— Вы и правда нас удивили. Да, Асти? — девушка вывернула шею, чтобы взглянуть на сестру. Астория, словно получив приглашение, потянула Драко к свободному месту на покрывале. Удобно устроившись, она обвела всех сияющими глазами.

— Удивили — не то слово! Слушайте, ребята! Как же здорово, что приехали именно вы! У вас такие необычные песни!

— Да нормальные, — неуверенно пробормотал Рон, оправившись от первого шока. Прокашлялся и уже громче добавил: — Обычные.

— Не-е-ет, Рон, ты не понимаешь, — засмеялась Астория. — Странствующая труппа волшебников — это редкость редкая и диво дивное! — она воодушевленно подалась вперед. — Спойте еще, а?!

Несколько смущенные артисты начали переглядываться. Ситуация была, мягко говоря, странной. Насквозь слизеринский факультет, хоть и бывший, вел себя доброжелательно и даже не насмехался. Более того, чуть помявшись, Панси Паркинсон вдруг извинилась перед Гарри за давнюю выходку, когда она потребовала выдать Избранного Волдеморту.

— Ну ты вспомнила! — фыркнул Поттер и вопросительно покосился на жену. Понятливая Джинни взмахнула палочкой, призывая из недр фургона гигантскую бутыль сангрии. Выпили мировую.

Мятая жестяная кружка с низкоградусным компотом досталась и Драко. Он молча сидел за спиной Астории, всей кожей чувствуя напряженную Гермиону в трех шагах от себя, и остро сожалел, что в этот день ему так и не суждено напиться. Астория на пару с сестрой уламывала музыкантов спеть что-нибудь еще.

Первым сдался Рон. Размяв плечи, он потянул из рук Невилла гитару и взял несколько залихватских аккордов.

— Эксклюзивный концерт для узкого круга! — дурашливо объявил он. — Только давайте так: поют все. В смысле, пусть каждый что-нибудь выдаст. А то мы тут глотки дерем, а вы только слушаете.

— Но я… — вскинулась Панси, напрочь лишенная вокальных данных.

— Не принимается, Паркинсон! — отрезал Уизли. — Не умеешь или не хочешь — так хоть подпевай своим. Ну, поехали.

Он откинулся на бревно за своей спиной, пробежал пальцами по струнам и насмешливо уставился прямо в лицо Драко.

— Теперь и место есть и время

Былое вспомнить не спеша.

Ах, поделиться бы со всеми,

Как жизнь чертовски хороша!

Листва под солнцем золотится,

Синеют ярко небеса,

Приятно жизнью насладиться,

Когда до свадьбы два часа!

Пускай неведомое близко

И брак уже в глаза глядит.

Цыганка с площади мадридской

Мне душу сладко бередит.

Перед моим витает взором

Ее небесная краса,

Жизнь продолжается, синьоры,

Еще до свадьбы два часа!

Драко сжал кружку так сильно, что почти смял ее в кулаке, и скрипнул зубами. Никакое внешнее перемирие не сделает Уизела нормальным! Но, что удивительно, Астория восприняла этот выпад как милую шутку и даже захлопала в ладоши. Дафна и Панси похмыкали, после чего, к удивлению Малфоя, старшая из сестер Гринграсс взяла инструмент.

— Кто ошибётся, кто угадает.

Разное счастье нам выпадает.

Часто простое кажется вздорным,

Чёрное белым, белое чёрным.

Мы выбираем, нас выбирают,

Как это часто не совпадает.

Я за тобою следую тенью,

Я привыкаю к несовпаденью.

Я привыкаю, я тебе рада.

Ты не узнаешь, да и не надо,

Ты не узнаешь и не поможешь,

Что не сложилось, вместе не сложишь,

Счастье такая трудная штука —

То дальнозорко, то близоруко.

Часто простое кажется вздорным,

Чёрное белым, белое чёрным.

Расчувствовавшаяся Астория хлюпнула носом и аккуратно повозила пальчиками по векам. Панси заспорила с Уизелом, доказывая, что ее бессловесное подмурлыкивание подруге должно быть засчитано как участие в концерте. Драко же упрямо смотрел в кружку, проклиная этот бесконечный день. Все сегодня как будто сговорились, чтобы доконать его!

