Совершенно не осознавая, как, словно в пьяном бреду, они оказались за железной дверью квартиры, и та захлопнулась следом. Громко. Верхняя одежда бесформенным комом упала возле неё, стоило перешагнуть через порог.
Будь проклят мудак, который придумал эти дурацкие колготки… Пчёлкин всеми силами пытался избавить гостью от сего чулочно-носочного изделия: резко дёрнул вниз мелко дрожащими пальцами, и по бокам проехались безжалостные стрелки. Похер на них. Не нужны они. Не сейчас…
— Что, Пчёлкин, в «Метле» с одним купальником было легче? — подначивала Лиза, отбрасывая порванные колготки и юбку в сторону.
— Не-а, — возбуждённый шёпот поднял новую волну мурашек, пощекотал шею. — Так даже интереснее, — с придыханием произнёс Пчёла, одновременно стягивая с неё водолазку.
Одним торопливым движением скинул рубашку с плеч, вновь прильнул к её уже изнывающему телу. Ещё мгновение — и непослушный ремень его брюк всё-таки расстегнулся, как по мановению Лизиных пальчиков. Не заставили себя долго ждать и два последних предмета одежды, тут же слетевшие прямиком к ногам. Оставляя жгучие следы поцелуев на шее, Пчёла развернул девушку к стене, скользнул ладонями по талии вверх, к её груди, но тут же столкнулся с преградой в виде маленькой настойчивой руки:
— Стой, — почти приказала она, соблазнительно облизала тонкие губы и, высвободившись, потянула его к чёрному дивану посреди гостиной. — Я первая!
Что ж ты творишь, малышка? Нагловатый взгляд карих глаз схлестнулся в одной точке с расфокусированным голубым. Так и дыру можно прожечь… Пчёлкин послушно откинулся на спинку дивана, с восторженным ожиданием наблюдая, как желанные губы этой хрупкой девочки пошло и мокро касаются его живота. Крупная дрожь пронзила всё тело — шероховатый язык достиг своей цели. Пчёла шумно выдохнул, ни на минуту не отводя от неё затуманенного взгляда. Твою ж мать. С ума сойти, как можно так делать… Моментально поймав его реакцию и убедившись в безошибочности своих действий, Лиза сделала всасывающее движение глубже, задавая точный темп губам…
— Блять… — жарко ругнулся Пчёла, ловя очередную волну острого наслаждения. — Малышка, слышишь? Я не сдержусь…
Девушка вскинула на него игривый взгляд и еле заметно кивнула, не отвлекаясь при этом от главного занятия. Сумасшедшая. Витя до боли закусил губу, изо всех сил вцепившись в подлокотник дивана в сладкой мучительной истоме. Ещё пара движений умелых губ, и он ощутил захлёбывающееся дрожание на самом конце её гортани. Тут же захлестнуло с головой, и перед глазами поплыли яркие круги. Полный всепоглощающий финиш. Вызывающе облизав испачканные губы, Лиза поднялась, перебралась к нему на колени и часто задышала ему в шею.
— С ума сошла, — эти слова прозвучали как похвала, при том самая высокая.
Охваченный долгожданной лёгкостью, Пчёла прижал девушку ближе к себе, нежно водя пальцами по ребристому желобку позвоночника. Та откликнулась на невинную ласку: слегка поёрзала на нём, придвигаясь почти вплотную. Ах ты ж… Твоя очередь, Пчёлкин.
— Потерпи чуть-чуть, — шепнул Пчёла, оставляя короткий поцелуй на её плече. — Выпьешь? — он кивнул в сторону бара, где можно было обнаружить точно больше десяти видов самого разнообразного алкоголя.
— Давай виски, — улыбнулась брюнетка, игриво потрепав его по волосам.
Наполнив бокалы насыщенной янтарной жидкостью, Пчёлкин протянул один подружке, что привычно устроилась у него на коленях лицом к лицу. Девушка приняла ёмкость из его рук, сделала небольшой обжигающий глоток. Она с простодушным любопытством смотрела на его безмятежное лицо, а ловкие тонкие пальцы свободной руки оглаживали его плечи и грудь.
— Где ж ты так научилась? — тихий смешок сорвался с его губ, на щеках обозначились ямочки. Пчёла склонил голову набок, отпивая из бокала, и хитро присмотрелся к губам. Припухли слегка…
— Нигде я не училась, — Лиза рассмеялась, качнув бёдрами, — просто тебя чувствую… — горячий шёпот вперемешку с едва ощутимым прикосновением губ задел мочку его уха.
