В свой обеденный перерыв она наведалась в Косую Аллею, зашла к Фортескью и купила тортик. Некрасиво приходить к семье своего молодого человека с пустыми руками! Гермиона хихикнула, подумав про Драко «свой», и перепрыгнула очередную лужицу. Просто идти она не могла — она хотела бежать навстречу ветру, раскинув руки, и смеяться. Однако делать это на людной улице было бы опрометчиво, и она просто резвилась, играя с лужами в пятнашки.

До судьбоносного рандеву оставалось еще полчаса, когда Гермиона уже стояла у крыльца дома, где снимал квартиру Драко. Ее Драко. Бессмысленно топтаться на улице не хотелось, Гермиону распирало от беспричинного пока счастья, и она вошла внутрь. Степенный домовик-вахтер кивнул ей, не спрашивая, куда она идет — он знал Гермиону в лицо. Пританцовывая, девушка поднялась на третий этаж и открыла дверь своим ключом. Все еще напевая, она сняла пальто, разулась, стянула смешную вязаную шапку с помпоном. Наэлекризованные волосы немедленно встопорщились. Гермиона хихикнула, взглянув на себя в зеркало, и вошла в гостиную.

Навстречу ей медленно поднялся Люциус Малфой, смерил ее строгим взглядом, но снизошел до кивка. Бледная и немного растерянная Нарцисса вяло улыбнулась из кресла у окна. Гермиона попыталась не излучать потоки счастья, поздоровалась и приткнула коробку с тортиком на журнальный стол. Люциус проводил ее движение недовольным взглядом.

Изрядно потрепанный судами и выплатами компенсаций после победы над Волдемортом, он все еще оставался истинным Малфоем — горделивым, надменным и неприятным. Гермиона напомнила себе, что этот человек долгое время так или иначе будет частью ее жизни, и соорудила максимально приветливое выражение на лице. Недолгие и скупые расшаркивания закончились неловкой паузой. Ситуацию надо было спасать.

— А Драко еще нет? — рискнула Гермиона.

— Он немного задержится, — проскрипел Люциус, сверля девушку ледянистым взглядом. — И это даже хорошо, юная леди. Нам с вами надо серьезно поговорить.

В голове Гермионы зазвенели тревожные колокольчики. Она вмиг стала собранной, готовой к нелегкой и неравной борьбе. Люциус правильно истолковал перемены в настроении гостьи и сразу взял с места в карьер:

— Драко довел до нашего сведения, что вы с ним состоите… кхм… в некотором роде… в отношениях. Мисс Грейнджер, поймите меня правильно. Этого не может быть. Этого не должно быть.

— Почему это? — воинственно вскинулась Гермиона. Она, конечно, предполагала, что упертые в убеждениях Малфои не придут в восторг от маглорожденной подруги их сына. Но ответ Люциуса выбил почву у нее из-под ног:

— Потому что Драко помолвлен!

Гермионе потребовались несколько долгих секунд, чтобы совладать с головокружением.

— Что? — сипло каркнула она.

Люциус вдруг перестал быть надменным и холодным. Его плечи ссутулились, подбородок поплыл. Он устало вздохнул и потер переносицу, как будто пытаясь взбодриться после долгой работы.

— Поймите, мисс Грейнджер, — заговорил он вполне нормальным, человеческим голосом, — дело вовсе не в предрассудках, как вы могли подумать. Практически с самого рождения Драко обещан другой девушке. Между нами, — он посмотрел в сторону молчаливой бледной Нарциссы, — и ее родителями заключен Нерушимый обет. Наши дети вступят в брак, когда Драко исполнится двадцать пять лет, и это нельзя изменить. Я думаю… нет, я уверен, что вы уважаете себя в достаточной мере, чтобы не позволить легкомысленному юнцу порочить ваше имя…

— Что? — все еще пребывая в шоке, глухо повторила Гермиона.

— Мисс Грейнджер, — сочувственно вздохнул Люциус, — вы должны были узнать сейчас, пока ваши отношения не зашли слишком далеко, пока еще не поздно. Мисс Грейндж… Гермиона! Вы с Драко не можете быть вместе, потому что у него уже есть невеста.

Гермиона титаническим усилием воли взяла себя в руки. Весь ее предыдущий опыт общения с Люциусом Малфоем просто кричал о том, что верить ему на слово — себя не уважать.

