— Ха-ха-ха! Ну здравствуй, дерзкая беглянка, пришла всё-таки, — раздался твёрдый голос. Не получалось различить его источник: бас точно окутывал всё помещение, разносясь отовсюду и ниоткуда одновременно. Но затея сработала.
— Прошу Вашего снисхождения… — не видела, но поклонилась глубоко, дабы выказать почтение и смирение пред любым решением.
— Мадара. Учиха Мадара.
— Мадара-сама, я истово молю Вас…
— Даже призраком вырядилась, ничего уже не боишься, как я погляжу, — откликнувшийся на мольбу точно забавлялся над моими жалкими потугами, — Интересные у юки-онна всё-таки детишки. Что ж, зачем пожаловала к прародителю великого рода{?}[В моей версии Мадара — не просто выдающийся лидер клана, но ещё и его основатель.]?
— Ваше дитя, Учиха Шисуи, прошу, ежели Вам ведомо, расскажите… — это то, ради чего я проделала столь долгий путь, а потому отступать было нельзя, но пред столь грозным и могучим собеседником попросту терялись слова, — Почему… почему он чахнет с каждым днём.
— Ты же и сама знаешь, так зачем пришла?
— Я не…
— Знаешь-знаешь, аль за столько перерождений не догадалась ещё? — он видел меня насквозь: предположения действительно давно сложились в единую картинку, но главный вопрос так и остался без ответа.
— Откуда у него на теле символ хиганбана? — вопросила смело и резко, будто и не страшилась вовсе. Кто же ты, отчаянная дева, и что сделала с простушкой Мидори из овощной лавки?
— Ха-ха-ха, — собеседника, впрочем, это только развеселило, — А сама-то как думаешь? Хотя нет, не так… — протянул как-то загадочно, точно игрался, — Откуда у тебя способность к воскрешению?
— Жрица… Макико-сама поведала, что боги Страны снега желали спасти меня, потомка снежной девы, — уход от темы сбил с толку, но оставалось лишь повиноваться, — Однако проклятье цветка Хиган оказалось слишком могущественно, поэтому я получила шанс возродиться вновь, чтобы своими силами снять его и…
— Зажить счастливой жизнью? Всё-то вы лишь о себе мыслите. Впрочем, оно и неудивительно: ограниченные людишки… — к концу реплики казалось, что Мадара-сама жалел нас, простых смертных, — Наивные, — заключил он, — Боги Страны снега не просто хотели спасти тебя, ребёнок снежной женщины, они разгневались. И очень сильно.
— Разгневались? — на что же было злиться ками?
— Ну, думаю, никому не понравится, когда на его земле хозяйничают всякими запретными техниками…
— Подождите… — медленно, но верно смысл сказанного достигал моего растерянного разума. Миссия в Стране снега, на которой погибла Норика-сан, символ ликориса, появившийся на теле Шисуи неизвестно когда… — Это же невозможно…
— Возможно-возможно, — дух предка будто получал истинное наслаждение от лицезрения моих душевных мук: нотки усмешки неумолимо проскальзывали в речи, — Эти дураки{?}[Вражеские шиноби.] мало того, что убили драгоценное дитя Учиха, так ещё и прокляли второго… той глупой печаткой с хиганбаной.
— Неужели тогда?
— А то. Болваны считали, что хиган сведёт с ума от необратимой потери и тихонечко убьёт его, клан останется без лучшего воина и они смогут провернуть свои гнусные делишки. Бутон медленно вызревал и даже почти расцвёл… — что-то коварное, непостижимое отдавалось в жёстко отчеканенных фразах, — Но не тут-то было: ему удачно подвернулась «замена», что обрекло тебя на смерть. Боги итак были не слишком довольны, но тогда взбеленились по-настоящему. Своих они трогать не позволяют. Но ничего, теперь этим уродцам даже в Ад путь заказан… будут вечно скитаться.
Мадара-сама говорил самым будничным тоном, будто сообщал очевидное. Словно речь шла не о жизнях и судьбах людей, а о цене на клубнику в сезон.
— Подождите… — мой человеческий хиленький разум просто неспособен был вместить подобное, — Но как же… Шисуи…
— Как же что? Иль ты думала, что он случайно заглянул в вашу захудалую лавчонку?
— Неужели Вы?