В глазах полыхнул страстный огонёк; нарастающее тепло от тяжести чужого тела превратилось в жар. За одну секунду отставив оба бокала на стол, Витя быстро подхватил девчонку на руки, позволив ей обвить себя ногами, и двинулся в сторону спальни. Спина Лизы соприкоснулась с прохладным атласным одеялом, а на шее тут же вспыхнули влажные поцелуи. От контраста ощущений почти перехватило дыхание. Тем временем он не глядя нащупал крючки лифчика, разомкнул их — и кружево было отброшено в сторону. Губы жадно прильнули к её груди, побуждая протяжно стонать и безжалостно мять пальцами покрывало.
Теперь твоя очередь сходить с ума, малышка. Самодовольно ухмыльнувшись собственным мыслям, Пчёлкин скользнул рукой вниз, между её дрожащих ног. Когда зубчатый край трусиков был отодвинут в сторону, касаться можно было уже без преград. Она опять громко застонала, волной подалась вперёд и сильно сжала его руку. Какая ты нетерпеливая… Не так быстро, Лизок. Он стал целовать её впалый живот, опускаясь всё ниже, словно по чётко проложенному маршруту. Пока губы не остановились в чувствительной точке в самом низу живота. Пока она не вскрикнула. На секунду Пчёла отвлёкся, но лишь для того, чтобы снять последний и явно мешающий элемент одежды. Лиза приоткрыла глаза, встречая его полный желания взгляд. Одному Богу известно, где он научился вытворять это всё… Пальцами. Языком. Губами. Так скользко. Так чувственно. Сладкая дрожь пробежала по телу, острый спазм сковал низ живота.
— Пчёлкин!.. — бесстыдно простонала Лиза, стискивая в руках покрывало и прогибаясь в спине, — ну хватит… — она буквально умоляла, подмахивая ему бёдрами.
— Что — хватит? — он приподнялся, нависнув над ней, глядя прямо в глаза.
— Дай… дай почувствовать… — сбивчиво шептала девушка, отчаянно царапая его спину и пытаясь притянуть ещё ближе. — Хочу…
Едва заметно улыбнувшись, Пчёла помог ей сменить положение. Теперь он лежал на спине, а она сидела сверху, принимая каждое движение, разрешая направлять себя. Стоны становились всё отчаяннее, будоража сознание. Всего несколько глубоких толчков — и Лиза часто-часто забилась, уткнувшись острым носиком ему в грудь и рвано дыша. Он выскользнул, перевернул её на спину, поцеловал в шею… А потом, после пары движений рукой, оставил на ней тёплый, мокрый, вязкий след. Ещё минут пять никто из них не мог перевести дыхание и не решался отстраниться. Они молчали, пристально глядя друг другу в глаза.
Ни на миг не стихающий гул оживлённого Можайского шоссе едва слышно щекотал слух, морозный ветер обдувал до сих пор пылающее лицо, не внезапная лёгкость приятно растекалась по телу. Пчёлкин крепче притянул к себе замершую у окна Лизу и сделал глубокую затяжку — лёгкие требовали порцию сизого дыма. Запах никотина странно смешался с ароматом дорогого кокосового шампуня. Пчёла открыто уткнулся в её разметавшиеся по плечам волосы, блаженно выдыхая.
— Сколько ж тебе лет-то, малышка? — чуть заметно усмехнулся, вспомнив её вызывающие танцы на сцене «Метелицы».
Сейчас она стояла перед ним совсем другая, обезоруживающе откровенная, совсем без одежды, и курила его «Кэмэл» на его балконе… С тех пор, как Пчёлкин приобрёл эту квартиру, в ней побывало отнюдь не так много девчонок, как могло показаться. А тех, кто ночевал с ним в одной постели, и вовсе можно было пересчитать по пальцам одной руки. Сейчас ему сделалось просто очень хорошо.
— Девятнадцать, — хихикнула та, щелчком пальца выбросив с балкона докуренную сигарету. — В «Метлу» не берут несовершеннолетних, — она снова простодушно рассмеялась, повернувшись к нему лицом.
— Для меня всё равно малышка, — он еле заметно подмигнул ей и снова коротко обнял.
Выпив ещё пару бокалов виски, Лиза устало склонила голову на его плечо. Стрелки настенных часов указывали на половину четвёртого утра. Отчего-то вдруг стало тоскливо. Что я до сих пор здесь делаю? Никто из девчонок в «Метле» не оставался дома у посетителей. Тем более, на ночь. Наверное, пора уходить… Девушка поднялась с кровати, принялась растерянно собирать брошенную по полу одежду, как вдруг тёплые руки мягко потянули её, снова укладывая в постель.
