Слышу шорох, но как-то приглушённо: стучащее сердце перебивает всё остальное. Дабы не выдать себя тяжёлыми вздохами, практически перестаю дышать, отчего начинает кружиться голова. Пожалуйста, не ищи меня, просто пройди в свою спальню и оставь дела до завтра, пожалуйста…
Но боги не будут потакать моим желаниям вечно.
Абсолютную темноту клетушки разрывает полоска света. В ужасе смотрю, как она всё расширяется и расширяется, пока предо мною не возникает лицо юноши.
— У-учиха-сама, я… — пытаюсь оправдаться, но ни одна отговорка не приходит на ум. Всё равно не поверит. Конечно, ничто в целом мире неспособно объяснить прокравшуюся в твой дом неизвестную, выряженную, точно призрак из жутких кайданов{?}[Кайдан — японские истории о сверхъестественном, традиционный жанр ужасов.], — У-у меня не было намерения… — а он глядит алыми очами: пронзительно, словно заглядывает в самое нутро, — У-у меня не было нам-мерения красть… — заикаюсь, как никогда прежде.
Ужас овладевает мною полностью: до безумия страшно. Тело колотит, пока пытаюсь вжаться в стенку сильнее, будто бы она спасёт меня. Чего же я боюсь? Смерти? Я уже умирала множество раз. Оказаться в последнем воскрешении? Но разве не этого так жаждала? Его ответа на открывшуюся истину? Но он же уже вызнавал правду. Так отчего, в действительности, я почти теряю сознание?
— Мидори, — неужто ты узнал меня?
— Ш-шисуи-сама, я…
— Выходи.
Не разбираю: какой оттенок несут его речи? Гневается? Жалеет? Скорбит? Против воли заставляю себя выйти из укрытия и вижу только сгорбившуюся спину шиноби.
— Ш-шисуи-сама, я в-всё объясню… я…
Да что ты объяснишь, глупая девка? Пробралась обманом в его дом, в самое сердце клана, вырядилась, точно окончательно лишилась рассудка, надругалась над его воспоминаниями о возлюбленной, украв заколку, а теперь собираешься что-то лепетать? Ради него? А точно ли ты не просто пыталась выжить, как и прежде?
— Ш-шисуи… — захлёбываюсь от накатывающих вновь слёз. Он волен убить меня прямо здесь, как самую гнусную предательницу. Отсечь голову, как сделал Фугаку-сан тогда, перед могилой Итачи-сана. Но, прошу, Шисуи, не заставляй меня вновь питать к тебе ненависть… не обрекай снова смотреть с презрением, я же, я…
— Зачем? — вопрошает тихо, отчего не понимаю смысл сказанного, — Зачем?! — повторяет уже громче.
— Я…я…
Я уже ничего не понимаю, Шисуи. Простушка Мидори затерялась где-то на путаных тропах, точно заплутала в густом лесу. Учиха Мидори, сменившая её, зашла чуть дальше, но оттого и потонула глубже. Дитя снежной девы оказалось заперто в бесконечном круге возрождений, желанный выход из которого сулит лишь неизвестность и возможную погибель, которую уже нельзя будет отвратить. Я так устала, Шисуи…
— Зачем? — рывком разворачивается и сжимает мои трясущиеся плечи, — Зачем?
— Хиганбана, она… — кряхчу неуверенно, а взор буквально застывает на его лике: таком же разбитом и залитом влагой, как и мой собственный, — Боги Страны снега, они велели…
— Мне известно. Известно! Но… ты могла просто дойти до конца, закончить всё и не вспоминать о клане, который ненавидишь. Почему… для чего пришла сюда, в мой дом? Такая… похожая на неё, — отчего эти слова так ранят меня, Шисуи? — Зачем зародила интерес в моей голове? Для чего смотрела своими полными печали глазами, каждый раз, каждый чёртов раз, как будто всё понимала… словно знала, что тебя ждёт и всё равно готова была принять!
— Шисуи, я…
— Зачем пришла к тому… — сколько муки в его надорванном голосе, — Кто столько раз делал тебе плохо… — пальцы на моих плечах колотит, а в такт им сотрясается и сам шиноби, — Для чего истязала себя? — придвигает к себе быстро и резко, сжимая в крепких объятиях столь обречённо, будто не сделай этого, и я исчезну прямо сейчас.
— Я… не знаю, Шисуи.
