Я хотела было извиниться и уйти, а вернуться, когда начнут собираться все нормальные люди, как мой взгляд вдруг примагнитила картина на стене, точнее, это была не совсем даже картина.
- Да. На меня она произвела такое же впечатление, - снял наушники Игорь Жаров, хозяин галереи "Пабло". - Даже не представляете, чего мне стоило уговорить художницу выставить эту работу. Она как будто срослась со своей картиной. И шедевр, представьте, пылился в мастерской. Разве это не преступление для художника?
- Преступление, - согласилась я, не вполне осознавая, в чем именно оно заключается.
Преступниками мне виделись другие люди, те кто стоит за Ветровой - стопроцентные авантюристы, лишенные каких бы то ни было представлений о порядочности.
В галерее пахло деревом и лаком - запах, предвещающий неожиданные метаморфозы, превращение одной реальности в другую, еще более реальную, чем та, которую мы привыкли называть материальным миром.
- Случайно заметил эту дверь в углу. У картины даже нет названия, хотя в этом случае оно, может быть, и лишнее...
Дверь была такой, что ее непременно хотелось открыть, но ключ от нее был только у одного человека - у хозяина двери. И был ли ключ вообще?
Притягательность двери и заключалась в невозможности попасть за нее. И в том, что точно знаешь: за ней что-то есть.
Обычно за такими дверями живут садовые гномы и иногда какие-то дожди, но не факт, что они живут за всеми нарисованными дверями. Совершенно не факт.
Входная дверь с грохотом растворилась.
- Игорь! - ворвалась в галерею хрупкая темноволосая женщина с беспокойными глазами под безупречно очерченными бровями.
Моего присутствия она, кажется, даже не заметила. - Я передумала!
- Что передумала? - строго спросил хозяин галереи.
- Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Зря я вообще согласилась. Понимаешь, это очень, - женщина сделала небольшую паузу, чтобы "очень" прозвучало огромной каплей, сорвавшейся с крыши, - личное!
- Все картины художника это что-то личное, очень личное, - он также выделил тембром "очень", но оно позвучало слегка иронично и очень недовольно. - Как же так, люди придут посмотреть на твою выставку, и что они увидят - пустое место вместо картины?
- Игорь, ну что ты привязался к этой картине? Здесь и без нее достаточно картин.
- Достаточно, да, но... - вздохнул хозяин галереи.
- Что но? - в глазах художницы появилось какое-то заискивающее выражение, дисгармонировавшее с агрессией в голосе. - Хочешь сказать, что я больше не написала ничего стоящего? Да. Я и сама знаю, что эта картина лучшая, но я обещала людям... заказчику, что больше эту картину никто не увидит. И не говори, что они не имеют права ставить художнику такие условия. Да, я знаю, убеждать ты умеешь, но только... не в этот раз!
Художница решительно вздернула голову.
- Это лучшее, что ты написала, это не просто картина... Это... Дверь, и в нее можно войти...
- Войти, но не выйти, Игорь. Выйти оттуда нельзя. Можно только войти, в этом-то все и дело. Ты не понимаешь! Ты ничего не понимаешь! Наверное, думаешь, я рехнулась. Может, ты и прав. Я ненормальная. А ты... Ты... Тебе лишь бы устроить очередную сенсацию, чтобы прессы побольше, телевидение, а что при этом чувствует художник - наплевать.
Глаза женщины наполнились таким неподдельным отчаянием, что хозяин галереи поднялся со стула, выпрямился во весь рост.
- Так. Все. Хватит делать из меня Карабаса-Барабаса.
Он и впрямь слегка походил на этого персонажа благодаря длинной густой бороде и всегда слегка взлохмаченной шевелюре, но добрые глаза и чуть ироничная улыбка художника сводили на нет первое впечатление, такое, какое, вероятно, ему самому нравилось производить. - Забирай свою картину!
Владелец галереи решительно сдернул шедевр со стены.
Художница перевернула картину и поставила таинственной дверью к стене в дальний угол галереи и, наконец, облегченно улыбнулась и почти расслабленно выдохнула:
- Спасибо...
Входная дверь снова открывалась и закрывалась, открывалась и закрывалась...
- Шедеврально! - услышала я рядом голос Марины Владимировны. -Так и хочется напиться молока из этого кувшина... Вот и скажи мне, Игорь, - обратилась она к хозяину галереи, - скажи мне как художник художнику, нужно ли художнику академическое образование?
- Как художник художнику говорю, что на фиг не нужно, у меня и самого его нет.
- Это моя ученица, - сквозь меня посмотрела Марина Владимировна и, обойдя меня, обняла за плечи Светлану, радуясь вместе с ней ее успеху.
Было как-то не по себе оттого, что меня не замечают знакомые, и в то же время так было спокойнее. Саша прав, в прошлом лучше не совершать лишних телодвижений, поэтому я не слишком обрадовалась, услышав в свой адрес просто и теплое "привет".
Приветливо улыбаясь, ко мне направлялись Лена и Влад.
- А мы как раз говорили о тебе! - воскликнула Лена.
- Богатая буду, - буркнула я, кажется, не слишком приветливо, но друзья не обратили на это внимание.
- У нас для тебя сюрприз. Пойдем, посидим куда-нибудь, в "Марго" или "Старый фонарь". Ты там уже была?
- Раз сто.
- Оно же открылось только на прошлой неделе, когда ты успела?
