Отбросив все мысли в сторону, взял телефон и сразу перешёл в чатовое окно с «новым» контактом. Мысли спутались, я не знал, что писать. Глядя на её номер, понимал, что знал его наизусть. Каждая его цифра отпечаталась в памяти, и теперь мне кажется, что даже, если меня разбудить посреди ночи и спросить, то я без единой запинки смогу его назвать.

Смотря на пустой экран, чувствовал страх. Страх от того, что я опоздал, и она не ответит. Страх от того, что ответит и оттолкнёт.

Дабы больше не издеваться над собой, налил второй бокал вина и написал нелепое сообщение, моментально нажав на отправку.

29 сентября. 22:15Привет. Спишь?

Не прошло и минуты, как я увидел то, что хотел и одновременно боялся больше всего: «Абонент набирает сообщение…»

========== Хочешь, я приеду? ==========

Бутылка вина заканчивалась, а я всё ещё не притронулся к телефону, который заблокировал сразу же, как увидел, что она печатала ответ. Не знаю, сколько прошло времени, но пришло уже два сообщения. Хочется посмотреть, безумно хочется, но так боюсь, что там будет то, что мне не понравится.

Смешно понимать то, что я полгода избегал её, хотел забыть. Да, чёрт возьми, я хотел выбросить её из своей жизни раз и навсегда. Одна мысль об этой девчонке приносила дискомфорт. Мне казалось, что так будет правильно, что я должен от неё отказаться.

Какое-то время я словно чувствовал, что её отсутствие в моей жизни принесёт мне счастье. Мозг упрямо доказывал, что раз забыл именно её, то это правильно, так и должно быть.

Но что тот мозг, когда сердце и душа вопили по женщине, имя которой я не мог по сей день произнести даже в голове. И сейчас не могу…

Допил остатки вина, собрал всю волю в кулак и взял телефон в руки. Разблокировав его, уставился немигающим взглядом. Я ожидал, что она напишет что угодно, но явно не это:

29 сентября. 22:17

Привет, малыш. Нет, рисую. Ты чего не спишь?

«Прикреплён один файл».

Посмотрев ниже сообщения, увидел фото, на котором был холст, стоящий на настольном мольберте. И всё бы ничего, если бы там не был нарисован дом моих родителей. Картина была неумелой, но передавала своим видом так много, что я едва не задохнулся при одном взгляде.

***

Аккуратные, неторопливые поцелуи, что она рассыпала по всему лицу, дарили мне спокойствие. Сидя прямо на полу моей спальни в родительском доме, мы впервые с ней поцеловались по-настоящему, с взаимными чувствами.

До этого момента было множество других ситуаций, даже более удобных, но теперь мне казалось, что не зря я столько её ждал. Так долго ждал мою богиню.

Страшась переступить рамки, которые она устанавливала раньше, положил руку ей на затылок и прошептал прямо в губы:

— Если ты меня сейчас не остановишь, потом будет поздно.

Улыбнувшись одними уголками губ, она едва мазнула ими по моим и так же прошептала:

— Если ты меня сейчас не поцелуешь, то я обижусь.

И я поцеловал, поцеловал так, как давно этого хотел: страстно, несдержанно, пылко. Моя девочка отвечала с не меньшим желанием, отчего тело моментально реагировало на её близость, желая большего.

Кто бы мог подумать, что в этом ангеле жили такие черти.

***

В том доме произошла наша первая близость, и речь сейчас не о физическом слиянии, а о большем, духовном. Найти секс на ночь — никогда не было для меня проблемой, а вот пустить в душу человека, показать ту светлую часть, что спрятана в потаённых уголках, вот это тяжело.

Не знаю как, но ей это удалось. И пусть я не помню даже дня нашего знакомства, зато вспомнил то, как она доверилась мне всецело, сказав: «твоя».

Глядя на несколько написанных слов, понял, что действительно всё ещё моя, раз так тепло ответила.

Рассмотрев изображение ещё раз, всё же решился написать. Вот только не знал что, поэтому банально повторил за ней, отправив селфи с бокалом вина, а к нему оставил небольшую приписку.

29 сентября. 23:20«Прикреплён один файл»По тебе скучаю. Пью.

И не успел я отложить телефон, как увидел, что она набирала ответ. Несмотря на всю мою медлительность, несмотря на нерешительность, она продолжала меня ждать.

