Вова разворачивает монитор к Элизе.

– Ну что? Посмотрим фильм про рыбку Ванду.

«Что?! ЧТО?! Мне это кажется!». Она смотрит на монитор. Там и правда начался фильм. Она истерично ищет объяснение в голове. А ну точно, она же сама говорила про этот фильм. Какое невероятное совпадение… «Совпадение ли?» В этот момент у нее складывается и полностью утверждается ошибочное мнение о том, что все, принимая ЛСД, переживают и видят одно и то же. И первое в этом списке – фильм про рыбку Ванду!

– Ты что скачал фильм? – Элиза хотела просто казаться трезвой.

– Нет, зачем, это онлайн.

Она еще немного смотрит в монитор. И это начинает ее пугать. Ей не нравится, когда у нее происходит всё, как у всех. И ей не нравится ощущение, что этот сюжет, начинающийся с просмотра фильма о рыбке Ванде, который, как она считает, видит каждый, сейчас уведет ее в неправильную сторону, затянет ее в какое-то плохое место, где она не хочет оказываться.

– Пожалуйста, выключи фильм. Прошу тебя.

– Ладно, ладно, – Вова выключает фильм и включает обратно музыку. Они перебрасываются еще парой фраз с Максом.

– Сделай музыку погромче, – говорит Макс, смотря на Элизу.

Следующая волна паники охватила Элизу. Опять. Следующее действие по сюжету. Всё сходится. Хотя частичка ее продолжает посмеиваться и говорить: «Тебе всё это кажется».

– Нет, выключи, пожалуйста, – просит Элиза, не желая следовать чьему-то плану.

– Да, злой трек. Сейчас другой пущу.

– Нет, выключи совсем, – она бросает взгляд на розетку, к которой подключен ноутбук, готовая если что идти даже наперекор их убеждениям. Но они выключают музыку.

– Но так же совсем скучно сидеть без музыки в тишине…

«Мне совсем нескучно. Мне страшно. Может, я переборщила. Надо сказать им». Цветные линии двигаются уже настолько быстро, что она плохо различает за ними предметы.

Она прислушивается к их разговору. Они говорят о перепродаже наркотиков.

«О, Боже, что за фигня! Это никакое не воображение. Они именно об этом и говорят. И они разговаривают друг с другом, как будто меня здесь, вообще, нет. Нужно найти выход».

– Мне страшно. По-моему, это слишком, – она встала из-за стола и направилась к входной двери. Ребята тоже занервничали и последовали за ней.

– Да, не переживай, так и должно быть.

«Как беспечно! Я даже не уверена, что до сих пор жива. И их наигранно успокаивающие голоса звучат очень неубедительно и подозрительно.

Я пришла сюда через входную дверь. Это я помню. Значит, за дверью – точно реальный мир. Надо проверить осталось ли, хоть что-нибудь, кроме этой квартиры, в этом мире».

Элиза направилась к двери.

– Ты куда? – забеспокоился Вова.

– Мне надо выйти.

– Постой, зачем? Там холодно и темно, зачем тебе туда?

«Нет, нет, нет. Почему всё происходит по этому сюжету? Что там дальше? Блин, не помню. Куда ведет этот сюжет? Никак не могу вспомнить. И чем больше пытаюсь вспомнить, тем больше забываю, вообще, о том, где я и что происходит. Никак не получается пойти вопреки сюжету. Ну и ладно. Надо тогда отдаться течению событий. Пусть они делают со мной, что хотят, лишь бы всё это уже быстрее закончилось, и я достигла конечной цели, какой бы она ни была».

Ее жизнь вдруг ограничилась одной квартирой и двумя людьми. Потому что она совсем ничего не смогла вспомнить о своей жизни до этой квартиры. Одно из объяснений реальности, которое нашел ее мозг, гласило, что в мире вообще ничего не существует, кроме этой квартиры. Всё остальное – лишь плод ее фантазии. Эта кухня является всеми кухнями, на которых она когда-либо была. Она присмотрелась к кухне. Действительно очень на то похоже. Этот стол – это все столы, за которыми она когда-либо сидела. Макс и Вова – это на самом деле все люди, которых она когда-либо встречала, а точнее «нафантазировала». Макс – все друзья и знакомые. Вова – все парни и любовники. И в каждой детали в комнате она находила объяснение всего, что она когда-либо видела в жизни, а точнее фантазии, в которой она живет. Этот наркотик разбудил ее ото сна.

