Данут раньше не слишком задумывался о том, что петрол может вредить растениям. Сейчас же, обратив внимание на капельки маслянистой жидкости, оставшиеся на стенках и, стекающие вниз, собирающиеся на земле в тонюсенькие ручейки, лужицы, вокруг которых пожухла трава. Может, правы были те из добытчиков петрола, которые говорили, что это никакое не земляное масло, а кровь бога, пролившаяся в незапамятные времена?

Впрочем, петрол петролом, а где же тут торжище? Данут прошелся по берегу, отмечая, что совсем недавно здесь были люди. Очень много утоптанной земли, со следами пребывания людей, затушенные кострища, обложенные камнями, кучи навоза. Мусора, надо отдать должное, торговцы за собой не оставили.Скорее всего, его складывали в ямы, а потом закапывали землей, или забрасывали камнями.

Данут испытал разочарование. Он-то ожидал, что увидит если не город, то хотя бы селение, где есть народ, постоялые дворы, где можно получить хоть какую-нибудь информацию. Еще он ожидал увидеть, если не гавань, так хотя бы причал.

Ну, а кто сказал, что торжище, или базар, на побережье действует постоянно? Никто не говорил, что здесь живут люди. Тут тебе не город, где есть лавки, постоянные покупатели и купцы. Получается, здесь все по-другому. Раз ли в месяц, а то и один раз в год, со всех сторон сюда съезжаются люди. Скотоводы, земледельцы, местные ремесленники. Вполне возможно, что и бандиты сюда захаживают, чтобы сбыть награбленное имущество. Стало быть — собрались, наменяли товар, а потом разбежались, вот и все. У этих людей есть какие-то свои календари, даты. Мог бы, пока шел с караваном, все уточнить, расспросить.

Звучит все вполне правдоподобно. А то, что выбрали для торжища пустынный берег, так мало ли, почему так случилось. Захотели и выбрали, кто им запретит? Нет пристани? Так и кому она тут нужна? Гворны прибывают сюда не каждый день, а хорошо, если раз в год, или в полгода. Видимо, давно не были. Вон, сколько емкостей из-под петрола скопилось. Пришли, встали на рейд, спустили шлюпки. Выгрузили свой товар, оставили новых геологов, охрану, забрали старую смену и образцы пород (о том, что с Земли предков доставляют в Фаркрайн руду, или уголь, он пока не слышал), вернулись назад. Какой смысл устраивать причал, если нет регулярного сообщения? Тут покамест даже какие-нибудь мостки сделать, вроде тех, с которых бабы белье полощут, смысла нет. Дерева кругом мало, пустят на дрова. Емкости из-под петрола оставить можно, так как гворны уже знают, что на них местное население не позарится.

Вот, когда на Земле предков наладят добычу полезных ископаемых, когда их начнут возить в Фаркрайн, тогда и будет регулярное сообщение. И здесь, скорее всего, появится если не поселение, то какая-нибудь комендатура гворнов, со складами, с домиками для персонала, и все такое прочее.

И, опять же — пока был на борту корабля, можно было бы поподробнее узнать, как здесь все обустроено. Так почему не узнал? Так кто ж его знал, что ему понадобятся такие знания? Когда рассчитываешь на все готовое, а потом вдруг — бац, мордой об стол, все идет вразнос, поздно скулить и плакаться, нужно дело делать.

Значит, необходимо выяснить, в какой стороне находится лагерь геологов, а потом туда и идти. Ну, не торчать же на берегу, в ожидании самобеглой коляски, которая прибудет и заберет тебя. Нет уж. Все придется делать своими ножками.

— Значит, вы утверждаете, что вас зовут Данут Таггерт, что вы прибыли к нам из Скаллена?

— Ага, — кивнул Данут.

Сидящий перед ним полноватый гворн, в очечках в дорогой оправе и странном камзоле с воротником, недовольно помотал головой.

— Нет, молодой человек, так дело не пойдет. Вы должны мне отвечать полностью. Если я вас спрашиваю — отвечайте.

— Хорошо, — покладисто кивнул воспитанник орков, хотя и сдерживал себя, чтобы не дать дознавателю по башке. Но от того, что он подерется с гномом, лучше не станет.

