ГЛАВА 21

Вивиан

После Дня благодарения год пролетел как один миг. Я бы хотела сказать, что мой первый праздничный сезон в качестве помолвленной невесты был особенным или запоминающимся, но это был скорее стресс, нежели что-то другое.

Недели между Черной пятницей и Новым годом были заполнены работой, социальными обязательствами и бесконечными вопросами о моей предстоящей свадьбе. На Рождество мы с Данте остались ночевать в доме моих родителей, и это было так же неловко, как я и боялась.

— Если мама будет еще больше суетиться вокруг него, люди подумают, что это она выходит за него замуж, — шептала моя сестра Агнес, пока наша мама угощала Данте очередным напитком.

Мы называли ее мамой только между собой и никогда в лицо.

— Представь, как отец договаривается об этом, — прошептала я в ответ.

Мы разразились хихиканьем.

Мы сидели в гостиной после рождественского ужина — моя мама и Данте у камина, мы с сестрой на диване, а мой отец и Гуннар, муж Агнес, на другом диване у бара.

Я редко видела Агнес теперь, когда она жила в Эльдорре, но всякий раз, когда мы были вместе, мы снова становились подростками.

— Девочки, хотите поделиться, что тут смешного? — требовательно спросил наш отец, оторвавшись от своего разговора с Гуннаром.

Высокий, светловолосый и голубоглазый, Гуннар был полярной противоположностью моей сестры по внешности, но у них было похожее чувство юмора и непринужденная манера поведения. Он наблюдал с забавным выражением лица, как мы с сестрой трезвеем.

— Ничего смешного. — сказали мы в унисон.

Мой отец покачал головой с раздраженным выражением лица.

— Вивиан, накинь куртку. — сказал он. — Холодно, ты можешь заболеть.

— Не так уж и холодно, — запротестовала я. — Камин горит.

Но я все равно надела куртку.

Помимо брака, мои родители вечно ворчали на меня по поводу того, что я ношу достаточно много одежды и пью достаточно супа. Это был один из немногих примеров, сохранившихся с тех времен, когда мы жили до богатства.

Когда я посмотрела на Данте, то увидела, что он наблюдает за нами, сузив глаза. Я подняла бровь, и он слегка покачал головой.

Понятия не имела, что это значит, но мое любопытство по поводу его реакции растаяло в вихре рождественского утра (когда Гуннар объявил, что купил Агнес еще одного пони для их загородного поместья), Бала Наследия и подготовки к свадьбе, которые доминировали в течение нескольких недель после Нового года.

Не успела я оглянуться, как наступила середина января, и мое беспокойство достигло небывалого уровня.

Минус четыре месяца до бала.

Минус семь месяцев до свадьбы.

Боже, помоги мне.

— Тебе нужен спа-отдых. — говорит Изабелла. — Ничто так не восстанавливает тело, как выходные в солярии, наполненные массажем глубоких тканей мышц и йогой.

— Ты ненавидишь йогу, и однажды ты ушла с ретрита раньше времени, потому что он был слишком скучным и ухти-пухти.

— Для меня. Не для тебя.

Изабелла лежала животом вниз на диване в моем кабинете, ее ноги были задраны вверх, пока она писала в своем блокноте. Время от времени, то есть каждые две минуты, она останавливалась, чтобы глотнуть содовой или откусить кусочек темного шоколада. Было время обеда, но она сказала, что не очень голодна, а у меня не было возможности заказать еду на вынос.

— Ты должна взять с собой Данте. Это будет отдых для пары.

Я подняла глаза от схемы рассадки участников Бала Наследия

— Разве ты не должна писать следующий великий триллер, а не давать непрошеные советы по поводу моей личной жизни?

Иногда Изабелла использовала мой кабинет как свой, потому что тишина в ее квартире была слишком громкой, что меня вполне устраивало, пока она не отвлекала меня во время работы.