Телефон издал звук входящего сообщения. В этот раз я не терял времени, а сразу же посмотрел смс.

29 сентября. 23:22

И я скучаю, малыш. Знал бы ты, как же сильно я по тебе скучаю.

В сердце что-то защемило от прочитанного. Не ожидал, что пара строк смогут вызвать такие эмоции, ибо в горле встал ком настолько тошнотворный, что мерзко от самого себя. Мерзко от того, как думал о своей шкуре, бросив её одну со всеми терзаниями. Ей было хуже, чем мне, я хотя бы не помнил ту часть, которую она могла прокручивать ежедневно в голове, изводя себя. Она помнила всё и жила с этим. Одна…

***

Промозглый дождь леденил не только тело, но и душу. От одного взгляда на неё было больно. Сердце сжималось в тиски без возможности размеренного бытия.

Моя девочка стояла поодаль от меня, сжимая руки в кулаки. Я видел, как она из последних сил сдерживалась, чтобы не закричать во весь голос. Видел, как слёзы бесконтрольно лились градом по уставшему лицу. Видел, как мой хрупкий ангел боролся с подступающей истерикой, контролируя свои агрессивные порывы.

Ранее она просила дать возможность ей пройти через это одной. Она буквально умоляла меня дать ей время для скорби по отцу. И я даже согласился на какое-то время, но глядя на неё, такую разбитую, я не мог стоять в стороне.

Сделав несколько шагов вперёд, почувствовал на предплечье руку. Обернулся и увидел Ходжа, который смотрел на неё же сочувствующим взглядом и отрицательно мотал головой. Я знал, что, несмотря на то, что его взор прикован к моей женщине, — действие предназначалось мне.

— Я ей нужен… — едва прошептал, освободив руку.

— Ей нужно время пережить эту боль. От твоего присутствия её не станет меньше, Брайан. Ты, как и я, знаешь, каково это терять родных, — тихо ответил брат, взглянув мне в глаза. — Ты нужен ей, но не наседай. Будь рядом, наблюдай, и когда ей понадобится твоя поддержка, ты это поймёшь.

Я так и не пошёл к ней, а стоял на месте и лишь наблюдал, как она прощалась со своим отцом, шепча себе что-то под нос. А когда закончила, она просто отошла в сторону, посмотрела на меня и сказала одними губами:

— Я буду скучать…

Трёх слов оказалось более чем достаточно, дабы понять то, что я не просто нужен, что я необходим. Не раздумывая, сразу же пошёл к ней, заключив в крепкие объятия. Моя маленькая, которая, если раньше ещё хоть и немного, но держалась, оказавшись рядом со мной, совсем зашлась в рыданиях.

Я не знал, как её успокоить. Просто крепче прижимал к себе, временами оставляя лёгкие поцелуи на влажных волосах. Я просто хотел, чтобы она чувствовала себя со мной в безопасности, чтобы знала, что всегда буду рядом, но я упорно молчал, давая ей возможность выплеснуть накопленные эмоции.

— Я всегда буду рядом, — всё, что смог из себя выдавить, когда рыдания перешли в всхлипы.

***

Моргнув несколько раз, скинул пелену неприятных воспоминаний, что делали ещё хуже. Я не сдержал своего обещания. И то, что у меня провал в памяти — совсем не оправдывало, а в некоторой степени только усугубляло моё и без того шаткое положение.

Она ведь пыталась поговорить. Из разговоров Ходжа и Лиз, что я случайно слышал, то она много раз общалась с доктором и внимательно слушала все рекомендации. Она не просто слушала, а выполняла. И когда лечащий врач сказал, что ей действительно не стоило больше приходить, а дать мне время прийти в себя, она так и поступила. А сделал бы я так же? Нет.

Я всегда был конченным эгоистом и дичайшим собственником. Я уважал личные границы человека, ценил его время, выбор и принципы. Восхищался личностями, которые могли идти против системы, которые наперекор всем и всему строили свою жизнь так, как этого хотели. Такая она. За что, возможно, я её и полюбил.

Но будучи горделивым, эгоистичным человеком, я не уверен, что смог бы вот так поступить. Если поменять нас местами, я бы, наверное, до последнего добивался её внимания, и плевать бы мне было на всех. Если это не было бы ей во вред, то и ночевал бы под палатой, потому что сошёл бы с ума только от мысли, что мой любимый человек меня не помнил.