Дождь, впрочем, закончился так же внезапно, как и начался. Конечно, у меня и мысли бы не возникло вмешиваться так грубо в чью-то судьбу и даже сам ход времени, но раз уж меня отбросило какой-то невидимой волной на пять лет назад, наверняка, не просто так, а для чего-то. И поскольку этот тот самый день, нет никаких сомнений, для чего я оказалась в нем.

  В такой философской задумчивости, которая, как принято считать, ничуть не красит женское лицо, я изящно ввалилась в кафе "У Марго", где время от времени встречаюсь со старыми и новыми друзьями.

  Маргарита называет себя Марго, и ее кафе называется "У Марго" - не долго думая, хозяйка назвала его в честь себя. Кафе не обычное, а с приставкой арт, и Рита страшно гордится, что в нем напиваются до беспамятства не какие-нибудь алкаши с улицы, а художники, телеведущие и даже известные барды и жеманно закатывает глаза.

  Она похожа на богемную пташку двадцатых годов, живущую в Париже. Четкое темное каре с двумя прядями, подвитыми к лицу. Обведенные черным драматические глаза, красная помада и тонкая талия при пышных бедрах. Грудной голос диссонирует с ее невысоким ростом, но все вместе дает полное право Рите называть себя Марго.

  Но время от времени и даже часто в арт-кафе наведываются господа, иногда похожие на представителей богемы внешне, но мало по внутреннему содержанию и стучат таранкой по столу и требуют пиво и виски, потому как водку Марго принципиально исключила из меню, чтобы такие обходили ее заведение стороной.

  По пятницам в нем проходят концерты и иногда показы альтернативного кино, созданные звездами местного кинематографа. Иногда в кафе выступают и неместные звезды - так Маргарита называет обычно музыкантов, отправившихся покорять столицу, но не совсем покоривших, зато узнаваемых теперь всеми завсегдатаями "У Марго", стены которого украшены изготовленными в соседнем фотосалоне постерами с их изображениями.

  В арт-кафе Маргариты ничего не менялось уже много лет, наверное, именно поэтому, а еще потому, что оно находится совсем недалеко от моего временного дома, я отправилась именно туда. Честно говоря, меньше всего я ожидала встретить там нашего Профессора, но встретила там именно его да еще и за кружкой пива.

  Нет, я, конечно же, знаю, что не стоит рассматривать незнакомых людей в кафе пусть даже с приставкой "арт", но в том-то и дело, что мы с Профессором не были незнакомыми людьми, хоть он еще не знал об этом.

  - Думаете, я пью просто так? - почувствовал художник на себе мой взгляд.

  - Я вообще не думала о вас, - солгала я, растерявшись.

  - А вот и врете, - обличил меня художник. - Вы думали сейчас именно обо мне.

  - Может быть, скажете тогда, что именно? - я перебралась за соседний столик, так было удобнее разговаривать.

  - Я не умею читать мысли, - обиделся почему-то художник. - Но могу предположить. Вы решили, что я законченный алкоголик, но я без пяти минут профессор.

  - Вы обязательно им станете, - пообещала я.

  - Вы думаете? - не совсем уверенно спросил профессор.

  - Я не думаю, я это знаю, и, пожалуйста, не спрашивайте, откуда. Даже если и скажу правду, вы все равно не поверите.

  - Интересно... Но на первый взгляд я не очень похож на профессора.

  - Только на первый, - едва сдержала я смех, вспомнив случай, который профессор рассказывал нам на занятиях. - Я даже знаю, зачем вы пьете пиво.

  - Интересно. Стало быть, вы читаете мысли? - с акцентом на "вы" поинтересовался профессор.

  - Что-то в этом роде, - уклончиво ответила я.

  - Итак? - вскинул брови профессор.

  - Вы пьете пиво, - я сделала, как и полагается в подобных случаях интригующую паузу... потому что оно... обостряет восприятие цвета!

  Профессор был явно огорошен ответом.

  - Похоже, вы и впрямь читаете мысли.

  У меня такое странное чувство, как будто мы с вами знакомы... Вы тоже художница? - терялся в догадках профессор.

  - Пока еще нет, но обязательно попробую себя в живописи.

  Профессор одобрительно покачал головой.

  - Похвальное стремление. Тогда вам нужно больше общаться с художниками, ходить на выставки.

  - Да. Именно так я и поступаю.

  - Сегодня как раз открывается новая выставка в "Пабло". Имя художницы мне, правда, незнакомо, но это ни о чем не говорит. Сейчас столько интересных художников среди новичков, столько разных материалов - в мою молодость все было гораздо проще - краски и холст.

  Профессор перевел взгляд на стену, как всегда увешанную самодельными афишами и фотографиями.

  "Светлана Тимофеева", - красовалось на распечатанном на печатном принтере листе сплошь в разноцветных кляксах.

  - А с моими работами вы знакомы? - отхлебнул пива профессор.

  - Да. Конечно. У вас удивительные акварели, легкие, воздушные и в то же время такие насыщенные, яркие, особенно цикл с мандаринами. Смотришь на них - и настроение новогоднее, какое бы ни было время года. Как будто даже чувствуешь запах цитрусов, корицы и шоколада.

  -Цикл с мандаринами? - вскинул голову профессор. - У меня нет таких натюрмортов, хотя я давно собираюсь написать цикл в таком роде. Никак не могу поймать момент, чтобы в нем было все именно так, как вы сейчас сказали, - и мандарины, и корица, и шоколад, и чтобы стрелки на часах замерли в ожидании Нового года, чтобы этот момент, - профессор схватил воздух рукой, как будто поймал невидимую птицу, - и оставить его на бумаге, но здесь работать надо даже быстрее, чем на пленере. Успеть за пару мгновений сделать хотя бы эскиз.