Но растерянность стражников длилась недолго — все-таки, это были воины, занимавшиеся в своей жизни не только уничтожением беззащитных беллатаров. Пятеро из стражников остались продолжать свою кровавую работу, а остальные повернулись к Дануту. Со стены, между тем, дважды выстрелил лучник, но первая стрела пролетела мимо цели, а вторую Данут отбил. Верно, стрелок побоялся зацепить своих, потому что больше выстрелов не последовало, да и смысла не было. Как бы не был хорош воин, но одиночка не выстоит против десяти бойцов.

Но неожиданно, к Дануту пришла помощь. Парень с пауком на спине (да-да, с изображением паука, а не с живым насекомым!), подобрав меч у одного из мертвецов, ринулся в бой, дополняя умение владеть оружием, яростью.

А парень-то, не так прост, как показалось вначале.

— Прикрой спину! — крикнул Данут, но парень с пауком его не слышал, а продолжал отчаянно наступать на стражников, отчего те попятились.

Похоже, сопротивление Данута и незнакомого парнишки вдохнули силы в беллатаров. Вместо того, чтобы покорно подставлять свои шеи и спины под удары, они ринулись в бой, скрестив деревяшки с мечами. Случись такое в начале схватки, может, беллаторам и удалось бы победить стражников, но теперь их оставалось слишком мало.

Но все-таки, они подарили воспитаннику орков немножко времени, за которое он успел уложить еще одного из воинов храма. Увы, только одного.

С каким удовольствием Данут сейчас раскроил бы череп господину Иерофанту, а еще лучше — отрубил бы ему голову вместе с холеной, завитой колечками бородой, а потом так наподдал бы ногой по волосатому окровавленному шару, что она улетела бы за ограду!

Воспитанник орков с такой ясностью представил себе главного жреца Солнца, что показалось — вот он, стоит перед ним! И каждый из десяти стражников храма был похож на Иерофанта, как Луна, отразившаяся в нескольких каплях росы.

Вот, сейчас он переведет дух, а потом ринется в свой последний бой, постаравшись унести за собой как можно больше прислужников храма. Парень уже набрал в рот воздуха, чтобы запеть прощальную песню орков, но вдруг заметил странное поведение палачей. Вместо того, чтобы ринуться на взбунтовавшегося беллатора, они в растерянности опускали оружие, и начали переглядываться между собой.

И тут до Данута дошло, что он сейчас сотворил, и что ему ночью пыталась подсказать его давно умершая мать! Ведь он же умеет создавать образ. Или, как ее называли его сородичи «мыслеформу»! Он только что показал стражникам образ их главного жреца, господина Иерофанта и теперь они в замешательстве — откуда он взялся?

«Данут, ты болван! — выругал парень сам себя. — Ведь ты же давно мог просто-напросто выйти из подвала, и отправится куда-нибудь. Да хоть на корабль, приказав команде отвести тебя в открытое море».

Что бы на самом деле случилось, прикажи он матросам вывести себя в море, Данут не додумал. Да и не стал додумывать. Главное — подальше отсюда, а там, пусть хоть выкидывают за борт.

Воспитанник орков, сохраняя образ Иерофанта, медленно отпустил оружие, а потом неспешно пошел к воротам. Махнув рукой привратнику — открывай, мол, парень также неспешно пошел вперед, по широкой улице, гадая, куда бы ему сейчас пойти? Города он не знал совершенно, куда спрятаться тоже, но было ясно одно — нужно побыстрее убираться от храма и желательно, куда подальше, пока не появился настоящий жрец, а опомнившиеся прислужники не отрядили погоню. А привести в чувство храмовую прислугу, излечить ее от навязчивых образов просто — достаточно хорошей затрещины. В свое время сам получил такое «лечение».

Данут Таггерт шел спокойно, не оглядываясь, стараясь не побежать. Вот, он прошел всю улицу, сумев сохранить спокойное дыхание. Дальше улица распадалась на несколько дорожек и тропинок.

— Сворачивай направо, — послышался голос за спиной.

От неожиданности Данут едва не подпрыгнул. Голос принадлежал парню с пауком на спине. Оказывается, парень был не немой, да еще и мог изъясняться на всеобщем языке.

