Зал взорвался дружными аплодисментами, народ оживился. У всех нашлись темы для разговоров, а потому дальнейшее описание корабля и его отсеков уже мало кто слушал.

«Это объяснимо», – отметил Фёдор, видя, как и его друг Альбер начал нетерпеливо ёрзать на месте.

– Федь, а Федь! А ты кого-нибудь из тех, с кем проходил тренировки, в зале видишь? – вдруг невпопад спросил он.

– Нет. Кого тут узнаешь в темноте? И я со всеми не знаком. У нас группы были маленькие, по пять человек. А на каждом этапе отбора новая группа.

– Ты, наверно, один из своих групп прошёл дальше. Точно! Думаю, вас так и отбирали: по одному на каждый пятачок претендентов. Ты лучший, Фёдор, и я горжусь тем, что я твой друг!

– Угу. Нас таких уникальных здесь всего триста…

Разговор друзей прервал новый взрыв аплодисментов. Это к микрофону опять подошёл Люк Штрефоль. Опережая вопросы журналистов, он решил раскрыть амбициозные проекты организации «Звёздный вектор» и задачи, поставленные перед экипажем:

– Мы мечтаем о колонизации Рамта и о расселении человечества в космосе. Отправка «Доминанты» на восемь месяцев на орбиту Таиры – это не только тестовые испытания корабля и последний этап формирования команды, когда кандидаты сдадут важный экзамен на психологическую совместимость. Нет! С первых же минут полёта – это работа на основной результат. Колонистам на Рамте придётся решать разноплановые задачи с полным циклом жизнеобеспечения лагеря: устанавливать станции по выработке кислорода и электроэнергии, подключать системы очистки воды и воздуха, строить оранжереи и фермы. Это потребует больших научных знаний и физических усилий. А потому обучение и тренировки экипажа не прекратятся ни на один день полёта…

Альбер толкнул локтем своего товарища в бок:

– Ты там, смотри, Федь, не будь паинькой на корабле! А то ещё попадёшь, ненароком, в основной состав команды.

– Шутишь? Я пока что и в пробный состав не прошёл. А ты тут губу раскатал.

Президент «Звёздного вектора» увлечённо конкретизировал задачи команды:

– У каждого будет свой пакет заданий. Так, пилоты продолжат тренироваться на симуляторе, отрабатывая навыки посадки на Рамт. Это очень сложная миссия. Международное космическое агентство уже посылало к Красной планете свои автоматические роботы, но произвести посадку они не смогли. И лишь одному нашему аппарату удалось благополучно осуществить этот манёвр в непростых метеорологических условиях…

– Да-да, – Альбер хмыкнул. – Что ж они не уточняют, что и этот робот «прожил» на планете всего несколько дней?

– Будет тебе ёрничать! – укоризненно прошептал в ответ Фёдор. – Никто ведь не предполагал, что на Рамте бывают такие сильные пылевые бури.

– Я тебе об этом и твержу, Федь. Ничего толком о планете не знают, а уже людей с вещами посылают. Представляешь, какая ответственность лежит на плечах пилотов? Не позавидуешь.

– Инженеры, входящие в экипаж, – тем временем объяснял со сцены Штрефоль, – займутся в полёте проектированием первого рамтианского города: удобного, надёжного и герметичного, ведь по нашим данным, атмосфера на планете очень разреженная. Оказавшись на поверхности Рамта без скафандра и кислородной маски, человек погибнет…

Альбер демонстративно зевнул:

– Я сейчас засну. Что он завёлся с этими перечислениями?.. О, кстати! Глянь! Вон уже первые потерпевшие его «увлекательной» лекции! – он показал на женщину, что сидела недалеко от Фёдора в их ряду, и хихикнул. Та откровенно клевала носом.

Монотонная речь на сцене, ровный гул в зале и приглушённый свет создавали сонную атмосферу, и не всем, видимо, удавалось с ней справиться.

– Альбер, прекрати!

– Что прекратить? Боишься, что мы разбудим её своим весельем? Смотри-смотри, её голова клонится на плечо к твоему соседу. Ох, и повезло старикану, верно? Хотел бы оказаться на его месте, а? – и он ущипнул Фёдора.

– Альбер! – Фёдор осуждающе взглянул на товарища и, наклонившись к старику, попросил того взять стаканчик с кофе в другую руку.

«Не хватало ещё, чтобы спящая женщина случайно задела и опрокинула на соседа напиток!».

