- А где же она сама сейчас живет?

  - Не знаю. Какое-то временное жилье, снимает где-то коморку, но нас туда ни под каким предлогом не пускает. Может быть, вас пригласит в свой дом изгнанников?..

  Женщина вздохнула.

  - Давайте встретимся и подумаем вместе, как помочь Эле... Пожалуйста...-

  голос бизнес-вумен стал жалобным и каким-то тонким, как у обиженной девочки.

  Конечно, я могла бы сказать, что уже два месяца веду затворнический образ жизни и, по сути, живу на границе миров, причем, реальный меня интересует, похоже, меньше, чем тот, в котором я встречусь с Сашей.

  Но я не стала этого говорить. Мне показалось вдруг, что, действительно, именно я и смогу, возможно, помочь Эле.

  Я это именно почувствовала, как будто меня коснулась крылом какая-то невидимая птица, и почему-то я точно знаю, она прилетела от Эли.

   20

  С Жанной мы договорились встретиться в столовой при институте менеджмента, где сестра Эли читала какие-то лекции.

  Столовая служила одновременно выставочным залом.

  Я совсем немного опоздала. Жанна по всей видимости отличалась большей пунктуальностью, потому что она уже вовсю рассматривала картины и так увлеклась, что не заметила, как я подошла сзади.

  - Здравствуйте, вы, наверное, Жанна, - обратилась я к единственной на тот момент посетительнице выставки-столовой - пышнотелой женщине в элегантном черном платье в мелкий ярко-розовый горох, дополненном фактурными, тоже ярко-розовыми, текстильными бусами.

  Черные волосы, чуть тронутые сединой. Властный и немного беспокойный взгляд небольших карих глаз, слегка поджатые губы. Нос в точности, как у Оли - небольшой, чуть вздернутый, как-то даже контрастировал со строгим выражением лица и отчасти смягчал его.

  - Да... Какая интересная картина, - задумчиво бросила женщина таким тоном, как начинают светскую беседу.

  На мой взгляд, картина, заинтересовавшая Жанну, была совершенно обычной. Раскрытый блокнот и белая роза на нем. Сзади кринка с молоком.

  Я только пожала плечами.

  - Ведь кринка непрозрачная, но совершенно точно откуда-то знаешь, что в ней молоко, парное, почти что полный кувшин...

  - И правда, молоко, - удивилась я и искусствоведческой проницательности Жанны, и столь ненавязчиво яркому таланту художника.

  - Каждый, кто хоть раз взял в руки кисть, - продолжала бизнес-леди, - уже старается выпендриться, как ребенок, когда только научится кувыркаться вперед и назад. "Смотрите, я и так могу, и этак" и подпрыгнет еще на одной ножке. Но за всем этим ничего на самом деле нет - так, одни кривляния, а не искусство, а попробуй так напиши глиняный кувшин, чтобы сразу было каждому ясно, что в нем - молоко.

  - Да, - пришлось мне согласиться.

  - Интересно, кто художник? - близоруко прищурилась Жанна. - Подпись неразборчиво. Светлана Т. какая-то, но что-то знакомый стиль, где-то я видела ее картины... Ладно, может быть, вспомню когда-то...

  Жанна деловито прошла к прилавку. И вернулась с двумя чашками чая.

  Пирожные уже ждали на столике у окна, где предложила расположиться Жанна.

  Я не возражала. Она умиротворенно улыбнулась, нахмурилась и снова, выдохнув воздух, улыбнулась. Со стороны это выглядело немного забавно, как будто актриса в театре одного актера готовилась к выходу на сцену.

  Отчасти так оно и было. По всей видимости, Жанна относила к демонстративному типу людей, которому необходимы зрители и внимание.

  - Наверное, вы немного уже в курсе нашей семейной истории, раз знакомы с Элей... - негромко начала Жанна, как будто опасаясь, что нас могли подслушать.

  - Кое-что знаю, совсем немного, - честно ответила я.

  - Что же, например? - во взгляде Жанны заметалось любопытство, и в этом беспокойстве было что-то неприятное.

  - Например, то, что вы мечтали стать художницей, а занялись бизнесом.

  Не знаю, может быть, в моем взгляде или голосе Жанна усмотрела жалость или осуждение, во всяком случае, она вдруг принялась оправдываться:

  - На рынок я пошла не от хорошей жизни, - вздохнула она. - Хотя в роду у нас и были купцы. Ездить в другие города за товаром, продать так, чтобы и самому прибыль, и покупатель остался доволен - это от купцов пошло. Мы купцы. Но они в отличие от нас, современных купцов, челноков, были в чести и уважении.

  Знаете, что такое "челнок"?

  - Лодка, - пожала я плечами. - В швейной машинке еще челнок есть.

  - Вот-вот, - покачала головой Жанна. - В швейной машинке. И в ткацком станке такая штуковина имеется. Так же и мы, как те челноки, мотаемся туда-сюда, - и не без некой гордости Жанна добавила, - целый класс сложился, целая эпоха страны - челночество. Нас когда-то, в начале девяностых, спекулянтами называли. Государственные предприятия скопом переходили тогда в частные руки, кто-то на этой волне оказался за бортом. На дно или в свободный полет - каждый волен выбирать сам. А кто-то, как я и мой муж, просто увидели новые возможности в челночестве, когда поднялся железный занавес. Муж, как и я, челнок. Знаете, по образованию я художник - колледж, потом вуз, но, получается, государство учило меня девять лет для того, чтобы я работала в совершенно другой сфере. Да, челночество для меня, можно сказать, призвание.

  Мы были первыми ласточками, которые успели наладить постоянные партнерские отношения с зарубежными производителями, договориться о скидках.