Такой простой вопрос, на который не в силах найти внятный ответ, срывает последнюю заслонку. Бросаюсь в вихрь противоречий, разрывающих изнутри, словно исчезаю в нём, исполосованная бурными потоками ветра. Безудержные крики. Рыдания, опустошающие душу. И красные очи, точно маяк, не дающие потонуть в нескончаемом сумраке…
— Мидори, — зовёт меня. Поднимаю вверх заплывший взгляд. Каким-то образом мы оказались сидящими на татами. Попытки вспомнить не приносят ровным счётом ничего. Что ж, не так уж это и важно.
— Ты… — убого сиплю, — Наверное, промок. Я… не успела сменить{?}[Мидори всё это время была в мокром кимоно.]… — охвативший жар постепенно отпускает, становится холодно.
— Я непробиваем, — едва заметная улыбка. Слабая. Изнурённая. Как и моя в ответ.
— Заколка Норики-сан, я… её, прости.
— Всё нормально.
— Когда? — всё же догадался.
— Когда увидел тебя в особняке, — играет с белой паклей, которой стали ещё утром чёрные локоны.
— Не надо… — сонливо пытаюсь убрать большую ладонь, но не выходит, — Они некрасивые.
— Мне всё равно.
Он накрывает мои губы своими: такими же иссушенными и искусанными, но в то же время безумно тёплыми. И я отвечаю — неспособная разобраться в причинах наших поступков, в сей миг желающая лишь мимолётной человеческой близости. Мы оба — потерянные, раздавленные и почти отчаявшиеся — точно тянемся к согревающему в промозглый день огню.
Комментарий к (26) Петля 13. Заплутавшие
От автора:
бедные Мидори с Шисуи T.T
Для любопытствующих — дальше поцелуя они не зашли
========== (27) Петля 13. Конец света ==========
Комментарий к (27) Петля 13. Конец света
произведение создано исключительно в развлекательных целях. Все права на локации, мир и персонажей «Наруто» принадлежат оригинальному правообладателю. Все фигурирующие в данной главе персонажи — совершеннолетние. Данная работа — художественный вымысел, который не может быть применим к настоящей жизни. История не содержит рекомендаций или призывов к каким-либо действиям.
От автора:
и снова подозрительное молчание в комментариях (от постоянных читателей)… Все пытаются отойти от эмоциональных качелей или пребывают в ужасе от пути, на который повернул автор?) Так-то начало произведения даже не подразумевало того, что происходит в последних главах :D
К слову, я дописала последнюю главу! До конца — ещё две части. Я очень люблю общаться с вами в комментариях и очень хочу скорее увидеть вашу реакцию на финал, поэтому давайте сделаем так: если будет хорошая отдача на эту часть (в комментариях: можете даже кинуть в меня помидором :DD), то следующая выйдет уже сегодня ночью, а, при бурной реакции на предпоследнюю, финальная глава выйдет завтра в 15:00 по мск.
Проснулась я только к закату. Янтарное солнце по-матерински ласково проникало в комнату сквозь приоткрытое окно: укрыта я оказалась по самый подбородок, а потому прохлада поздней-поздней осени приятно отрезвляла сознание. Вчерашняя слабость отдавалась тупой болью в распухшей голове, но внутри ощущалась приятная лёгкость. Все слёзы оказались выплаканы, все переживания — пережиты: теперь, когда душа избавилась от лишней шелухи, я возвратила себе способность мыслить ясно.
Нет никаких сомнений, что двадцать второе, а, может, даже двадцать первое ноября станут финальными точками в тринадцатой моей жизни: это повлечёт за собой очередное воскрешение, конечное. Вот он — предел временных петель, граница, за которой силы ками уже не смогут помочь. Последний и, по сути, единственный{?}[Мидори нужно было «предотвратить проклятие хиганбана» = не дать Шисуи получить метку, но возможность у неё такая будет только один раз — в последнем возрождении, потому что дальше возрождаться она не сможет.] шанс… не на счастье, нет, Мадара-сама, не на долгую и полную радости жизнь… только крохотная надежда на то, что мои страдания не окажутся напрасны.
— Уже встала? — Шисуи возникает за спиной, когда укладываю перину в шкаф. Да, в тот самый, в котором нашёл меня вчера.
— Да, — не оборачиваюсь, не зная, как смотреть тебе в глаза после случившегося. Для чего ты сделал это? Повиновался ли, как я, внезапному порыву{?}[Ага, обманывай себя дальше Мидори, списывай свои желания на простую страсть.] или же нежными прикосновениями выражал нечто иное?
