Вот и не умирали шибко китайцы в наших краях. Нормально питались они тем же омулем, никуда с работы не бегали и работали исправно, споро и качественно. Китайцев тогда было так много, что рыбацкая артель уже не справлялась, и пришлось деду строить рыбозавод. Потом уже в дни Великой Отечественной на нем делали копченого омуля и посылали его по железной дороге на фронт и вообще в глубь страны. Земли у нас сравнительно скудные, пшеница еле всходит, так что все Прибайкалье в те годы выжило благодаря нашему омулю. Да и голода в 30-е, когда хлеб по всему свету не уродился, у нас не было. Опять же рыба спасла. Вернее, целый завод. И ведь рыбы не так много было, после войны она в Байкале считай что закончилась. Еще при Сталине в 1952 году закрыли завод, ибо решили байкальскую рыбу спасать. Но на войну и на голод всей стране этой рыбы хватило. А ведь подумаешь, что все начиналось с того, что дядя Борис хотел в столицу колбасу продавать, и начнешь в Бога веровать. Чудны дела твои, Господи. То бишь дорогу-то, может, и без его колбасы выстроили бы, но рыбозавода тогда не было бы. А может, и все равно бы он выстроился, ибо историческая неизбежность и марксистский детерминизм, не так ли? В общем, хоть бурят-монголы на постройке самой дороги и не шибко работали, но накормить китайцев смогли, от хунхузов их защитили. Работа была организована. За это нашему участку дороги от властей и начальства — всем поощрение. Опять же у отца моего было задание партии — приобщить китайцев к мировому рабочему движению, ибо он был схож с ними внешне, а русским агитаторам китайцы не верили. Китай всегда был огромной страной, и поэтому для эсдеков в те годы было важно создать в Китае филиал нашей партии. Чтобы, если здесь совсем уж прижмут, в соседней стране была уже рабочая ячейка — миллионов так на десять-двадцать.
А раньше как было: раз появились китайцы, то с ними вместе пришли и тамошние «боксеры», или ихэтуани, которые принялись среди китайских рабочих да и среди местных аратов порядки свои устанавливать. А с ними — опиум, проституция и все прочие китайские мерзости, про которые наши люди и слыхом не слыхивали. Сродники мои Шамбуевы из Девятого рода всегда на тракте в Пекин держали и дома с девицами, и трактиры с китайскою водкой, и балаганы, но опиума или там «мальчиков для развлечения» у них никогда не было. Людям порой надо развеяться или там «разговеться», ибо «не покапаешь — весь отдых насмарку». Что значит «покапать»? Это перед тем как выпить, монголы первые капли «жертвуют духам предков», вокруг себя водку «капая», то есть разбрызгивая. Это нормально, так всегда делали. Водку пей, да дело разумей. Опять же — встретил в пути красну девицу, грех с нею не прилечь на кошму, если силы есть. Но опиум или там проституты... Это выше моего понимания.
И вот тогда дед мой, дядя Борис, дядя Бадма из Девятого рода (Девятки больше прочих родов с Китаем работали, потому им христианские имена было носить не с руки), кто на паях в строительстве дороги участвовал, обратились к тайши — местному наместнику — с просьбой дозволения организации местных отрядов не только ради войны за священное озеро Далай-нур, но и против китайской преступности. Сам тайши и так имел свою малую местную армию, которую русские власти использовали в щекотливых историях, когда нельзя было использовать русских. Ибо если бы русские каратели поехали усмирять мятежных якутов, то выглядело бы это так, что те же либералы в столицах да газетах на дерьмо бы изошли, а если подавлять мятеж поехала местная армия, то снаружи это выглядит как межплеменная вражда, и никто не обращает внимания. Так что если вы помните историю гражданской войны, то можете спросить, откуда у красных партизан возникли такие силы в наших краях. Откуда такая боевая выучка и слаженность. Ведь не может не пойми кто перекрыть железную дорогу и высадить на снег самого Колчака, если люди для такого не подготовлены! А вот все оттуда, с того самого дозволенья царя в конце прошлого века — дозволить возвращение бурят-монгольских нукеров с войны вокруг озера Далай-нур и создать из них «рабочие боевые дружины на железной дороге» для борьбы с китайской преступностью. В итоге те отряды, которые по дозволению царя были сформированы еще в конце прошлого века как «отряды монгольских ханов», в начале нашего века уже стали считаться «отрядами православных рабочих дружин на железной дороге» и вспомогательными силами нашей полиции, хоть на самом деле в этих отрядах никто на строительстве дороги фактически не работал, но сама жизнь заставила сперва выдать боевых нукеров за неких «монгольских добровольцев», поехавших на защиту монгольских святынь, а потом их же выставить как «православных дружинников». Из-за этого в