«Такова жизнь, это развитие. Пытаясь уйти на улицу, ты возвращается назад к мраку, а нужно двигаться вперед, к свету и совершенству. Просто нужно отдаться этому сюжету (судьбе?), и пусть он меня ведет туда, куда ведет. Это безысходность. Нет смысла сопротивляться. Ты рано или поздно придешь к концу. Вопрос лишь в том, насколько быстро. Так лучше ускорить этот процесс, если он столь мучителен для тебя».

Элиза приоткрыла дверь из квартиры и вгляделась в темноту подъезда, где поздней ночью не работало лестничное освещение.

– Да, вы правы. Там действительно темно и холодно. Ладно. Хорошо. Надо двигаться дальше.

Она пошла в сторону комнаты. Вова и Макс старались помочь ей, произнося мягким голосом успокаивающие слова. Элиза с трудом могла вспомнить, что это за слова, и ее мозг всё никак не мог до конца решиться поверить этим голосам. Ей хотелось довериться им и расслабиться, получать удовольствие от новых ощущений. Но какое-то недоверие периодически начинало подтачивать изнутри.

– Расслабься. Освободи свой разум. Избавься от этой ненужной оболочки, – говорили они, или ей так казалось. Вокруг ничего не было. Только белый свет и эти две души, достигшие уже своего умиротворения и зовущие ее присоединиться к ним. Ее тело начало медленно растворяться, душа избавлялась от оболочки. Но мозг вновь запротестовал. Он не хотел расставаться с жизнью, с миром предметов и тактильных ощущений. Снова возникла квартира, Вова и Макс.

– Иди сюда, посмотри на эту картинку, – позвал Макс.

«Идти или не идти?» – сомневался мозг Элизы. «Ну почему ты не хочешь избавиться от всего и достичь этого нового состояния? Это ведь более высокий уровень развития! Душа, освобожденная от всех проблем и бед», – возмущалась про себя Элиза. «Потому что мне нравится физический мир, полный разнообразия, деталей, а не просто белое пространство с одними душами», – возмущался в ответ мозг. «Ты не можешь вечно торчать в этом промежуточном состоянии, постоянно сомневаясь. Иди дальше!» – командовала душа Элизы.

– Да, иди посмотри картинку, – между фразами Макса и Вовы прошло лишь пара секунд, но мозг Элизы выдавал мысли с невероятной быстротой.

«Ладно, пойду». Ее подвели к компьютеру, на котором было изображение льва в высоком разрешении. «Что? Лев? Вы в своем уме? Какой, к черту, лев? Я что, по-вашему, дура, которая будет пялиться на картинку льва и успокоится от этого»?! Она тут же развернулась и вышла из комнаты. Пошла в другую комнату и села на диван. Перед ее глазами оказался рисунок обоев в виде силуэтов птичек. «Какая безвкусица и банальность. Ужасная прорисовка, я, что, недостойна чего-то более красивого, приятного, счастливого?».

Она откинулась на спину, и мысли понеслись еще быстрее. Время ускорилось. Она видела, как события проносятся перед глазами. Макс ушел, а Вова периодически пытался с ней поговорить, но она не отвечала. Он спросил ее о чем-то связанном с прошлым, и она поблагодарила его за этот вопрос, потому что это было подтверждением того, что прошлое (которого она совсем не помнит) существовало. Но в основном она не отвечала. Она не успевала произнести слова, мысли неслись быстрее, чем она могла их высказать. И она понимала, что ей пришлось бы слишком много сейчас объяснять и говорить, чтобы ее поняли. Она решила, что в этом нет смысла. Вообще ни в чем нет смысла. Она видела всё в ускоренном режиме. Вот прошла ее собственная жизнь. Время дошло до конца Вселенной, и всё началось заново. Оно быстро проматывается до ее жизни, и всё повторяется. Она снова в этой комнате. Потратила целую жизнь впустую. Снова заходит Вова пытается поговорить с ней о жизни. Она чувствует безысходность. Она не находит в себе силы что-то изменить. Время опять ускоряется до конца Вселенной. Всё начинается заново. Она пытается что-то изменить. Идет в другую комнату. Там тоже ложится на диван. Она осознает, что может остановить время в любой момент существования мира. Но всё снова повторяется, и она останавливает его в этой комнате. Потому что ей кажется, что это имеет наибольшее значение. Вова снова заходит в комнату, улыбается, ложится рядом на диван и что-то говорит о жизни. Это невыносимо. Каждый раз, как всё повторяется, деталей становится всё меньше. Время летит всё быстрее. Сюжет всё более предсказуем. «Неужели это и есть жизнь? Всё идет по кругу. Ничего нельзя изменить».