— Я черпаю вдохновение из реальной жизни. Возможно, я напишу о браке по расчету, который пошел ужасно не так. Жена убивает своего мужа после извращенного романа со своим сексуальным швейцаром... или нет. — поспешно добавила она, когда я взглянула на нее. — Но ты должна признать, что секс и убийство идут рука об руку.

— Только для тебя.

Я переложила липкие записки с именами Доминика и Алессандры Дэвенпорт на стол к Каю. Так гораздо лучше. При последнем раскладе Доминик сидел рядом со своим главным соперником.

— Мне стоит беспокоиться о твоих бывших?

— Только о тех, которые меня достали.

— Это все они.

— Правда? — Изабелла была воплощением невинности. — Упс.

Улыбка растянулась на моих губах. В ее истории свиданий было много красных флажков: гонщики, фотографы, модели и, в одном действительно впечатляющем случае, начинающий поэт с татуировкой Шекспира и склонностью произносить строки из «Ромео и Джульетты» во время секса.

Прошедший год стал для нее самым долгим перерывом в отношениях с мужчинами с тех пор, как я ее встретила. Она заслужила это.

Общение с мужчинами было утомительным.

Пример тому — мои отношения с Данте. Пытаться понять, где мы находимся, было все равно что пытаться найти точку опоры на плите из ДСП посреди океана.

Мы с Изабеллой снова замолчали, но мои мысли все время возвращались к темноволосому итальянцу.

Мы поцеловались, и Данте подарил мне не один, а два умопомрачительных оргазма, после чего сразу же отключился.

Ничто не могло сравниться с унижением, когда я умоляла его о сексе, а он оставлял меня невредимой. По крайней мере, успешно (я надеялась) разыграла всю ночь как ошибку.

Стук прервал мое внутреннее смятение.

— Войдите.

Вошла Шеннон, держа в руках экстравагантный букет красных роз. В тонкой хрустальной вазе их было не менее двух дюжин, и их аромат мгновенно наполнил комнату сладостью.

Изабелла села, ее глаза блестели, как у репортера «Страницы номер шесть», который узнал сочный светский секрет.

— Это только что пришло для тебя. — сказала Шеннон со знающей улыбкой. — Куда ты хочешь, чтобы я их положила?

Мое сердце подпрыгнуло в горле.

— На мой стол, спасибо.

— О Боже! — Изабелла подбежала к моему столу, как только закрылась дверь. — Эти розы, должно быть, стоят сотни долларов. По какому случаю?

— Понятия не имею, — призналась я.

Удивление и удовольствие боролись за доминирование в моей груди.

Данте никогда раньше не присылал мне цветов. Со времен Бали наши отношения сгладились до гражданского сожительства и случайных совместных ночных перекусов, но мы все еще не были нормальной парой.

Я не могла представить, почему он посылает мне розы именно сейчас. Это был не праздник, не годовщина или чей-то день рождения.

— Просто потому что цветы... Самые лучшие.

Изабелла провела пальцами по бархатистому лепестку.

— Кто бы мог подумать, что Данте Руссо такой романтик?

Удовольствие пересилило удивление.

Я осмотрела экстравагантные цветы, пока не нашла крошечную открытку с моим именем на лицевой стороне. Я перевернула ее, и мой желудок упал.

— Это не от Данте.

— Тогда кто же это... ох.

Глаза Изабеллы расширились, когда я показала ей записку.

Вивиан,

С запоздалым Новым годом. Я думал о тебе в полночь, но у меня не хватало смелости отправить тебе это до сих пор. Надеюсь, у тебя все хорошо.

С любовью, Хит.

P.S. Я здесь, если ты когда-нибудь передумаешь.

В моем желудке бурлил коктейль из разочарования, тревоги и смятения. Кроме смс про Рождество, я не разговаривала с Хитом с блошиного рынка. То, что он послал мне цветы, имело еще меньше смысла, чем то, что их послал Данте.

— С любовью, Хит. — Изабелла сморщила нос. — Сначала он появляется в Нью-Йорке и случайно сталкивается с тобой, теперь это. Мужчине нужно двигаться дальше. Вы расстались много лет назад, а ты...