– Женщина, – прошептала Наура.

Марон посмотрел на красавицу.

– Так вот в чем дело, – наконец догадался он и засмеялся.

Наура покраснела еще гуще и скрестила руки на груди. Она была так прекрасна в своем негодовнии.

– Ни одна женщина на свете не стоит Нортиза, даже ты, – усмехнулся Марон.

Наура уязвленно посмотрела на господина. Ее темные брови изогнулись, большие миндалевидные глаза приобрели оливковый оттенок. Так было всегда, когда она злилась.

– Ты самая драгоценная женщина из моей сокровищницы, после встречи с тобой меня больше невозможно удивить, – утешил Марон и, поцеловав красавицу, вышел из спальни.

Не успел Феодал пройти и пары шагов, к нему подбежал Дайнагон.

– Корабли Кифала причалили, – сообщил Марону советник.

– Корабли? – недовольно уточнил Феодал.

– Мы регламентировали три судна, – напомнил Дайнагон.

Марон неприязненно поморщился.

– Это будет сложный день, – недовольно сказал он и пошел в зал.

Разгрузить корабли оказалось делом не простым. С Кифалом приехало около полусотни людей. Большинство из них были военными. Помимо людей было много провизии, вещей и, конечно, короб с драгоценным выкупом.

Поскольку слух о таинственном подношении давно разлетелся по Вестигу, люди толпами повалили на центральную улицу. Кифала в сопровождении охраны встречали все жители центрального города Вотчины. Многие разглядывали молодого правителя Нортиза, другие впивались любопытными взглядами в закрытый короб.

Сколоченный из досок контейнер выглядел убого и совершенно не празднично. От этого любопытство людей только разгоралось. Ожидая увидеть огромный ларец, украшенный золотым орнаментом с сапфирами и рубинами, люди недоуменно разглядывали грубо сколоченный ящик размером с карету и гадали, что же внутри. Главной догадкой простолюдинов о подарке были драгоценности или деньги. Но все, кто видел сероватый неприметный короб, сразу понимали, что никто бы не догадался положить в него богатства.

На улице становилось шумно и многолюдно. Началась давка. Люди Кифала старались вести себя максимально сдержанно, но вскоре им пришлось расталкивать толпу. Поднялось возмущение. Делегацию из предположительно поверженной страны не уважали даже самые бедные горожане.

Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не предусмотрительность Марона. Его солдаты выехали навстречу гостям и разогнали грубых зевак. Горожан оттеснили к краю улицы, расчистив людям Кифала широкий коридор.

Кто-то из притесненных бросил в гостей камень. Снаряд угодил в короб. Заметив это,Верховоин Марона Драп, возглавлявший сопровождение, пустил коня в галоп и, добравшись до нарушителя, отходил его кнутом до кровавых шрамов. Этот инцидент быстро научил присутствующих манерам, и толпа окончательно присмирела.

Когда процессия подошла к воротам замка Марона, правитель Вестига стоял на балконе второго этажа. Встретившись с молодым Кифалом взглядом, конкурент не удостоил его никаким жестом приветствия. Марон уважал лишь силу. А какой мощью мог обладать неопытный юнец, пусть даже и законный наследник Вотчины.

Кифал почувствовал неуважение хозяина замка и лишь еще сильнее сжал кулаки. Сложно было ненавидеть Марона сильнее.

Пока юный Феодал пытался взять себя в руки, его подчиненные с восхищением и завистью разглядывали замок Марона. Вестиг был самой богатой и обширной вотчиной на востоке. Отец нынешнего правителя завоевал много соседних земель и наладил внутреннюю экономику Вотчины настолько грамотно, что она не требовала особого вмешательства. Марон продолжил расширять свои владения и обогащать казну. Глядя на окружающую роскошь, становилось понятно, что у Нортиза нет ни малейшего шанса выиграть войну. Окраины Вестига были разорены набегами войск Нортиза, но ближе к центру Вотчины ситуация была совершенно другой. Люди, бежавшие с осадных земель, находили приют в специальных местах под названием Поселения Терпимости. Средств Марона хватало на то, чтобы безвозмездно помогать пострадавшим от боевых действий. Такую практику ввел его отец. В поселениях терпимости беженцы получали дом, питание и трудоустройство. Им оказывали медицинскую помощь и выплачивали единовременную компенсацию. Поэтому, несмотря на постоянные войны, жители Вотчины Марона любили и уважали своего Феодала. Они не роптали на постоянные сложности и приспосабливались к сложившейся ситуации.

