Всей семьей они собирались только на Новый год и на день рождения Светы. В такие дни Аня предупреждала младшую дочь заранее:

– Только попробуй испортить праздник, сидеть не сможешь неделю.

И это были не пустые угрозы. Когда Машеньке было тринадцать, она влюбилась в своего одноклассника. Мальчик ответил взаимностью и пригласил Машу на свидание. Об этом узнала Света и донесла информацию матери, знатно ее приукрасив. Аня не стала разбираться, что Маша только гуляла с мальчиком за руку, и у них не было даже первого поцелуя. Она схватила ремень и отстегала младшую дочь так, что девочка две недели не смогла посещать школу.

– Хочешь в подоле принести и на нас крикуна повесить? – не сдерживаясь, орала Анна, размахивая ремнем. – Не быть этому. Скажи спасибо, что тебя кормим и одеваем.

Добрая родительница, не особо целясь, отлупила дочь по всем доступным местам, попала и по лицу. Светлана только смеялась над синяками сестры и всячески ее подкалывала. Сама же она начала гулять с мальчишками намного раньше и одними поцелуями под луной, дело не заканчивалось. Аня прекрасно знала об отношениях старшей дочери с парнями, и всячески ее поддерживала, зазывая кавалеров старшей дочери к ним домой.

Когда Свете исполнилось шестнадцать, она начала встречаться с парнем который слыл главарем местной банды, мать только обрадовалась, что ее старшая дочь будет под охраной сильного парня. К тому времени их отец умер, и Аня хотела, чтобы в семье вновь появился мужчина.

Дима был старше Светы на пять лет, поэтому мать уходила из дома, чтобы молодой паре было, где уединиться и приказывала младшей дочери не являться домой до темноты. Через полгода они решили жить вместе, на что Аня дала свое согласие, с одним условием: они живут с ней. Она не хотела расставаться с любимой дочерью и готова была ради этого обслуживать молодого зятя.

Вот только прожили они вместе недолго. Буквально через пару месяцев Дмитрия посадили за незаконный оборот наркотических средств. Светлана была на грани истерики. Дима единственный человек, которого она любила по-настоящему. Ни к отцу, ни к сестре, ни даже к матери девушка не испытывала этого чувства. Поэтому видя, как убивается старшая дочь, Аня принялась организовывать передачи несостоявшемуся зятю и выбивать свидания для Светы, давая неимоверные взятки.

Осудили парня на два года. Света и Аня всячески поддерживали парня и встречали его с зоны с распростертыми объятиями. Парень вновь поселился в их квартире. И спустя несколько месяцев опять попал на зону: в этот раз за воровство. Ему дали три года. Светлана, узнав об этом, хотела покончить с собой. Аня всячески успокаивала старшую дочь и говорила, что все будет в порядке. Младшую же она только обвиняла в том, что она никак не поддерживает сестру. После очередного такого обвинения девушка не выдержала, собрала свои вещи и сбежала из дома. Она только окончила школу и получила аттестат с одними пятерками. Устроившись работать уборщицей, девушка сняла комнату и осенью поступила в медицинский институт. Маша мечтала стать врачом.

– Как думаешь, сколько раз мне позвонила сестра, чтобы узнать, как я устроилась? – гневно уставилась она на меня.

– Нисколько? – неуверенно спросила я.

– В точку, – расхохоталась женщина.

– Мать тоже не удосужилась узнать, как вы устроились? – спросила я.

– Мать? – выплюнула Маша. – Я все детство хотела добиться ее любви, но она жила только Светой. Когда я сбежала из дома, она позвонила и обвинила меня в том, что я бросила их в тяжелой ситуации. Вот только расти без матери при живой матери не лучше. Я сказала, что не виновата в том, что посадили Дмитрия. Не я заставляла его воровать. А она ответила, что раз я такого мнения, то я больше ей не дочь. Вот только я никогда ею и не была, – грустно закончила женщина.

– И после этого вы больше не общались? – поинтересовалась я.

– Со Светланой нет, а с матерью лишь один раз.

Мария смогла реализовать свою мечту и стала врачом. Однажды вернувшись после тяжелой смены, женщина застала звонок домашнего телефона. Даже не разувшись, она взяла трубку и присела на стул в прихожей.