— А то, — я не видела его, но, могу поклясться, сейчас великий предок улыбался, — Не мог же я позволить уничтожить дело всей моей жизни. Учиха ждёт светлое будущее, и каким-то проходимцам не дозволено покушаться на моё семейство. Впрочем, боги Страны снега потом устроили из-за этого хорошую взбучку{?}[Мадара, желая спасти Шисуи, привёл того в овощную лавку, что обрекло Мидори на неминуемую смерть. Конечно же, божествам Страны снега это не понравилось: Мадару наказали, а Мидори спасли, запустив цикл перерождений. Божества Страны снега находятся в иерархии выше Мадары.]…
Так, значит, в моих нескончаемых страданиях повинны вражеские шиноби? Вот так просто — не красноокий демон, помешавшийся на погибшей возлюбленной, не гнусные монстры, желающие утянуть в пучины Преисподней меня вместе с Шисуи, а просто… люди{?}[Мидори не стала бы обвинять Мадару, потому что кто она такая, чтобы судить о решениях великого предка.]?
— Но почему… — тысячи противоречий заполонили душу, отчего уста не выдержали и невольно произнесли, — Вы не спасли её? — впрочем, называть имя несчастной девушки не хотелось: иначе я бы разрыдалась прямо на месте.
— Первое дитя? Я не всесилен, да и смерть — не та вещь, с которой стоит шутить. На твой же счёт похлопотали до того, как ты умерла в первый раз.
— Но как же… — заприметила собственные слёзы, только когда в отчаянье прикрыла лицо. Мир слишком жесток.
— Такова судьба, ребяческое создание, — изрёк, окончательно разрушая всякую надежду. Для Норики-сан, той светлой улыбающейся девушки с фотографии, шанса на спасение не было. Зияющая рана в сердце Шисуи не исчезнет никогда, способная только покрыться рубцами со временем. Горько, слишком горько.
— А теперь иди, — прервал Мадара-сама мои страдания, — Следующее возвращение станет для тебя последним. Используй его с умом, ребёнок снежной женщины, и не дай второму дитя погибнуть.
Мрак рассеялся прежде, чем я успела хоть что-то ответить.
Комментарий к (25) Петля 13. Великий предок
* Устройство синтоистского святилища:
https://en.wikipedia.org/wiki/Shinto_architecture#/media/File:Plan_of_Shinto_Shrine.jpg
========== (26) Петля 13. Заплутавшие ==========
Комментарий к (26) Петля 13. Заплутавшие
произведение создано исключительно в развлекательных целях. Все права на локации, мир и персонажей «Наруто» принадлежат оригинальному правообладателю.
Косой дождь — вовсе не характерный для почти наступившей зимы — помог выбраться из храма незамеченной. По правде, я не питала надежды покинуть Нака-но дзиндзя: полагала, что, в случае успеха затеи, дальше хоть трава гори. Но боги смиловались и на сей раз, дав возможность уйти живой. Особняк Шисуи встретил темнотой и давящим молчанием: Учиха, вероятнее всего, не собирался возвращаться со встречи с другом раньше рассвета. Что ж, мне же и лучше…
Вещей у меня не водилось, ибо простыни{?}[Те, которые Мидори тащила в котомке, делая вид, что у неё есть какие-то вещи.] я сожгла сразу же по прибытии в поместье — не пришлось собираться. Нужно было лишь сбросить промокшее одеяние покойницы, переменив его на тёмно-синее кимоно, и бежать прочь. Снова.
Записка и прочие сантименты — не заботят. Я ему — по сути никто, а о своей роли в моей жизни он не ведает. Точнее, не ведал до сегодняшней беседы с Итачи-саном: уверена, тот всё рассказал. И именно поэтому нельзя медлить ни минуты: врываюсь в свою комнатушку, дрожащими руками стираю с щёк «пятна крови», местами въевшиеся в кожу, вместе с непрекращающимися слезами. Больно. Мучительно больно. Сама не понимаю — отчего: дело ли в беспощадности ками к моей судьбе или же в осознании, что нами просто сыграли партейку в сёги{?}[Японский вариант шахмат.]? Плачу ли над своей истерзанной душой или над чем-то большим?
Просто люди… Такие же, как я, — такие же смертные, из бренной плоти. Но шиноби, ниндзя, воины: оттого решившие, что могут вертеть чужими жизнями. Дурацкое стечение обстоятельств. Проклятая миссия. Чёртова печать на груди. Невыносимо…
Шуршание где-то вдалеке возвращает из тяжких дум. Опоздала. Звук становится всё громче и громче, но пришедший не произносит ни слова, точно опасается. Он наверняка знает. Бежать некуда — я в ловушке. Так и не успев снять тэнган, запрыгиваю в ближайший настенный шкаф: в нём обычно хранился футон после сна, но сегодня на приведение постели в порядок времени не было, так что перина осталась лежать на полу. Задвигаю створку изнутри, сжимаюсь, точно краб в панцире, и замираю.
