Вскоре мое развлечение с файерболами закончилось, нежить пошла одной большой колонной и удары по площадям, заклинаниями типа «Дыхание дракона» начали резко высасывать из меня ману. Запустив «Стену огня», я повернулся к Тинбалбену и от возбуждения громко заорал:

– Пора сматываться! Маны у меня на два удара, не больше.

– Молодец, хорошо поработал! – так же громко закричал гном. – Отдохни немного, а я сейчас подпущу мертвяков поближе и «Радужным сиянием» ударю.

Откуда у гнома дорогой разовый амулет с частицей силы истинного света, и радиусом воздействия более километра? Нам такого не выдавали, и купить почти невозможно. Если верить памяти Алкеса, мертвые, что пропадают под лучи радужного сияния, становятся абсолютно мертвыми, а их останки в течение двух часов фонят повышенным уровнем света отпугивая нежить. Непростой он гном, и ухо с ним надо держать востро!

Нежить, конечно, не спринтеры и, на первый взгляд, двигается неторопливо. Однако, уже через двадцать секунд в меня полетели стрелы, проверяя щит и нервы на прочность.

Я хотел поторопить гнома и словил «зайчика»: глаза резанула яркая совершенно нестерпимая бело-фиолетовая вспышка света, разгораясь неприятным для меня сиянием. В глазах заплясали тёмные пятна, и я на мгновение ослеп.

Постепенно зрение ко мне вернулось, и я с трудом «наведя резкость» увидел, что старая дорога буквально усыпана костями упокоенной нежити, а Тинбалбен неторопливо и обстоятельно разгребает бренные останки. Иногда он что-то внимательно рассматривал и складывал в мешок, но чаще всего свои находки брезгливо отбрасывал в сторону.

– Алкес, присоединяйся, – зычным голосом обратился гном ко мне. – У нас всего час на сбор добычи и валим отсюда нафиг!

Валим отсюда – мне понравилось больше. Однако я подчинился и, включив истинное зрение, тоже принялся разгребать кости в поисках лута (добыча, трофей). Где-то здесь, в куче останков нежити должны быть амулеты. Пускай их подпортил огонь, но наложенные магические плетения и все настройки, скорее всего, сохранились. Напитай силой и пользуйся.

Амулеты нашлись в останках личей. Многие из них, во вполне пригодном для использования состоянии, тускло светились в истинном зрении разноцветными искрами магии. Однако, кроме цепей с медальонами с них невозможно было ничего снять. Все личи оказались покрыты иссушенной беспощадным временем плотью. Лишь голые черепа сверкали в оскале рта белыми зубами среди рваной полуистлевшей одежды. Я наклонился и несколько раз ткнул клинком, попытавшись подцепить массивную цепь с амулетом архимага. В нос тут же ударила омерзительная вонь протухшего мяса. Хорошо, что в округе жужжащих назойливых мух нет.

– Дракон тебя сожги! Ты что, молокосос, брезгуешь?! – раздался, громовой голос гнома рядом со мной.

Я молча применил заклинание, в котором смешал струю воздуха, немного мелкого песка, и почистил цепь с амулетом. Повернулся к разгневанному Тинбалбену и протянул амулет на кончике сабли.

– Если такой умный, попробуй, возьми, он быстро руку откусит. Не любят архимаги, когда их вещи кто-нибудь трогает.

Сердитое выражение лица гнома сменилось на заинтересованное. Он окинул амулет внимательным взглядом и со скепсисом в голосе проговорил:

– Это амулет Пузослава. При жизни он был магистром первой ступени и пиромантом-маньяком. Гордый, отчаянный, непримиримый борец за свободу и власть, участник нескольких серьёзных заварушек. Ставить ловушки не в его характере. Всем уже давно известно, что маги-огневики, балующиеся боевой магией высшего уровня, всегда немного не в себе. Вообще-то мне надо сказать ему спасибо, что отказал три года назад. – Тинбалбен о чём-то задумался и, выдержав небольшую паузу, произнёс. – Все амулеты с него обязательно сними.

Гном достал из сумки на поясе инструмент, похожий на кусачки, и ловко орудуя ими, выкусил два кольца, после чего бросил их в мой мешок, а кусачки отдал мне.

