пива? Надеюсь, ты не собираешься и дальше пить его за мой счет.

  *

  Вечер застал обоих усугубителей за работой.

  - Без разбору усугублять нельзя, - наставлял Ламб - тут тебе не двор Амбукса. На земле Наклонного мира не ценят шуток. Тут побить можем не только мы, но и нас. Вдобавок...

   Со здешним заведением у меня договор.

  Угум про это уже знал. И с ролью помощника бармена соглашался, каким бы понижением это ни казалось. Другое дело - материальная часть вопроса. Чтобы усугубить пьянчужек, требовалась пелена. Притом... Ламба устраивала она не вся.

  - Простые общие мысли не подойдут, - бурчал он, - мы же отлично знаем с тобой, что на уме у пьяниц. Драки и вымогательства. Нарушения общественных приличий. Публичные оскорбления короля Амбукса. Все это здесь недопустимо, поэтому не обойтись без фэйс-контроля. Нужно какое-нибудь счастливое лицо... лучше всего найти несколько. И дождаться пока пелена совьется вокруг них.

  - Сейчас с этим не очень, - протянул Угум, подыскивая нужный фэйс, - вот эти трое сразу не подходят, не счастливые. Оно и понятно. Они обсуждают политику. Кажется, Буссию.

  Усугубителть пригляделся.

   - Мысли расходятся в разные стороны. .

  - Не удивлюсь. Тут и глаза на лоб могут полезть.

  Ламб поднялся и прошелся по залу в поисках редкой пелены. Жестами он удерживал Угума на расстоянии, давая понять, чтобы тот не трогал раньше времени никаких подозрительных пелен.

  - это все не те, грязные.... грузные? Грустные? Мысли. Почему, кстати, их столько? Что на уме у людей? О чем еще думать, если пришли в кабак, если не о том, чтобы расслабиться? О вине?

  - О Пелосии, Буссии, о деньгах, чтобы за вино заплатить, - перечислил Угум.

  - Дерьмовые темы, а Буссия больше всех.

  - Ты забыл сказать "еп".

  - Ах да. Еп Буссия, еп ее, еп. Амбукс издал закон, что без "еп" Буссия произносить нельзя. В прессе теперь все время так.

  В таверне прочистили глотки.

  - Еп Буссию! Вина! - выкрикнул кто-то.

  Вот! - Угум просиял, - Больше нечего и пожелать.

  Но Ламб скептически поджал губу.

   Вокруг пьянчужки действительно вилась пелена. Но она...

  - Приглядись внимательнее, куда она ведет, - насупился Ламб.

  Такие пелены Угуму встречались и раньше. Пелена разрасталась, но рассредотачивалась струйками по всему залу. Она роскошно клубилась во всех углах, но давала о себе знать понемногу. Мысли сходись у людей, которые не знали друг друга, не собирались общаться и даже не поворачивались лицом к лицу, как будто и так все было понятно и чтобы договориться им не нужно было говорить. Что-то позвякивало: это воздух наэлектризовался и пропускал металлический звук.

  Ламб оглядел пелену без удовольствия.

   - Усугублять будем только тех у кого радушное выражение лица, - предупредил он.

  От этого задача Угума усложнилась. Улыбавшихся было совсем немного. Разве что в углу где пахло селедкой: там красились портовые шлюхи. Но несмотря шедший от них запах моря, Ламб воротил нос. Усугублять женщин противоречило принципам заведения потому что они никогда не платили сами за себя.

  Гвардейцы тоже считали уходить не заплатив делом чести, хотя никакого декрета Амбукса на этот счет не существовало. От этих лоботрясов ждать лучшего и не приходилось. После недавнего Угум старался держаться от них в стороне.

   Улыбались еще трое в углу, но по-идиотски. Эти, похоже, пронесли что-то с собой и успели отведать. Слабоумный смех задевал Угума за живое как профессионала: особенно тем, что дальше его некуда было усугубить.

  Безвыходное положение, - собирался развести руками усугубитель как вдруг кто-то сошел со своего места и освободил проход. Открылся вид в в сторону дальнего закутанного туманом угла.