– Алло.

– Доченька? – раздался слабый голос мамы.

Первым порывом Маши было бросить телефон. Она не разговаривала с матерью двадцать лет и думала, что больше никогда не услышит ни ее голос, ни Светин. Она совершенно не жалела, что так получилось. Вырвавшись из родного гнезда, она наконец-то смогла почувствовать себя свободным человеком, которому не надо никому и ничего доказывать. Поэтому звонок вернул ее во времена детства и полоснул ножом по сердцу.

– Не бросай, пожалуйста, трубку, – попросила Аня.

– Ты не звонила мне двадцать лет, – упрекнула ее дочь. – Зачем я тебе понадобилась?

– Я умираю. Возможно, уже сегодня меня не станет. С каждым днем мне становится все хуже, – пробормотала женщина глухим голосом.

– А где же Светлана? – хмыкнула Маша.

Она привыкла считать, что у нее нет матери и известие о том, что Аня умирает, нисколько ее не задело.

– Мы редко видимся, – грустно отозвалась женщина. – У нее своя семья и заботы.

– Мне жаль, – иронично выпалила Мария. – Что тебе от меня нужно?

– Машенька, доченька моя, прости меня за все плохое, что я тебе сделала, – заплакала Аня.

– А что ты хорошего для меня сделала? – хмыкнула Маша. – У тебя всю жизнь была лишь одна дочь – Светлана, поэтому бог тебе судья. Не звони мне больше.

Маша бросила трубку и разрыдалась. Спустя только двадцать лет она осознала, что так и не простила мать за свое детство и сделать этого не сможет, как бы не старалась.

– Больше мы не разговаривали, – вздохнула Мария.

– Вы жалеете об этом?

– Нет, – устало прикрыла глаза женщина. – Аня действительно никогда не была моей матерью и так и не смогла ею стать.

У меня в душе боролись противоречивые чувства. Я видела, что Марии тяжело говорить о матери и сестре. Она действительно считает, что ненавидит их. Тогда почему же на ее лице застыло выражение боли? Все-таки у женщины есть теплые чувства к своим родным, несмотря на все, что она говорит. Да, она не заходится в рыданиях о кончине своих близких, но глаза женщины блестят от слез. Чтобы она не говорила, но где-то в глубине души Маша их любит.

– Почему же Светлана бросила свою мать, которая так много для нее сделала? – спросила я.

– Не знаю, – безразлично пожала женщина плечами. – Я не знаю, как сложилась их жизнь с Дмитрием. Знаю лишь, что они долго прожили вместе, но так и не расписались. Даже где он сейчас мне неведомо.

– Маша, а у Светланы были близкие подруги? – тяжело вздохнув, спросила я.

– Подруги? Светлана никогда не умела дружить. Все должны были ей подчиняться. А это не каждому понравится, – хмыкнула Маша и задумалась. – Хотя вы знаете, она дружила с нашей соседкой по лестничной клетке Людой, но общались ли они после того, как я уехала из дома, не знаю, – развела она руками.

– Как мне ее найти? – осторожно поинтересовалась я, боясь, что Маша спросит, зачем мне эта информация.

– Я знаю только тот адрес, где она жила с нами по соседству, – пожала Мария плечами и назвала адрес.

– А это чья квартира? – обвела я взглядом пространство.

– Теперь моя. После смерти Светы, по закону я наследница. Хоть какая-то польза от Светки, – улыбнулась женщина.

Мне стало противно. Я понимаю, что она ненавидит сестру и мать, и есть за что, но мне казалось, что в глубине души она все же их любит. Почему же сейчас она сидит и радуется тому, что человек умер, и ей привалило наследство? Видимо я не умею разбираться в людях. Или во всем виноват алкоголь? Как бы там ни было, все это гадко. По крайней мере, так радоваться при незнакомом человеке.

Пожалуй, здесь мне больше ничего не светит узнать. Мария не общалась со Светланой, и не знает ничего об ее жизни. Теперь вся надежда только на подругу детства. Может там мне повезет больше. Уже стоя в коридоре и держась за ручку входной двери, мне неожиданно пришел в голову вопрос.