За час я прошел прямую часть дороги и дочиста обобрал трех личей-огневиков, двух бывших магов, оперировавших электричеством, и ещё трех – стихией воздуха. Судя по амулетам, все они были магистрами.

Напоследок, когда я собрался пойти назад, до меня донёсся чей-то наполненный эмоциональной мольбой шелестящий голос. Он на каком-то непонятном языке звал меня к себе, и я поддался зову, проигнорировав нагревшийся родовой перстень. Пройдя несколько шагов в направлении зова, почти сразу за поворотом наткнулся на останки лича архимага.

Удача порадовала меня огромным таким «бонусом» – в куче праха сверкали разноцветной елочной гирляндой десяток неопознанных артефактов. Однако, таинственный манящий шёпот раздавался от лежащего чуть в стороне странного металлического предмета, похожего на маленького паука. Мне показалось, что при виде меня он зашевелил лапками, вооружёнными снизу зазубренными коготками. Я решительно мотнул головой, как бы пытаясь стряхнуть с себя чересчур разыгравшееся воображение. Ухватил покрепче кусачками паука за лапу, вдруг укусит ненароком, и без опаски опустил его в кожаный кошелек прошитый нитями из орихалка (металла со свойствами негатора магии). Недельку другую подержу в нем излишне «говорливую» вещицу, а там видно будет.

Сейчас передо мной стояла более опасная задача – обобрать до нитки упокоенного архимага. Зачастую в амулетах магов такой величины стоит функция распознавания владельца, и я уверен на все сто, меня ждут несколько коварных и смертельных сюрпризов. Любое мое неправильное действие, будет, как у минера, последним в этой жизни. Есть у меня план на такой случай. Не далее чем полгода назад в фантазийной книжице, я вычитал, как маг с помощью, выращенной в виде пальца живой псевдоплоти, выявил фатальные ловушки в неопознанных артефактах. Я ничего выращивать не буду, обойдусь подручным материалом, благо костей здесь навалом.

Подобрал валяющуюся часть кисти от останков обыкновенного скелета и бросил. Ловушка не сработала. А вот на кость другого лича одно из колец архимага выпустило огнешар направленного действия, причем чуть ли не с головкой самонаведения. Файербол устойчиво захватил цель и превратил в пепел. Мне сразу перехотелось экспериментировать.

Стоп. Мой взгляд упал на жезл архимага, и я замер в сомнении. Внутри меня схватились в поединке не на жизнь, а насмерть осторожность и жадность. В итоге жажда наживы пересилила накатившийся лёгкий мандраж. Всем известно – от халявы, в любом проявлении, пусть и с риском для жизни, очень трудно отказаться. Да и не собираюсь я играть со смертью! Всегда есть простые, пусть и неординарные, способы обойти проблему.

Вполне приемлемый выход из ситуации, после коротких раздумий, пришёл само собой. Мне даже лоб не пришлось морщить. Всего-то надо использовать ноу-хау нашего времени – нанотехнологии. Взять и напылить на перчатки и кусачки тонкий слой из орихалка и дело в шляпе.

– Тьфу ты! Что за бред в голову лезет? – возмутился я глупой идеей, пришедшей в голову. – С одной стороны, действительно, напыленный металл нейтрализует воздействие магии, но в то же самое время, как без технологий двадцать первого века и магии это напыление сделать?

– Однако, – продолжил разговаривать я сам с собой, – если из костей лича архимага изготовить костную муку и нанести ее на перчатки, то скорей всего, я сумею, обмануть функцию распознавания амулетов.

Без лишних слов я выполнил задуманное. После нескольких успешных проверок, как штангист намазал руки изготовленной «магнезией» и, ловко орудуя кусачками гнома, в одно мгновение стал богатейшим магом королевства. Если удастся взломать артефакты – буду одним из сильнейших!

Едва я успел спрятать добычу, как выскочил гном, яростно вращая глазами и растягивая слова заорал:

– Ты где пропал? Смерти ищешь? Дракон тебя сожги! Так я сам тебя прибью, хоть мучиться не будешь.

И я ему почему-то поверил… Голос и выражение лица у гнома были ну очень убедительными.