— Так и есть, Мегс, — Фред провел ладонью по волосам. — Но мистер Кейтон дал нам час свободного времени для подготовки, и я решил совместить приятное с полезным: и пробежаться, и ещё раз увидеть свет моих очей.
— Говори потише, — я поправил очки и осмотрел его. — Ты бежал всё это расстояние от школы Интерпола до Токийского университета?
— Именно, мой чаровник, — Джонс прижал руку к груди. — Соглашусь, расстояние солидное, но ради тебя…
— Фред, — серьёзно прервал его я. — Чрезмерные нагрузки вредны для тебя. Тем более, у тебя скоро аттестация.
Джонс широко улыбнулся. Его крепкие белые зубы сверкнули в скупых лучах январского солнца, придавшего голубым глазам особенную теплоту и глубину.
— Мой Масао беспокоится обо мне, — он чуть подался вперёд, заставив меня нервно отшатнуться. — Главная цель в жизни достигнута.
— Что ж, в таком случае, тебе пора по известной дороге, как поётся в балладе про самурая, — за спиной раздался до боли знакомый голос, и я с радостью обернулся.
Куша за последние три года изменился мало, и прозвище «чокнутый профессор», которым его наделил Фред, надо признать, подходило ему: и растрёпанные волосы, и очки с сильными диоптриями, то и дело сползавшие с носа, и видавшая виды наплечная сумка, в которой можно было обнаружить что угодно, — всё это вносило свой вклад в его образ. И пусть он был далёк от того, что принято считать идеалом, всё же Мегами, его невеста, явно была благодарна за него судьбе.
— Ну уж нет, мой дорогой Франкенштейн, — Джонс отсалютовал Куше рукой. — Я осуждаю самоубийство и никогда в жизни к нему не прибегну. К счастью, мой менталитет мне это позволяет.
Кага фыркнул, забавно сморщив нос, и поправил очки привычным нервным жестом.
— Ты не встретил по пути Куроко? — Мегами поправила берет. — Я бы хотела сегодня пообщаться с лектором до занятий…
— Не волнуйся, — Куша скорчил рожу улыбавшемуся Фреду и перевёл взгляд на свою невесту. — У нас ещё уйма времени… Включая и меня. И мне, конечно, очень нужно очередное высшее образование.
Мегами улыбнулась и посмотрела на меня, закатив глаза, словно говоря: «Ох уж этот Кага!». Я не сдержал смешка и подмигнул ей.
— Куша, ты же помнишь: таково было условие дедушки, — терпеливо произнесла Мегами, теребя кисти шарфа. — Кроме того, не помню, чтобы ты особо возражал против этого предложения.
— О, да, я тоже прекрасно это помню, — Фред хлопнул в ладоши, заставив меня вздрогнуть. — Он в экстазе схватился за эту возможность. Только, честно говоря, я бы на месте старины Сайшо решил бы вопрос с расселением в квартирах немного по-другому.
И он с нежностью посмотрел на меня.
Куша не особо вежливо сделал вид, что его стошнило, и высунул язык. Мегами помотала головой и взяла меня под руку.
— Ну уж нет, — чётко вымолвила она. — Масао будет жить со мной, и я не съеду, пока он не будет полностью готов остаться с Фредом наедине.
— Я бы вполне мог подселиться к вам, — Кага поудобнее разместил ремешок сумки на плече. — Размеры вашей квартиры вполне это позволяют. Я бы занял половину комнаты Масао и слегка бы разбавил его нездоровую любовь к уборке.
Прижав тыльную сторону ладони ко лбу, я прикрыл глаза и картинно застонал.
— С Масао хватит и одного меня, — Джонс фамильярно потрепал меня по плечу. — Когда наша прекрасная Мегс выйдет за своего чокнутого профессора, и они уедут жить в свой волшебный замок, придёт и наш черед узаконить отно…
— Хватит, — я нахмурился. — Фред, ты в одном спортивном костюме и без верхней одежды; тебе лучше поспешить в школу Интерпола, пока ты не подхватил простуду.
Джонс широко улыбнулся и отвесил комичный поклон.
— Как скажешь, любимый, — пропел он и, прежде чем я успел ему что-либо ответить, послал мне воздушный поцелуй и убежал прочь.
Куша присвистнул и подвигал бровями.
— Несмотря на то, что на улице январь, кажется, становится жарко, — шаловливым тоном произнёс он. — Думаю, дорогая невеста, через год мы будем играть не одну, а целых две свадьбы.
