Илья попросил пару дней отсрочки, аргументировав необходимостью приведением в порядок дел на работе.

Элизабет же ничего не оставалось, как принять объяснения, тем более что выглядели те вполне обосновано.

Имея привычку не откладывать в долгий ящик дела особой важности, Богданов на следующий день позвонил Рученкову. Тот обещал подъехать через час. Столь быстрое реагирование на просьбу можно было объяснить тем, что между друзьями имелись вопросы, связанные с бизнесом, которые необходимо было решить давно, но то времени не хватало, то занятость более важными заботами не позволяла отвлекаться на дела второстепенного порядка.

Как и подобает бывшему ФСБэшнику Виктор прибыл минута в минуту.

– Что-то серьёзное?

– Не то слово, – не говоря ни да, ни нет, ушёл от ответа Богданов.

– Тогда чего раньше не позвонил?

– Потому что только вчера узнал то, отчего до сих пор нахожусь в непонятках.

– Говоришь загадками, – включился в тему Руча. – Господина Богданова хотят втянуть в авантюру, по поводу которой у того нет чёткого понимания. Угадал?

– Авантюра состоит в том, что от меня требуется только помощь в оказании поисковых услуг.

– В качестве кого?

– Человека, которому можно доверять.

На введение Рученкова в курс дела ушло чуть больше двадцати минут. Не озвучивая ни фамилии Элизабет, ни стоимость хранившихся в тайнике вещей, а также названия улицы, на которой находился построенный прадедом дом, Богданов попытался отразить суть разговора с француженкой в том объёме, в котором хранило сознание и по поводу которой бесновался разум. Вертеться приходилось подобно ужу на сковороде, тем не менее цель была достигнута – до Виктора было доведено всё, что тому требовалось знать. На что тот после продолжительных раздумий глянул на Илью так, словно перед ним сидел ни друг детства, а волшебник из сказки «Звёздный мальчик».

– Сам-то ты во всю эту канитель веришь?

Сотворённые умом Виктора сомнения застали Богданов врасплох.

– А почему я должен не верить?

– Потому что всё, о чём ты только что рассказал, похоже на сказку.

– Не понял.

– Чего тут непонятного. Посуди сам. Имея золотой ключик, отец твоей подруги даже не попробовал отыскать замок. Считаешь, это нормально? Живёт человек, под подушкой у которого лежит завещание, хранившее в себе ни один десяток миллионов евро. Ты бы удержался от соблазна подобрать к нему код? Лично я – нет.

– Но отец Элизабет не жил в нищете. Тайник предков был ему до фени.

– Тридцать миллионов – до фени? Не городи ерунды.

– Тридцать! Это сегодня.

– Какая разница сегодня или вчера? Главное почему отец твоей знакомой не воспользовался возможностью стать богатым? Вскрыл кубышку и айда за кордон, как это сделали и продолжают делать многие. К тому же, взяв в жены француженку, сам Бог велел жить в предместье Парижа в вилле с шестью ваннами и двадцатью спальнями.

– Что, если не успел? Тянул-тянул и не успел?

– А если наоборот – успел. По статистике на десять автомобильных катастроф две происходят по стечению обстоятельств, остальные по невнимательности, по разгильдяйству и ещё по разного рода причинам.

– Ты на что намекаешь?

– Предполагаю. В истории, что ты мне рассказал, больше вопросов, чем ответов. Взять, к примеру, брата, что мотается за сестрой по всему свету. Ему что отцовских денег мало?

Столь тонкий и в то же время профессиональный подход к делу, сбив настрой, внёс сумятицу в размышления Ильи по поводу правдивости рассказа Элизабет.

Заметив это, Рученков решил прекратить терзать друга, заверив, что постарается помочь, чем сможет. Пока же…

– Наведу справки по поводу «Мерседеса» с номером – три единицы. Созвонюсь с друзьями из Питера, пусть возьмут ваши передвижения на контроль.

– Зачем?