— Я поняла, — прохрипела она. Мотнула головой, словно отгоняя оцепенение, прокашлялась и повторила: — Я поняла. Скажите только, Драко в курсе, что у него есть невеста?

Высокомерное негодование вновь превратило Люциуса в аристократа чистых кровей. Он вскинул голову, эффектно встряхнув роскошной шевелюрой, сурово поджал тонкие губы и окатил Гермиону презрением с ног до головы.

— За кого вы меня принимаете?! — патетично воскликнул он.

«За лицемерного, надменного, двуличного, беспринципного лгуна!» — хотелось сказать Гермионе. Она сдержалась. Перейти на оскорбления они всегда успеют, сейчас было важно выяснить главное.

— Я хочу знать, приносил ли сам Драко какие бы то ни было обеты той девушке, о которой вы говорите как о его невесте, — твердо произнесла Гермиона. — Он делал ей предложение? Давал клятву верности? Обещал жениться?

— Такие договоры заключаются не между юными волшебниками, а между их семьями! Это не просто традиция или прихоть чистокровных магов — это закон. Магический закон, и он нерушим. Вы-то должны это знать!

Да, Гермиона должна была знать, она ведь работала в Министерстве. Но она не знала, потому что ее непосредственные обязанности касались магических популяций и условий их проживания. До брачных ритуалов, сохранившихся с каких-то замшелых времен, ей не было дела. До сего дня.

Однако кое в чем Гермиона успела поднатореть.

— Насколько я знаю, подобные договоры должны быть еще и подтверждены непосредственными объектами договоренности. Драко и… его невеста… его предполагаемая невеста должны поставить в договоре магическую подпись, тем самым давая согласие выполнить этот договор. Только тогда он становится нерушимым и приобретает статус обета.

— Все это так, — важно кивнул Люциус. — И все это проделано! Когда Драко исполнился двадцать один год, он поставил свою подпись. Его невесте двадцать один исполнится через три недели, под Рождество. Будьте уверены, она подпишет договор. И тогда он обретет полную силу Магического контракта.

— Я должна поговорить с Драко, — пробормотала Гермиона, судорожно цепляясь за край каминной полки.

— Хотите, я покажу вам документ? — любезно предложил Люциус. — Я захватил его с собой на тот случай, если вы не поверите мне. — Он расстегнул верхние пуговицы мантии и принялся копаться во внутреннем кармане.

У Гермионы с удвоенной силой закружилась голова. Она несколько раз моргнула, разгоняя мельтешение черных точек перед глазами, деревянно развернулась, столкнув позабытый тортик на пол, и медленно вышла в прихожую. Люциус шел следом, услужливо подсовывая под нос девушке гербовый свиток с мелким текстом. Гермиона мельком взглянула на мерцающие магией буквы и отвернулась. Все ее силы были направлены на то, чтобы уйти, не теряя остатки достоинства.

Пока она обувалась и пыталась попасть в рукава пальто, Люциус исчез из прихожей, зато там появилась Нарцисса. По ее белым щеками текли слезы, она выглядела виноватой и расстроенной.

— Не переживайте, мисс Грейнджер, — попросила мать Драко. — Вы очень сильная девушка, вы справитесь. Это же не конец света!

Гермиона мазнула по Нарциссе расфокусированным взглядом и молча вышла из квартиры. Дойдя до лестницы, она прижалась спиной к стене и сообщила пространству перед собой:

— Нет, это не конец света. Это всего лишь конец моей жизни.

Она как раз преодолела один лестничный пролет и обессиленно сползла на ступеньки, когда в гостиной покинутой квартиры раздался аппарационный хлопок и перед довольным Люциусом появился веселый растрепанный Драко. Влажные от дождя волосы свивались на концах в кольца, на щеках горел румянец, ворот пальто был небрежно распахнут. В одной руке Драко держал пышный букет серебристых роз, в другой — бутылку дорогого шампанского.

— Привет, родители! — бодро воскликнул Драко, чмокнул в щеку тихую задумчивую мать, задорно улыбнулся отцу. — Вы рано!

Люциус окинул отпрыска ироничным взглядом.

— Ишь ты, как расстарался! — ухмыльнулся он, сворачивая в трубочку свиток. — Ты перепутал, сын. Астория любит пионы и махровые хризантемы. Странный, конечно, вкус, но что поделать…