— Прекрати! — я прижал пальцы к вискам. — Когда-нибудь он сведёт меня с ума.
— Ну уж нет, — Куша сделал шаг вперёд и взял меня за локоть. — Больше такого точно никогда не произойдёт, уж это точно.
Мегами вздохнула и посмотрела на наручные часы. В изящном белоснежном пальто с меховой оторочкой она походила на принцессу, а здоровый румянец, выступивший из-за январского холода на её обычно бледных щеках, придавал ей счастливый вид.
Что ж, замечательно: счастья она заслуживала.
Я улыбнулся и, обернувшись, через плечо, попытался разглядеть Куроко в группке студентов, вышедших из автобуса и спешивших к лестнице. Она действительно оказалась там: её трапециевидное коричневое пальто, странного фасона чёрный капор и большая сумка, по виду явно очень тяжёлая.
Куроко спешно, но не теряя достоинства, поднялась по ступеням и улыбнулась нам.
— Прошу прощения, что задержалась, — вымолвила она. — Мне пришлось ждать в общежитии своей очереди на микроволновую печь, чтобы подогреть завтрак.
— Всё в порядке, — я склонил голову. — Ты пришла вовремя; это мы, как всегда, чересчур поспешили.
Мегами порывисто подалась вперёд и быстро произнесла:
— Куроко, пойдём же: мне нужно поговорить с Домото-сенсей насчёт курсового проекта. Декан юридического сказала, что она обычно свободна по утрам, и я не хочу упустить возможность.
— Хорошо, — Каменага поудобнее устроила на плече свою объёмную сумку. — Вчера я предупредила её; думаю, она уже нас ждёт.
Девушки кивнули нам и поспешили к одному из корпусов университета, разговаривая на ходу. Миг — и они растворились в толпе студентов, которые, так же, как и они, спешили по своим делам.
— Нам тоже пора, господин мечтатель, — Куша потоптался на месте. — Мой третий курс пишет лабораторную, и мне, как старосте, нужно прийти пораньше, чтобы удостовериться, что они ничего не взорвут. А тебе, любимчик всей кафедры информационных технологий, нужно наладить новый компьютер свежепринятому ассистенту.
Я рассмеялся, и мы направились по ступеням вверх.
— С тобой связывался кто-нибудь из священной тройки из психопата, сталкера и мерзавца? — спросил Кага, понизив голос.
Я глубоко вздохнул. Куша любил раздавать прозвища и впоследствии не мог от них отказаться. Психопат, сталкер, мерзавец — так он окрестил Аято, Даку Ацу и Кенчо соответственно. Я не раз просил его подобрать для моего младшего брата что-нибудь поприятнее, но эта нехорошая кличка в сознании Куши почему-то приклеилась к Кенчо намертво.
Я ещё мог понять, почему он дал такое прозвище Айши: тот был начисто лишен всяческих эмоций, кроме чувства к своему Ямада Таро. Последний сейчас как раз «завис в воздухе»: у него не получилось поступить в медицинский университет в городе Сегава, и теперь он был вынужден выжидать год. Аято, который за последнее время сдружился с Таро, заверил его, что вместе они непременно поступят туда, куда хотят, и будут учиться вместе. Сам Айши готовился к выпуску в качестве лучшего ученика школы; после ухода Мегами именно он занял кресло президента школьного совета и, насколько я знал, справлялся со своими обязанностями прекрасно. В вице-президенты он взял себе Даку Ацу, который каждый день, без праздников и выходных, звонил мне и в подробностях рассказывал, что произошло за сутки. Я никогда не прерывал его, потому что не хотел обидеть, и лишь радовался, что Ацу не рвался поехать ко мне в Токио.
Хотя… Он бывал тут два раза, и оба мы ходили в кафе вместе с Кушей и Фредом, которые ни на минуту не оставляли нас наедине.
Кстати, совершенно напрасно: Даку был совершенно безвреден, и бояться его не стоило. Перед отъездом в столицу я попросил его во всём помогать Аято, и Ацу принял это на вооружение: теперь они с Айши действовали командой. Даку докладывал обо всё мне и, положа руку на сердце, я бы предпочёл, чтобы он этого не делал.
— С утра мне написал Кенчо, — ответил я, остановившись у шкафчиков для уличной обуви и присев на корточки, чтобы развязать шнурки.