центральной России думали, что здесь весьма много русских, а о том, что западные монголы — православные, в России многие не задумывались. Но надобно понимать, что в отличие от исходных отрядов «монгольских добровольцев», которые поехали отвоевать у маньчжур озеро Далай-нур, в «православные дружины» стали записывать и русских работников на строительство железной дороги. А приезжих русских у нас было мало, а те, что были — в основном ссыльные или каторжники. Опять же в руководстве работ были инженеры-путейцы, а их Институт всегда считался оплотом нашей социал-демократии. Читали тетралогию Гарина-Михайловского «Детство Темы», «Гимназисты», «Студенты» и «Инженеры»? Так вот он работал как раз в наших краях на строительстве железной дороги, и, по его словам, все инженеры на стройке были у нас левых взглядов и даже открытыми социалистами. Иными словами, кадровых военных неграмотных бурят-монголов объединили в одни боевые отряды со ссыльными революционерами-пропагандистами для борьбы с китайской преступностью и стали ждать, что получится. Ну, скажу сразу, от своих идейных да образованных товарищей по «православным отрядам» наши бурят-монголы быстро научились книжки читать да задаваться вопросами про всю нашу жизнь и социальную справедливость. Я не знаю, в чью именно голову пришла эта светлая мысль — смешивать потомственных кадровых вояк с людьми образованными — порою я думаю, что это был чей-то социальный эксперимент, но в итоге получились вполне себе боевые отряды. Правда, в Гражданскую они сперва были за Колчака, так как тот считался социалистом — против царя и за Учредительное собрание. Однако потом народ разобрался, что он за фрукт и повернул оружие в верную сторону. А как иначе?
Поймите правильно: китайцы прибывают на работу в количестве миллиона-двух, просят их принять за Христа ради, а завтра их, уже работающих, приходят рэкетировать эти самые «боксеры», и вот они уже сторонники китайской преступности. А прикиньте-ка, что такое пара миллионов китайцев, вооруженных холодным оружием, среди нашей Сибири, а во главе них — курильщики опиума! А за ними сзади маячит Япония, причем японского шпиона порою не отличишь от китайца, а за японцами тень Британии, которая только и знает, что гадит нашей стране! Тут от такой банды в два миллиона штыков регулярные армии не спасут. Надо народ хоть как-то вооружать. Так и начиналось становление будущей Советской власти в наших краях. Сперва с того, что всех мальчиков и юношей стали готовить к возможному подавлению китайского бунта. Бег, прыжки, борьба и подтягивание. А конному делу учить не было смысла, в наших краях, чтоб от юрты до сортира доехать, как говорят, монгол садится на лошадь. Затем их уже как православных стали учить работе с холодным и огнестрельным оружием. В школе меня, к примеру, учили, как по запаху найти опиум и тому, что торговцы опиумом страшнее, чем душегубы-каторжники. Ведь китайцев в те годы было больше, чем монголов и русских в наших краях, притом все китайцы или состояли в преступных сообществах, или платили им дань. А когда случилось восстание боксеров в Китае, мои отец с дедом и всеми нашими людьми с оружием в руках окружили Акатуйскую каторгу, где был рабочий лагерь китайцев, и целую неделю их всех там обыскивали и переводили в соседний лагерь. С тех пор Акатуев у нас стало два — Старый Акатуй и Новый. И это не шутки — на трех строившихся участках на юге Читы китайцы взбунтовались и срыли даже железнодорожные насыпи, я уж не говорю про рельсы со шпалами. Всех русских с монголами при этом убили. В общем, когда отрубленные головы русских инженеров китайцы на пиках выставили, а нас, как азиатов, стали звать примкнуть к их восстанию, тут уже всем стало ясно, что с ними разговоры закончены, а нашим рабочим отрядам еще тогда, при царе, было на руки огнестрельное оружие выдано. Так что когда после революции, а потом после Победы над Гитлером принималось решение о выселении всех китайцев, то после Гражданской дед, а после Победы — я проголосовали «за» выселение, и на это есть причины. Однако не надо всех китайцев считать одинаковыми. Те из них, кто вступал в большевистскую партию, были совсем иными. Они вместе с нами боролись с торговцами опиумом и не считали китайцев лучше нас — не-китайцев. Поэтому с ними у нас всегда был мир и взаимное уважение. У меня самого с давних пор было много друзей-китайцев, однако со времен Мао там все изменилось, и слишком сильны у них те же боксеры-националисты. Вы их узнаете по тому, как они кричат и становятся в свои стойки, а потом кулаками и ногами размахивают. Увидите такое — помните, что стрелять в них надо без промаха, иначе отрубленные головы наших инженеров с железной дороги вашими головами пополнятся.
