Я удовольствуюсь и чем-нибудь менее изысканным. — Глаза князя весело блеснули. — Не дай Бог найти здесь какое-нибудь контрабандное вино!

— Я бы себе этого не простила.

— Вы чем-то расстроены? — тихо спросил он.

— Нет, — отозвалась Кэролайн, открывая хлебницу дрожащей рукой.

Он обхватил ее запястье.

— Может, сегодня мы будем просто друзьями?

— Вино, — напомнила она. — Возьмите вино в кладовке.

— Как вам угодно. — Князь отпустил ее руку. Он отправился в кладовку, а Кэролайн начала нарезать хлеб.

— Я нашел полбутылки портвейна, — сообщил князь, вернувшись в кухню.

Кэролайн положила на тарелку увесистый треугольный кусок стилтона.

— Думаю, вино нам придется возместить. Я велю доставить вашему отцу целый ящик.

«Он — князь, а я — простолюдинка. Он — мой работодатель. — Девушка достала с полки два стакана. — Что я делаю? Совсем спятила? Своими руками создаю такую интимную обстановку? Ничего хорошего из этого не получится. Я так остро ощущаю его присутствие. О Господи, я люблю его!»

Северьянов открыл портвейн. Кэролайн поставила на стол стаканы и две тарелки, а князь — тарелку с сыром и бутылку.

— Я и не знала, что князья накрывают на стол, тем более на кухне. — Кэролайн усмехнулась.

— Этому князю приходилось есть в грязи, под проливным дождем позади походной палатки — на глазах у турок, которые ждали удобного момента, чтобы зверски расправиться с ним. — Он учтиво выдвинул стул для нее. — А вот на кухне я еще не ужинал, тем более с дамой в ситцевой ночной сорочке.

Кэролайн замерла. Она совсем забыла о ночной сорочке!

— Я сейчас переоденусь.

— Не нужно. Вы выглядите прелестно, уверяю вас. — Князь сел за стол. Глаза у него блестели. — Правда, до сих пор я предпочитал кружевное белье.

Кэролайн не поверила, что его вкус изменился.

— А это что такое? — Северьянов взял в руки лист бумаги со статьей Коппервилла. В верхнем углу была нарисована карикатура, в которой каждый безошибочно узнал бы князя.

Кэролайн покраснела.

Северьянов внимательно рассматривал карикатуру. Девушка изобразила его на ступенях лестницы, ведущей в бальный зал. Он был в мундире, при шпаге и с орденами на груди. Но не только парадный мундир придавал карикатуре несомненное сходство с ним. Кэролайн удалось необычайно точно передать выражение его лица. Оно было насмешливым и равнодушным, самоуверенным и скучающим.

Он взглянул на Кэролайн.

— Неужели у меня и в самом деле такой вид?

Она кивнула.

— Сегодня был именно такой. В тот момент. Князь снова посмотрел на карикатуру.

— Вы намерены опубликовать это?

— Нет.

— В таком случае я польщен.

Кэролайн не знала, что сказать. Тьма за окнами, располагающая к близости обстановка кухни — все это возбуждало желание.

— Вы весьма необычный человек, — проговорила она.

— И это все?

Кэролайн понимала, что не должна отвечать ему.

Князь взял листок с текстом статьи.

— Прочтите, если угодно, — предложила Кэролайн, отрезая два аппетитных ломтика сыра. Ей очень хотелось узнать его мнение. Она вдруг поняла, что никакие препятствия, разделяющие их, не помешают ей любить его. Напротив, недостижимость цели лишь подогревала ее чувства.

Кэролайн не следовало ездить на бал, не следовало становиться компаньонкой Кати, не следовало впускать князя в дом…

Он отложил статью.

— Интересный выбор темы.

— Это все, что вы можете сказать? Северьянов взял ломтик хлеба с сыром.

— Боже мой, как вкусно. — Он потянулся за портвейном. — Вы как будто расстроены?

— Еще бы не расстроиться. — Кэролайн опустила глаза.

— Хотите поговорить об этом?

— Что еще сказать? Мои родители сбежали и обвенчались тайно. Бабушка не простила маму, а отца возненавидела. Она отказалась помочь нам, когда я была еще маленькой, и мы очень нуждались. Мама умоляла ее помочь, а она отказалась. Из-за нее мама и умерла. — Кэролайн поняла, что высказала то, в чем боялась признаться даже себе, и очень смутилась.

— Мне очень жаль. Как умерла ваша мать? — спросил Северьянов.