Данута допрашивали уже четвертый день. Как на грех, ни одного знакомого гворна в миссии не оказалось, а теперь ему приходилось объяснять — кто он такой, и что ему нужно. Кажется, гномы не верили, что он и есть тот самый Данут Таггерт, о котором в свое время были наслышаны, а уж тем паче, что этот известный и очень не бедный (им и про это известно!) молодой человек завербовался в геологическую партию в качестве простого рабочего. Вроде, приятно быть знаменитым, но очень раздражает, когда тебя обвиняют, пусть и не напрямую, в том, что ты самозванец, присвоивший себе славное имя Данута Таггерта. Мол, как ты сумел выбраться из рук пиратов, сбежать, выжить в городе Солнца, снова сбежать, а потом идти по пустыне, умереть, и очнуться в степи? Мол, в мире много чего странного творится, но таких чудес не бывает. Даже писатель, строчивший романы в модном ныне стиле «попадунец в иной мир», постесняется так сочинять! В любой выдумке должно содержаться хотя бы крупица правды. А у тебя? Нет, таких приключений не может быть, потому что их быть не может.

Каждый раз приходил новый полурослик, раскладывал перед собой бумагу и письменные принадлежности, и все начиналось сначала. Судя по всему, его пытаются подловить на каких-нибудь несовпадениях. Что же, пусть пытаются. Ему теперь спешить некуда, до миссии добрался. Теперь можно отдохнуть. Тем более, что комнату ему предоставили с удобной постелью, кормят сытно и регулярно, а что еще нужно, после скитаний по морю, пустыне и степи? Да, хорошо бы еще какую-нибудь книгу, но как выяснилось, у гворнов здесь только справочники и энциклопедии. Ну, как же им без них? Нет бы, взяли с собой на новый (то есть, на старый материк), что-нибудь по истории, по географии. И сиди теперь, мучайся. А освещение, как успел заметить Данут, здесь точно такое же, как у орков, или у гворнов в Скаллене — под потолком висят матовые шары, питаемые от ветряка. Ветряк он уже видел, когда его вели от ворот к главному корпусу. Вот только, название энергии, питающей эти шары, позабыл. Вернее, он это название никогда и не знал!

От нечего делать, Данут попросил у своих «тюремщиков» чистой бумаги и карандаш, и принялся рисовать карты. К его удивлению, что-то начало получаться. Но карты отчего-то приобретали не строгий академический вид, а выглядели, скорее, как красивая картинка, призванная украсить книгу, а не пособие для путешественника. Задумавшись как-то, воспитанник орков принялся рисовать по памяти селение орков, город Солнца (ну, те места, которые удалось там увидеть), безымянный оазис и даже пустыню. Странное дело, что у него отчего-то получались вполне приличные рисунки! Увлекшись, Данут однажды нарисовал и своего погибшего приятеля Энама — в фас, и в профиль, и со спины. Да, особенно удавалась спина с изображением паука.

— Значит, слушаю вас, — деловито сказал гном, обмакнув перо в старомодную чернильницу.

— Мое имя Данут, сын Милуда Таггерта. Я прибыл на Землю предков, чтобы работать в геологической экспедиции.

— Записал, — со вздохом сообщил гном, а потом слегка призадумался: — Хм, а что у нас дальше, по списку?

— А дальше вы спрашиваете, сколько мне лет, где я жил до прибытия в Скаллен, чем занимался. Еще можете спросить — откуда мне знакомо имя профессора Байна Периверта, — любезно подсказал Данут, слегка жалея гнома.

По всему видно, что человек занимается не своим делом. Судя по рукам, в кожу которых въелось машинное масло — это либо инженер, либо механик. И писать, верно, не любит или занимается этим не слишком часто.

— Вы знаете, господин Таггерт, я внимательно изучил все материалы ваших допросов.

— А зачем? — хмыкнул воспитанник орков. — Мне кажется, там нет ничего интересного. Родился, жил, воевал. Все очень просто.

— Напротив, господин Таггерт, у вас очень увлекательная биография. И самое интересное, что я вам верю. Я сам когда-то учился у мэтра Периверта. Он поистине — великий ученый. Вы согласны со мной?

— Который из Перивертов? Мэтр Байн, профессор кафедры прикладной магии, или нынешний ректор Скалленского колледжа? — усмехнулся Данут, почуявший, что его пытаются подловить. — С мэтром Байном мы были неплохо знакомы, он даже кое-чему меня научил, а ректора я видел всего пару раз.