– А вам мишку-то не жалко, бургомистр? – решил сменить тему капитан, переведя взгляд на огромного зверя, который уже уселся в клетке и безучастно смотрел вдаль.

– Ворчун может за себя постоять, – улыбнулся Динарус. – Для проверки будет использоваться тренировочное оружие. А медведь дрессированный, даже ручной. Мы остановим его при необходимости.

– Откуда он у вас взялся?

– Ворчун давно обитает в замке. Признаюсь, я никогда не демонстрировал его публике…

Сказав это, Динарус испытующе посмотрел на воина, и тот смекнул, что дальнейшие расспросы ни к чему хорошему не приведут.

Келерос недоверчиво осмотрел Ворчуна и подумал, что спрятать такую огромную животину в замке было попросту невозможно. К тому же он не мог поверить, что даже дрессированное животное можно оттащить от претендентов, если оно разозлится. Бургомистр явно темнил… Тем не менее, Келерос не хотел упускать случая понаблюдать за предстоящими испытаниями.

Жители города стягивались к казармам, и ровно в полдень начались состязания. То и дело подходили новые участники, увидевшие объявления: Клиан потрудился развесить их не только в трактире, но и по всему городу. Бывшие авантюристы, осевшие в Нариктире, юнцы, возомнившие себя искателями приключений, желающие подзаработать и просто любопытные в течение нескольких часов прибывали сюда, чтобы испытать свои силы. Толпа зевак собралась вокруг арены и с интересом наблюдала за боями, а Ворчун, казалось, только радовался публике, ударами могучих лап отправляя на отдых одного смельчака за другим.

Когда начался первый бой и на состязание с медведем вышел рослый отставной вояка, Келерос, затаив дыхание, наблюдал за реакцией зверя, опасаясь излишней уверенности бургомистра в послушании животного. Однако медведь не проявлял ровным счётом никакой агрессии: он уворачивался от дубины соперника, пока, в конце концов, не подтолкнул его в спину, отчего человек кубарем полетел в дальнюю часть арены. Присвистнув от удивления, эмнайт забрался на свою балку с ногами, предварительно прогнав оттуда любопытных мальчишек, и продолжил наблюдать за удивительным зверем сверху.

Уже семеро испытали судьбу и потерпели неудачу. Каждый из них покидал арену под свист и улюлюканье толпы, побитый и раздосадованный. В толпе то и дело сновали особо предприимчивые личности. Они принимали ставки – в основном на Ворчуна. Ажиотаж, царивший вокруг, забавлял Келероса, но в душе он таил надежду, что увидит, как кто-нибудь сможет выстоять на арене хотя бы пару минут. Его внимание привлекли незнакомцы, которые прокладывали себе путь сквозь толпу, направляясь к настоятелю и бургомистру. Их было двое: высокий статный воин, на щите которого красовался герб Меледора, и его спутник, лица которого не было видно из-за плотно надвинутого капюшона.

– Гляди-ка, какая махина! – восторженно воскликнул Фрейн, указывая на мохнатого медведя, вальяжно прогуливающегося по арене под овации зрителей. – Это и есть испытание?

– Думаю, да, – просто ответил отставной капитан, а после поприветствовал настоятеля и градоначальника, восседавших на трибуне. – Отец Клавдий, бургомистр Летирий, доброго дня вам! Мое имя Олаф Тенкоррон, а это мой друг Крейвен из Телаурата.

Фрейн снял капюшон и поклонился. Некоторые из присутствующих принялись с интересом рассматривать его красную кожу – суртов в Нариктире не видели уже очень давно. Вор пробежался глазами по толпе, опасаясь увидеть подозрительные лица, и успокоился лишь после того, как убедился, что его никто не узнал.

– Рады приветствовать вас в Нариктире, Олаф и Крейвен! – ответил Динарус, пожимая руки путешественникам. – Могу ли я полагать, что вы тот самый Олаф по прозвищу Железный Молот, прославленный военачальник из Меледора?

– Истинно так, – по-военному коротко кивнул русобородый воин.

– Что же побудило вас оставить службу и податься в странствия, позвольте узнать?

– В жизни каждого человека бывают переломные моменты, когда жить по-прежнему уже не получается, господин бургомистр, – нехотя ответил Олаф. – Я бы предпочёл не вдаваться в детали.