Вотчина Кифала была небольшой. Все средства уходили на поддержание и расширение армии. Спасало только наличие шахт, где в изобилии добывались полезные ископаемые. Нортиз издавна жил торговлей и войной. Его боевые традиции были богаче, однако, даже в этом случае деньги решали все. Богатство Марона побеждало опыт и квалификацию Нортиза. В прежние года никто не посягал на Вотчину Воинов, так соседние Феодалы звали Нортиз. Марон первый отважился отвоевать шахты у опытных бойцов соседней Вотчины.

Помимо жадности и жестокости, Феодалу Вестига была присуща змеиная хитрость. Прежде чем напасть на земли Кифала, он три года переманивал опытных воинов из Нортиза. С улыбкой на лице Марон приезжал в гости к соседу под предлогом дипломатических переговоров и, пока отвлекал отца Кифала, его люди подкупали самых выдающихся лидеров армии Нортиза.

Объявление войны отцу Кифала стало для соседа настоящим потрясением. Лицемерный Марон был так убедителен в своем дружелюбии, что новость о войне казалась неправдоподобной. В первый год Нортиз понес самые большие потери. Так отец Кифала поплатился за свою самоуверенность. Марон побеждал числом и оснащенностью. Во главе его войск стояли бывшие лидеры Нортиза, знавшие стратегию соотечественников.

После первых кровопролитных схваток отец Кифала изменил тактику. Он был выдающимся стратегом и опытным воином. Войска Нортиза часто выступали как наемная боевая сила в конфликтах соседних Вотчин. Поэтому у отца Кифала был огромный опыт ведения военных действий. Именно благодаря этому противостояние затянулось на семь лет.

Очередным переломным моментом стало коварное убийство отца Кифала. Марон подкупил прислугу, и выдающегося правителя отравили. Он умер не на поле боя, как мечтал, а в своей спальне, захлебнувшись во сне рвотой. Это особенно повеселило Марона. Для семьи Кифала это стало страшнейшим ударом. Пятнадцатилетний наследник был не подготовлен и неопытен. Его обучение должно было закончиться в восемнадцать, поэтому многого юноша не знал. Тогда на помощь Нортизу пришел Грюм. По умению вести военные действие он ничем не уступал бывшему правителю. Грюм был Верховоином при отце Кифала и остался им дальше. Марон знал, насколько Верховоин предан Нортизу, поэтому даже не пытался его подкупить. Зато покушений организовал немало. Однако Грюм был осторожен и ловок. Убить его оказалось не под силу лучшим из лучших.

Около полугода назад войскам Марона удалось захватить шахты. По сути Нортиз был повержен. Но правитель Вестига привык доводить начатое до конца. Он хотел полностью разорить Вотчину Кифала и не скрывал этого. В соседней вотчине уцелели только самые укрепленные города. Ни у кого не оставалось сомнений, что рано или поздно жадный Феодал захватит и их.

– Все хорошо? – отвлек Кифала от размышлений Грюм.

– У Марона, судя по всему, все хорошо, – хмуро ответил юноша, глядя по сторонам.

Стены огромного замка были сделаны из бежевого камня и возвышались так высоко, что, казалось, подпирали тяжелое серое небо. До слуха доносился вой ветра, плети которого запутались в арках смотровых башен. Огромное монументальное здание, словно тугим канатом, обвивал изумрудный парк с красиво подстриженными деревьями. Вокруг кольца благоухающей природы стояла каменная ограда высотой в несколько метров. Любой простолюдин понимал, что замок Марона самое неприступное место на всем востоке.

Грюм похлопал грустного Кифала по плечу.

– Это всего лишь камни. Сила человека не в толщине окружающих стен. Марон ответит за все свои злодеяния. Кровь наших воинов прольется отравленным дождем на этот замок, – негодовал Грюм.