– Верно, о, Женич, да продлятся твои дни! – старик просиял от радости, хлопнув в ладоши. – Ты познал магию одного ключа!
Дервиш поводил рукой над прямоугольником 5 на 13 клеток – и фигура вновь собралась в виде квадрата 8 на 8 клеток. Евгений еще раз с почтением поклонился старику, хотя ничего вразумительного из его урока не усвоил. Впрочем, когда-то загадка Хоттабыча про пшеничные зерна здорово ему помогла в одном сновидении. Он как раз собирался рассказать об этом дервишу, но, подняв голову, никого перед собой не увидел. Имхоттэб или мудрец, придумавший шахматы, – кем бы он ни был – просто-напросто исчез вместе со своим ковриком и шахматной доской. Похоже, этот старик, путешествующий в астрале, мог перемещаться не только из книги в книгу. Судя по всему, ему были доступны внетелесные состояния куда более высокого порядка.
Евгений отдавал себе отчет в том, что находится в мнимом пространстве, где все события были подчинены логике сна. Поэтому внезапное появление и исчезновение мудреца было воспринято им как должное. В его подсознании могли параллельно решаться сразу многие задачи: и геометрический трюк дервиша с искривлением пространства, и намек на скалярные вектора в электродинамике Максвелла, и преобразования Галилея, и таблица химических элементов Менделеева, – все это вместе взятое могло содержать верную мысль, которую пока никто не сформулировал.
В подобного рода сновидениях не было ничего бессмысленного. Бессмысленным было как раз отрицание реальности сновиденческого инобытия – всех этих чудодейственных образов, без которых всякая культура деградировала, теряя способность к передаче духовного опыта.
– Достопочтенные философы Запада и Востока, благородные брамины Юга и Севера, незримые старейшины, просвещенные наставники, благочестивые братья! – разнеслось по залу громкое эхо. – Мы вновь собрались с вами под этим сводом, дабы известить друг друга о славных делах и достижениях в познании сил природы и разума, коими наделен сей универсум. Невзирая на времена, разделяющие нас в астральной протяженности, мы едины в неустанном стремлении нашем к Премудрости Божией.
На золотистом театральном подиуме, возведенном посреди Зала Дверей, стоял невысокого роста глашатай, открывавший собрание и приветствовавший всех участников в превосходных эпитетах, заранее извиняясь, что не может назвать каждого приглашенного поименно.
– Пфальцграф Michael Maierus, доктор медицины, спикер собрания, – прокомментировал Ренэ, подойдя к Евгению со спины и прикрыв перчаткой подбородок, чтобы никто не мог прочитать по губам, о чем он говорит. – Один из тех заговорщиков, на которых Общество Иисуса объявило охоту. Всегда славился красноречием. Попадись он мне в Праге, пришлось бы его арестовать, возможно, даже убить.
– М-да, странные у вас взаимоотношения в братстве, – пробубнил Женич, считавший доктора Майера с его музыкально-алхимическим трактатом «Atalanta Fugiens» чуть ли не главой всего ордена. – Мне казалось, он и есть Христиан Розенкрейц, основатель братства и таинственный отец С.R.
– Женэ, мы же с тобой говорили об этом, – ворчливо напомнил Ренэ. – Под духовным отцом С.R. подразумевалась книжная мудрость, уцелевшие античные тексты, толкования пророчеств, не более того. Мистический орден Розы и Креста получил название от древних символов посвящения, а вовсе не от имени Христиана Розенкрейца, хотя псевдоним этот, несомненно, имел физический оттиск в лице князя Кристиана Анхальтского, политического авантюриста, мечтавшего во что бы то ни стало свергнуть династию Габсбургов. Именно ему верой и правдой служил Михаэль Майер, вплоть до битвы у Белой Горы.
– Но ведь главным зачинщиком мятежа против Габсбургов был Фридрих Пфальцский, это его в 1620 году провозгласили королем Богемии…
– Курфюрст Фридрих был пешкой в руках князя Анхальтского, – возразил Ренэ Декарт, решивший провести небольшой экскурс в хитросплетения истории. – Заговорщики избрали его своим вождем, так как надеялись на помощь короля Англии Якова I, который приходился отцом принцессе Елизавете, супруге Фридриха. Но Яков I предпочел бросить собственную дочь на произвол судьбы. Поддержка заговорщиков не входила в его планы, ему нужна была бойня в империи Габсбургов, и он ее получил. Вот так, Женэ, Британия всегда одурачивала Германию. Хочешь дам совет на будущее? Никогда не заключай договора с англичанами, ибо это самый верный признак того, что они его нарушат.