– Затем, что бережённого Бог бережёт, дурака же на деньги разводят.

– Но у меня не просили никаких денег.

– В таком случае непонятно, зачем ты ей вообще нужен?

Этим своим «зачем» Витька попал в точку.

Богданов на самом деле до сих пор не понял, почему Элизабет выбрала его.

«Могла бы нанять частного сыщика. Нет, Витька прав, во всей этой истории гораздо больше вопросов, чем ответов».

Трёхкомнатную квартиру в доме на Гороховой, что находится в десяти минутах ходьбы от Невского, чета Исаевых получила лет двадцать назад, когда Владимир Николаевич ещё не был лауреатом государственной премии.

И тот, и другой имели научные степени, он – доктор наук, она – кандидат, что сыграло главенствующую роль в выделении учёным восьмидесяти квадратных метров полезной площади. Руководство университета ходатайствовало, партком не возражал, после недолгих препирательств руководство города решилось выделить заведующему кафедрой Исаеву Владимиру Николаевичу трёхкомнатную квартиру по улице Гороховой 28.

Дом был построен в начале девятнадцатого века, о чём свидетельствовала надпись на фасаде между вторым и третьим этажами.

Что касается квартир, все они были просторными, включая коридоры, три с лишним метра потолки, окна в человеческий рост, мраморные лестничные марши, все это наводило на мысль о потребности бывших хозяев видеть изящество не только во внутреннем убранстве особняка, но и в наружной его части тоже. Оттого, что окна высоченные, света в комнатах было столько, что казалось крыша у дома и та стеклянная. Особо умилял дворик внутри дома, попасть в который можно было через проезд, отделяемый от главной улицы высоченными воротами с пиками и головами птиц, клювы которых повёрнуты на Восток и на Запад.

Время шло. Менялась жизнь, менялись люди, руководствуясь правилами жизни, понастроили разные перегородки, сделав из одного огромного светлого дома двадцать восемь квартир разных размеров, с соответствующими их габаритам, комнатами.

Исаевым повезло. Реконструкция этажа если и коснулась квартиры, в которой те проживали, то частично. В подъезде была убрана лепка, заменены оконные рамы, вместо витых перил установили обычные деревянные, покрытые бордовой краской, мраморные подоконники вырвали с корнем, открывшуюся кирпичную кладку заштукатурили, покрасили.

Что касается квартир, сил у руководства строительного подразделения хватило только на то, чтобы вынести оконные переплёты, двери, кое-где снять мозаичную плитку.

Почему в квартире Исаевых не тронули камин, когда в других квартирах о наличии оных напоминал вмонтированный в стены дымоход, оставалось загадкой.

Возвышающийся под самый потолок каменный монстр представлял собой нечто похожее на монумент, предназначенный не столько для обогрева помещения, сколько для его украшения. Непривычно громоздкий, в то же время вписывающийся в интерьер комнаты камин, будто был возведён для того, чтобы охранять покой проживающих в квартире граждан. Среди жителей дома ходили слухи, что внутри камина живёт домовой, который следит за особняком, оттого тот выглядит моложе своих лет.

Отделанный невероятно красивыми изразцами камин указывал на принадлежность к прошлому, что заставляло проникаться как к нему, так и к окружающим его стенам, с особым уважением. Наиболее остро ощущения эти проявлялись, когда внутри разгорался огонь. От проникающего в душу тепла, хотелось, протянув руки, прикоснуться к вечности. Наверное, в комнате этой собиралась семья бывшего домовладельца, дабы за разговорами, за чаем, за игрой в карты скоротать длинные зимние вечера. Камин, гудя, радовал души людей. Те становились добрее, общительнее, плохое, отходя на задний план, уступало место ласкающему сердце теплу.

Исаевы относились к камину, как к нечто несоизмеримо далёкому, и в то же время родному, связывающему настоящее с безвозвратно ушедшим в историю прошлым, в которое они время от времени возвращались, читая романы о приключениях или просматривая исторический фильм.

Разжигали камин по праздникам.