Старец поблагодарил Фёдора за предусмотрительность, поменял местами кофе и трость и вновь сосредоточился на сцене, где Штрефоль эмоционально расписывал будущую туристическую инфраструктуру Рамта и иные фантастические проекты.

– Дурак ты, Федька! – беззлобно заключил Альбер. – С этой подготовкой к полёту совсем разучился веселиться. Такой цирковой номер испортил! Представляешь, если бы она облила старика кофе? Наш ряд непременно бы показали по всем телеканалам! Вот и доверь тебе рост рейтинга! Всё шиворот-навыворот делаешь. Или что? Женщину пожалел? Ты же не увлекаешься блондинками.

– Хватит молоть чепуху! И вообще, давай послушаем, что говорят на сцене! Кажется, там представляют командира корабля.

Председатель комиссии по отбору экипажа Мартин Гизвелс, действительно, заканчивал оглашать чью-то характеристику:

– … пилот гражданской авиации высочайшего уровня! Встречайте, господин Теймураз Проуллинов! Пожалуйста, Теймураз, выходите сюда, к нам.

В центре зала встал смуглый черноволосый мужчина лет сорока пяти и прошёл к сцене.

– Благодарю за оказанную честь и высокое доверие, – сказал он в микрофон.

Мужчина создавал приятное впечатление. Он двигался легко и непринуждённо, от него исходили сила и энергия. Одет он был просто: светлая рубаха, классический тёмный костюм, чёрные туфли. Но поскольку командир корабля был уже стопроцентно утверждён в состав обеих экспедиций: и на орбиту Таиры, и на полёт к Рамту, все присутствующие в зале не сводили с него глаз. Кругом защёлкали вспышки фотоаппаратов, журналисты принялись описывать внешность и манеру поведения избранного руководителя. И лишь один Фёдор, глядя на Теймураза совершенно пустым взглядом, думал сейчас о незнакомой женщине, сладко дремлющей на плече девяностолетнего старца.

«Почему она мне понравилась? – спрашивал он себя. – Да, с блондинками мне по жизни не везёт. Шатенки всё же интересней. Но она какая-то особенная. Я бы назвал её, скорее, Златовлаской, чем блондинкой. У неё шикарные волосы. А её обаятельная улыбка, когда она посмотрела на меня?! Мне кажется, я ей симпатичен. Если бы не близкое присутствие Альбера с его насмешками, можно было бы попытаться завязать с ней разговор».

– Ну что ж, главная интрига вечера! – торжественно провозгласил Мартин Гизвелс. – Господин Проуллинов, Вы готовы узнать, кто из трёхсот кандидатов, успешно прошедших подготовку к полёту, поднимется с Вами на борт «Доминанты», и из кого Вы будете отбирать окончательную команду для экспедиции на Рамт?

– Да, я готов!

– Отлично! – председатель комиссии раскрыл папку с документами. – На сцену приглашается… – он уже собрался, было, оглашать список. Но какая-то мысль увела его в сторону, и он сделал маленькое отступление: – Согласитесь, заранее определиться, чьи знания окажутся полезными, очень сложно. Поэтому мы ставили жёсткое условие, чтобы каждый претендент имел не менее трёх профессий. В экипаже у Вас будут лётчики, военные, спортсмены, учёные, медики, строители и представители других специальностей. Наверно, нет смысла перечислять все их навыки и умения? Я, с Вашего позволения, позову их сюда просто по именам. А потом, если у журналистов возникнут вопросы по отдельным кандидатам, это можно будет подробнее разобрать во второй части конференции. Итак, на сцену приглашается… господин Валентин Шагэ! Прошу Вас, поднимайтесь к нам!.. Далее, приглашается господин Александр Ступенёв. Присутствует в зале?.. Отлично! Бегом на сцену!..

Альбер сжал кулаки и прошептал:

– Давай, называй! Это должен быть Фёдор Волков. Ну?!

– Господин Артём Ракита. Есть среди присутствующих? Ждём!.. Господин Тит Бреско…

Каждое новое имя сопровождалось овациями и поздравительными возгласами окружающих. Театрально выдержанная пауза, пока человек поднимался с места и пробирался к сцене, и называлось следующее имя. Фёдор и Альбер, вытянув шеи, тревожно вглядывались в зал, отслеживая, с каких мест приглашаются кандидаты. С восьмого по десятый ряд – опытные военные. Сначала это были ребята в форме пилотов, и именно им руководство «Звёздного вектора» решило доверить управление кораблём. Затем пошла военная элита иного рода: крупные спортивные парни с ничего не выражающими, но сосредоточенными лицами, похожие друг на друга, как родные братья.