В голове Евгения, пожалуй, впервые выстроились в четкую систему запутанные обстоятельства, при которых зарождалось братство Розы и Креста и которые до сих пор продолжали загадочным образом довлеть над участниками тех событий. В самом деле, почему здесь, в астрале, бывшие враги продолжали считать себя розокрестными братьями? Для чего продолжал существовать этот потусторонний Незримый Коллегиум?
Евгений немного отвлекся от своих размышлений, потому что на подиум, увитый позолоченной лепниной с алхимическими знаками семи планет, поднялся философ, которого доктор Майер представил Гермесом Триждывеличайшим. Он был одет очень скромно, совершенно не так, как его изображают в книжках – то полубогом с головой собаки, то египетским жрецом, то древнегреческим богом Гермесом с крылатыми сандалиями и змеиным скипетром. Здесь же перед учеными появился простоватый пастух в изношенной одежде, опиравшийся на обыкновенную трость из дерева.
– Да, Hermes Trismegistus, – с горечью произнес он. – Так меня величают, но взгляните на одежды мои, и вы узрите нищету мою, ибо я пришел к вам ни с чем. Что сказать вам, просвещенные мужи? Мне покорялись цари, великие мудрецы и народы, обширные земли лежали подле ног моих, но сейчас мне нечего вам дать. Вы сами не хуже меня знаете, что наши астральные сферы погружаются в беспросветную тьму. Мистериум наводняют неведомые нам демонические создания, хаос нечистот и безумия овладевает умами ныне живущих в телесном мире, связь с которыми была нами утрачена. Многие из вас по-прежнему почитают начертанную мной Изумрудную скрижаль как неисчерпаемую сокровищницу мудрости. Но должен предупредить каждого из вас – мудрости этой недостаточно для защиты разума от натиска темных сил! Как нерожденное дитя не имеет защиты от собственной матери, решившей избавить свое чрево от плода, так же и мы оказались беззащитны перед наступлением сумерек человеческого сознания. Апостолы Тьмы вырвались из преисподней, повсюду разнося проказу разложения.
Что сказать вам у края той бездны, куда нас толкает опустошительный смерч всеобщего помешательства? Слишком долго мы спорили не о том! Слишком отстраненно взирали мы на дурные предзнаменования, наивно полагая, что они нас ни в коей мере не коснутся, и Господь покарал нас за нашу гордыню. Но нельзя впадать в отчаянье, братья! Мы не должны давать волю своим страхам и сомнениям, когда временно попираются законы воздаяния, когда сам дьявол вошел в тела человеческие. Близится эпоха великого Разделения и великого Очищения, близится то время, когда будут раскрыты злые козни нашего врага. Поэтому хочу пожелать вам одного – постигните Разум, братья, постигните его божественные таинства так глубоко, как только сможете, ибо в нем одном заключена Тайна тайн и Свет всего света.
После выступления Гермеса Трисмегиста, астрологи выступили с предупреждениями о великом потопе, который будет «изливаться из чаши Водолея», затем теологи приступили к разбирательствам апокалипсических бедствий, которые должны обрушиться на племена и земли, и весь род человеческий, «покуда земля не изменит свой облик». Между тем Евгений продолжал переговариваться с Декартом.
– Так значит, подлинным инициатором создания братства Розы и Креста являлся Кристиан Анхальтский? Розенкрейцерские аллегории, эзотерические послания, сакральные знаки были нужны заговорщикам как прикрытие для банальных политических интриг?
– Инициатором? О, конечно же, нет! Мысль о грядущем тысячелетнем царстве просвещенных иллюминатов князю Анхальтскому внушил знаменитый геометр, заклинатель демонов и глава секретной службы Ее Величества Джон Ди. Он был первым, кто догадался, какую пользу британская корона может извлечь из ереси тамплиеров, если направить ее соответствующим образом в нужное русло.