Не раздумывая, не задавая лишних вопросов, Данут повиновался. Коль скоро парнишка предлагает свернуть, да еще таким уверенным голосом, он знает, о чем говорит. Кстати, хорошо бы узнать имя «человека с пауком».

— Меня зовут Данут, — представился воспитанник орков. — Скажи, как мне тебя называть?

— Мое имя Энам, — ответил парень.

Было ли это настоящее имя, или всего лишь прозвище, предназначенное для незнакомых людей (чужаков!), сказать сложно, но Данут этим не заморачивался. Главное, что теперь он знал, как обращаться к парню.

— Показывай, куда идти, — предложил Данут своему напарнику, уступая дорогу. И впрямь, если Энам знает, куда им идти, то лучше ему и идти вперед.

Парнишка кивнул и побежал, показывая своему ведомому паука. Теперь Данут имел возможность его рассмотреть как следует. Смешно сказать, но пока они были в подвале, воспитаннику орков ужасно хотелось рассмотреть рисунок повнимательнее, но оказии не случалось, а подходить ближе и просить парнишку продемонстрировать спину было как-то неудобно.

Паук был изображен во всей красе — черный, с шестью ярко-красными пятнами, и с длинными мохнатыми лапками. Шикарный рисунок! Данут никогда таких не видел, но мог предположить, что если судить по яркой окраске, он должен быть смертельно ядовитым. Если Энам носит на спине подобный рисунок, то он и сам может быть смертельно опасен. Впрочем, выбирать все равно не из чего, а после долгого общения с Курбадой, воспитанника орков было уже сложно дивить опасными друзьями. Ну, не близкими, конечно, а сотоварищами по несчастью. Вероятно, Энам тоже хочет выбраться с острова Солнца, а значит, пока они будут союзниками. А там видно будет.

Это был славный кораблик. С одной мачтой, с рулем, юркий и легкий в управлении. Данут прямо-таки влюбился в него, мечтая позже заполучить точно такой же — не громоздкий баркас, и не тяжеловесный коч, а именно яхту, коей именуют судно без особого назначения.

Яхту они украли вчера вечером, после того, как целый день просидели в какой-то грязной и вонючей яме, скрываясь от стражников, да и вообще от всех жителей города Солнца. Данут не был уверен, что все «солнечногорцы» ринутся искать сбежавших беллатаров, но все может быть.

Место для укрытия выбрал Энам, но сделал это так здорово, что Данут только диву давался — как же так, этот дикарь (слово не очень хорошее, но другого он подобрать не мог), умеет так ловко приспосабливаться к обстоятельствам? Ведь это он, герой, как ни крути, должен был вести за собой других. Впрочем, если верить книгам и сказаниям, героям положен верный помощник, что возьмет на себя бытовые проблемы.

Энам оказался парнем немногословным. На вопрос Данута, как так получилось, что он пошел за ним, ответил просто:

— Увидел Иерофанта, решил убить. Зашел со спины, узнал тебя. Пошел следом.

Странно даже, что храмовая прислуга отпустила парня. Не иначе, ее смутило присутствие жреца. Интересно, что сейчас говорят по поводу его бегства? Хотя, он бы на месте жрецов храма помалкивал бы о случившемся. Где это видано, чтобы жертвы сбегали? Может, солнце теперь разгневается и нашлет на островитян какую-нибудь пакость? А так... Трупом больше, трупом меньше.

С напарником Дануту очень повезло. У него самого вряд ли бы получилось отыскать подходящее убежище, сбегать и украсть пару лепешек и гроздь какой-то странных ягод, похожих на виноград, но крупнее, раза в два, а потом провести их через весь город в порт, да так, что ни одна собака не вякнула! Конечно, будь они в лесу, там бы Данут не растерялся, но отговорка, что ни говори, слабенькая. Он не был «лесным» человеком, хотя и вырос на границе с лесом.

Правда, корабль выбирал он лично. Трехмачтовики и все прочие крупные суда пришлось отмести сразу, а вот этот, одномачтовик, совсем другое дело. Пришлось, конечно, слегка придушить сторожа (может, он и выживет, если повезет), но к жителям острова Данут жалости не испытывал.