О-о-о! Он просто еще не представлял, насколько извращенной сволочью бывает судьба! Лишь почувствовав тычок в локоть, Драко поднял взгляд, чтобы наткнуться на широкую улыбку будущей свояченицы. Та протягивала ему гитару.

— Давай, Малфой! — с максимальной убедительностью в голосе говорила Дафна. — Порви всех!

Комментарий к Прогулки под луной

песня Серенада Трубадура из м/ф «По следам бременских музыкантов»

Тюремная песня дона Сезара из к/ф «Дон Сезар де Базан» (в тексте заменены два слова: вместо «до смерти» Рон поёт «до свадьбы», вместо «смерть уже в глаза глядит» - «брак уже в глаза глядит»)

песня Черное и белое из к/ф «Большая перемена»

========== Объяснение ==========

— Что? — просипел Драко и даже мотнул головой, чтобы развеять туман перед глазами.

— Пой, говорю! Я знаю, ты умеешь!

— Драко, пожалуйста! — Астория сделала щенячьи глазки и сложила молитвенно ладошки. — Ты мне никогда не пел!

— А вот это упущение, Малфой, — высказался Уизел, отпив из кружки. — Как это ты за девушкой ухаживал, предложение сделал, а ни разу не развлек?

— Поучи меня еще, — проворчал Драко, напряженно оглядываясь. Бежать не было никакой возможности, силы противника превосходили в разы. Орудие пытки со струнами уже лежало на коленях.

— И поучу, — насмешливо заявил Рон, явно захмелевший с трех глотков. — Я своей жене такие серенады пел, что закачаешься! Скажи, Лав-Лав?

— Закачаешься, — согласилась Лаванда, сверля при этом взглядом не своего муженька, а Драко. — Все деревья вокруг дома качались от твоего пения, этого не отнимешь.

Дафна и Панси захихикали, Рон ощутимо смутился. А Драко вдруг ощутил злость и азарт.

Над ним откровенно издевались, его высмеивали, его старались задеть. Возможно даже, инициатором этой провокации и не была Грейнджер, вон как старательно не смотрит в его сторону и делает вид, что ничего не происходит. Но кто, Мордред ее побери, дал ей право быть такой безразличной и отстраненной, когда сам Драко горел на медленном огне?!

Молодой человек уверенно перехватил гриф, тронул струны. Едва-едва подкрутил колки. Сел поудобнее. Голос его почти не слушался, подрагивал, звучал сипло, но от этого смысл слов только заиграл новыми красками. Драко остановившимся взглядом смотрел в огонь и пел:

— Покроется небо пылинками звезд

И выгнутся ветви упруго.

Тебя я услышу за тысячу верст.

Мы эхо, мы эхо,

Мы долгое эхо друг друга.

И мне до тебя, где бы ты ни была,

Дотронуться сердцем не трудно.

Опять нас любовь за собой позвала.

Мы нежность, мы нежность,

Мы вечная нежность друг друга.

И даже в краю наползающей тьмы,

За гранью смертельного круга,

Я знаю, с тобой не расстанемся мы.

Мы память, мы память,

Мы звездная память друг друга.

Восторженно ахнула Астория, одобрительно забубнила Панси, завозился на своем месте от неловкости Уизел. За всем этим копошением только Драко услышал, как сдавленно выдохнула Гермиона. Ему не надо было на нее смотреть, чтобы знать — она расправила плечи и закрыла глаза. Она всегда так делала, чтобы переждать всплеск эмоций, справиться с волнением. Хорошо! Значит, и ее пробрало. Значит, не у него одного сейчас нестерпимо ноет сердце и завязываются в тугой ком внутренности.

— Здорово, Малфой, — несколько неуверенно проговорила Джинни, когда утихли девичьи восторги. — Очень… — она сделала неопределенный жест рукой, подыскивая слово, но не справилась. — Очень! Понимаешь?

— Спасибо, — сардонически ухмыляясь, ответил Драко. Надо же! Сама непреклонная Уизлетта одобрила его! Не иначе, в лесу сдохло что-то большое. Он оскалился и процедил сквозь зубы: — Я написал эту песню для своей невесты.