– Прошу простить мой интерес, – покорно поклонился лорд Летирий. – Вы остановились в «Горном Гальюне», я полагаю?

– А можно было где-то ещё? – начал было Фрейн, но приятель больно ткнул его локтем под рёбра.

– Да, бургомистр, – вежливо ответил ветеран. – У нас нет знакомых в Нариктире, и мы оплатили простой у достопочтенного Хазеля.

– Что ж, надеемся, вам понравится представление! Важные гости из самого Анкиллира для нас всегда в радость!

Лорд Летирий жестом пригласил товарищей присоединиться к ним с настоятелем – присесть на деревянную скамью, с которой они оба наблюдали за состязаниями. Но, к удивлению окружающих, анкиллирец покачал головой и произнёс:

– Мы здесь не в качестве гостей, но в качестве участников. Видите ли, мы много путешествовали и сталкивались с самыми разными опасностями. И в Нариктир мы прибыли в поисках честного заработка.

Бургомистр с удивлением уставился на гостей. Он явно не ожидал, что прославленный герой войны польстится на его объявление.

– Признаюсь честно, я не мог и подумать, что вас может заинтересовать подобная работа… Но раз вы изъявили желание… Кто же желает пройти испытание первым?

Сурт шагнул вперёд со словами «Я пойду» и без дальнейших указаний с чьей-либо стороны двинулся в сторону калитки. Его товарищ лишь пожал плечами. Фрейн прошествовал между двумя дрессировщиками, которые сжимали в руках кожаные плети. Вор заметил, что они с испугом поглядывали на животное и, казалось, совсем не работали с ним прежде. Кроме того, Фрейн нигде не увидел клетки, в которой хищника привезли на арену, а полагать, что Ворчун шёл на поводке, учитывая его размеры, было глупо. Всё это показалось сурту несколько странным. Дюжий воин в кожаных доспехах и с ярко-рыжей бородой, стоявший у самого входа, отодвинул засов и похлопал его по плечу.

Зрители исподтишка посмеивались над тщедушным суртом, дерзнувшим вступить в неравный бой с медведем. Когда тучный мужчина в рясе принялся собирать ставки, вновь поднялся шум и гам. На Фрейна ставили единицы. Все остальные с уверенностью выбирали Ворчуна. Сурт не слышал ни насмешек в свой адрес, ни шума толпы. Кровь стучала у него в висках, и он был всецело поглощён предстоящим боем. В такие моменты он становился самим собой. Его мир замыкался на сопернике, и Фрейн, отбросив мысли, доверялся своим инстинктам, позабыв обо всём прочем.

Шум толпы оборвался, стоило сурту скинуть рубашку и обнажить стальные мышцы, играющие под красной кожей. Кто-то присвистнул. Краем глаза Фрейн заметил, как одна из местных девиц, на вид лет двадцати, закусила губу и оценивающе осмотрела его с ног до головы. Сурт усмехнулся и, сняв упряжь с кинжалами, положил её на бочку, стоявшую рядом с калиткой, после чего направился к стойке с тренировочным оружием, выполненным из дерева и обёрнутым тряпками и кожей. По пути он бросил взгляд на своего противника.

– Это не простой медведь, – пробормотал Фрейн, заметив, с каким любопытством зверь изучал нового соперника.

Стойка была увешана самыми разными видами оружия. Фрейн предпочитал вести бой с кинжалом в каждой руке. Он выбрал две небольшие деревянные палки, которые подходили по длине больше остальных, и двинулся к середине арены. Напряжённость момента и закравшееся в души зрителей сомнение поспособствовали гробовой тишине, воцарившейся вокруг.

Сурт принял боевую стойку и приготовился. Солнечный свет заливал всё вокруг. Такой бой был непривычен для Фрейна: в Тенкрите его учили нападать исподтишка, использовать тень и окружение, а открытое пространство подобной возможности не давало. Он вновь посмотрел на медведя. Тот вдруг разнервничался. Подобное поведение не было присуще животным, и сурт был готов в этом поклясться. Казалось, Ворчун понял, что перед ним оказался опытный боец – не чета предшественникам, постанывающим за ограждениями. Но это было попросту невозможно! И вдруг у Фрейна появилась идея. Он поманил противника левой рукой и громко произнёс: