Мои костяшки побелели от того, что я сжал колено.

— Даже если компания обанкротится?

Она нахмурила губы.

— Ты думаешь, что так и будет?

— Вполне возможно, — я не сводил с нее глаз. — Скажи мне правду, Вивиан. Ты хочешь, чтобы я вмешался и положил этому конец?

Мы еще не достигли критической точки. То, что было сделано с Lau Jewels, было обратимо, но процесс шел. Скоро это будет не в моих силах.

— Я сделаю это, — сказал я. — Никаких манипуляций со стороны твоего отца. Никаких вопросов. Просто скажи слово.

Я имел в виду то, что сказал той ночью. Я любил ее больше, чем когда-либо ненавидел Фрэнсиса, и, если бы быть с ней означало спасти его, я бы сделал это без колебаний.

Глаза Вивиан блестели в свете, льющемся из телевизора.

— Зачем это делать, если ты приложил столько усилий, чтобы наказать его?

— Потому что меня больше не волнует наказание или месть. Я забочусь о тебе.

Блеск стал ярче. Когда я провел большим пальцем по ее щеке, ее пробрала мелкая дрожь: еда и фильм были забыты.

У меня не было никаких ориентиров для неописуемой боли в животе. Она была бесконечной и голодной, насыщаемой только мягкостью ее кожи под моей.

Вивиан не прикоснулась ко мне в ответ. Но она также не отстранилась.

— Что мы делаем, Данте? — прошептала она.

Мой большой палец проследовал на юг и провел по изгибу ее нижней губы.

— Мы решаем проблемы так, как это сделала бы любая пара.

— Большинство пар не такие дисфункциональные, как мы.

— Нет ничего плохого в небольшой дисфункции. Это делает вещи интересными, — я улыбнулся ее мягкому вздоху, прежде чем снова стать серьезным. — Переезжай обратно, mia cara. Ты можешь занять свою старую комнату, если тебе пока не удобно спать в нашей, — я сглотнул. — Грета скучает по тебе. Эдвард скучает по тебе. Я скучаю по тебе. Так чертовски сильно.

Вивиан втянула дрожащий воздух.

— Ты действительно думаешь, что все так просто? Я перееду обратно и все наладится?

— Нет, — мы были в адском беспорядке, и я не была настолько наивной. — Но это первый шаг, — я убрал руку и провел губами по ее губам, достаточно легко, чтобы почувствовать вкус. — Ты и я, милая. Это и есть цель. И я готов сделать столько шагов, сколько потребуется, чтобы добраться туда.

ГЛАВА 40

Вивиан

Я не переехала обратно к Данте.

Часть меня хотела этого, но я не была готова так скоро снова броситься туда обеими ногами.

Тем не менее, я согласилась на еще одно свидание с ним.

Через три дня после нашей ночи кино мы приехали в тихий уголок Бруклинского ботанического сада. Был великолепный полдень, ясное небо и золотое солнце, а место для пикника выглядело как что-то из сказки.

Низкий деревянный стол, накрытый толстым покрывалом цвета слоновой кости, был окружен огромными подушками, золотыми и стеклянными напольными фонарями, и огромной плетеной корзиной для мусора. Сам стол был заставлен фарфоровыми тарелками и уставлен яствами, включая багеты, закуски и десерты.

— Данте, — вздохнула я, ошеломленная замысловатостью сервировки. — Что...

— Я вспомнил, как ты любишь пикники, — его ладонь скользнула от моего бедра к пояснице. Огонь лизнул мою кожу, прогоняя мурашки от представшего перед нами зрелища.

— Только не говори мне, что ты закрыл сад ради этого.

Большинство посетителей устраивали пикники на одной из травянистых лужаек, но мы находились прямо посреди настоящего сада.

— Конечно, нет, — сказал Данте. — Я зарезервировал только часть сада.

Его веселье после моего стона было как стакан прохладной воды в жаркий день, и атмосфера была достаточно комфортной, чтобы погрузиться в нее, когда мы расположились за столом.

Это было легко и непринужденно, совсем не похоже на тот пикантный, но напряженный воздух, который был в тот вечер. Здесь я почти забыла о проблемах, поджидавших нас за пределами пышного сада.

— Это, наверное, самое долгое свидание, на котором я была, — сказала я. Оно началось со специальной выставки в музее Уитни, затем мимозы на эксклюзивном бранче и вот теперь это.

На первый взгляд, это было похоже на любое другое пышное свидание, но я подозревала, что у Данте был скрытый мотив. Слухи о наших отношениях и компании моего отца становились все больше. Пригласив меня на такое публичное свидание, он сделал заявление: наши отношения прочны (даже если это не так), и любая клевета в мой адрес не будет принята. Моя связь с ним была лучшей формой защиты от злобных светских сплетен.

Никто не хотел злить Данте.

— Мы можем сделать это подольше, — его ухмылка проделала путь в мою грудь. Если он и был расстроен тем, что я отвергла его предложение переехать обратно, он этого не показал. Он не поднимал этот вопрос с момента своего первоначального разочарования. — Поездка с ночевкой на севере штата Нью-Йорк? У меня есть домик в Адирондакских горах.

— Не настаивай. Я вычту лишние часы из нашего следующего свидания.

— Значит, будет и следующее свидание.

— Может быть. Зависит от того, будешь ли ты продолжать меня раздражать или нет.

Его глубокий раскатистый смех пробежал мурашками по моему позвоночнику.

— Я не часто бываю в Бруклине, но с тех пор, как здесь живет девушка моего брата, я стал бывать чаще, — его рот тронула гримаса. — Угадай, как ее зовут.

— Понятия не имею.

— Лиф, — сказал он категорично. — Ее зовут Лиф Грин.

Я чуть не поперхнулась водой.

— У ее родителей уникальное чувство юмора.

Лиф Грин? Должно быть, ее школьные годы были ужасными.

— Она помогает Луке делать «внутреннюю работу», чтобы это, черт возьми, ни значило. Но он не употребляет кокаин и не напивается до бессознательного состояния в ночном клубе, так что это прогресс, — тон Данте был сухим.

— Как дела между тобой и Лукой? — он упомянул, что они стали больше разговаривать, но я не знала, на какой стадии находятся их отношения.

Данте налил стакан мятного чая со льдом и подвинул его ко мне через стол.

— По-разному. Не плохо, но... другие. За последний год он повзрослел, и я уже не так сильно беспокоюсь о том, что посреди ночи мне позвонят и попросят освободить его из тюрьмы. Мы договорились о совместных обедах раз в два месяца, — еще одна гримаса. — Последний раз мы были у Лиф дома, и она приготовила гребаную курицу с тофу.

Раздался смех.

— Тофу может быть вкусным, если его правильно приготовить.

— Тофу как тофу, а не как курица. Курица должна быть курицей, — прорычал Данте. — И, если тебе интересно, нет, она не приготовила его правильно. На вкус он был как жевательный картон.

Я не могла удержаться от смеха.

Общественность считала, что мы все еще помолвлены, но мне не хватало именно таких частных моментов — маленьких шуток и отступлений, личных деталей, разговоров на обыденные темы, которые в целом значили не меньше, чем более значимые беседы.

Любовь не всегда была связана с большими моментами, чаще с маленькими, соединяющими главные.

Это свидание было похоже на один из таких моментов. Ступенькой на нашем пути к потенциальному примирению.

Я еще не была готова полностью довериться Данте, но однажды я смогу.

— Для человека, у которого много лет не было серьезных отношений, у тебя неплохо получается организовывать такие свидания, — сказала я после того, как мы закончили есть. Мы прошлись по саду, чтобы размять ноги и впитать окружающую обстановку, прежде чем уйти.

Вокруг нас цвели весенние цветы — сирень, пионы и азалии, кизил, дикая герань и испанские колокольчики. В воздухе витали сладкие ароматы природы, но я едва замечала их. Я была слишком отвлечена ароматом Данте и теплом, исходящим от его тела.