Бывать в домах художников - совершенно особое удовольствие. Экскурсия в другое измерение, можно сказать, где каждая вещица обретает особый смысл.

  Но дом Эли и Леонида особенный даже для дома художников. Само определение "дом" даже не слишком подходит ему.

  Если бы меня попросили нарисовать дом моей мечты, я бы изобразила в точности такой, как у Эли - из красного кирпича, похожий на терем. В нем очень уютно было бы семи гномам.

  Скорее, его уместнее было бы назвать замок искусств. Снаружи он очень похож на замок, но не огромный, где правят бал приведения, а маленький, уютный, где живут любовь и радость, и это видно невооруженным взглядом, и дело вовсе не в семейных фотографиях в веселеньких фоторамочках.

  -Проходи... Нет-нет, не разувайся, - от улыбки круглое лицо Эли так и засияло и стало похожим на солнышко, каким его рисуют на детских открытках - с полукруглыми глазами и широкой улыбкой. Даже ее чуть взлохмаченные (художественный беспорядок на голове) русые волосы хочется заплести в мелкие косички, и каждую дополнить маленьким ярким бантиком - будет настоящее мультяшное солнышко.

  Такие, как Эля, впускают в дом и душу без стука и даже в обуви, совершенно не заботясь о том, что у кого-то грязные ботинки или намерения, и следы потом придется оттирать. Я бы назвала таких людей слишком добрыми и открытыми для этого мира, но без них он давно бы пропал.

  Полное отсутствие фальши и каких бы то ни было задних мыслей многими распознаются как некая аномалия, странность, или же на всякий случай к такому человеку приклеивают ярлык "себе на уме", потому что поверить вполне человеку с сердцем, полным благородства, бескорыстия, довольно сложно.

  Да, мои мысли скакнули от мультяшного образа до высоких материй, пока, сняв вопреки протестам Эли ботинки, я проследовала за ней на кухню.

  Она была похожа на бар, где собираются друзья и просто хорошие знакомые.

  Плетеные стулья и прозрачный столик в углу молчаливо приглашали к приятной беседе за чашечкой кофе, который уже варила заботливая хозяйка.

  Я не большая поклонница кофе, но в трудные минуты моей жизни он выручает меня неожиданно, словно джин.

  Обычно я литрами пью несладкий зеленый чай.

  Но в тот момент, когда в моих мыслях возникают струйки кофейного пара, кто-то, неслучайно оказавшийся рядом, берет на себя роль доброго волшебника и спрашивает: "Будешь кофе?"

  Да, вы уже догадались, какой вопрос задала мне Эля и как я на него ответила.

  Удивительно, но в доме было немного картин. Впрочем, правило "сапожник без сапог" никто не отменял. У хорошего художника картины живут не взаперти, хотя, справедливости ради надо сказать, что истинный талант могут признать и после смерти, когда самому какому-нибудь Ван Гогу уже совершенно безразлично, за сколько там миллионов долларов ушли на аукционе его "Подсолнухи".

  Мне нравятся подсолнухи. И если бы у меня был домик в деревне, я посадила бы много подсолнухов. Разных. Декоративных и с вкусными семечками. Они бы росли вдоль плетня и радовали меня и соседей и всех, кто случайно заехал бы в нашу деревню.

  Люди останавливались бы возле нашего дома и удивлялись: "надо же какой плетень, как в старину, и сколько подсолнухов! Даже на подоконнике. Не знал, что декоративные подсолнухи - это так красиво".

  Декоративные подсолнухи я люблю даже больше, чем розы. Вернее, розы я люблю только живые, и желательно, когда их целый огромный розарий.

  Да! У меня был бы великолепный розарий...

  На мысли о розах меня навела картина в позолоченной, довольно громоздкой раме.

  Бутонов роз на холсте даже не было видно, их дорисовывала фантазия. Только листья и огромные шипы. И стебли, как стволы экзотических каких-то деревьев.

  Среди них пробирались три девушки, похожих и не похожих друг на друга.

  - Твоя картина?

  - Нет, это картина Жанны, нашей старшей сестры. Жаль, она забросила живопись, стала серьезной бизнес-леди. Помнишь магазин "Виолетта"?

  Я кивнула.

  Такие магазины я обхожу стороной. Они, как правило, слишком помпезны. Несколько секунд, и ты сама не замечаешь, как вещи захватывают тебя в плен, и уже не ты выбираешь что-то из одежды, а платья выбирают тебя.

  Неплохой бы получился слоган.

  Одна из барышень, показалось мне, похожа на саму Элю. Только стройнее, моложе.

  - Да, это я, - озорная улыбка сделала художницу еще больше похожей на себя саму в юности. - А это мои сестры - Жанна и Мила. Мы в детстве так всегда и ходили вместе, неразлучные сестрицы.

  Взгляд Эли стал мечтательным, а улыбка немного грустной.

  На столе из чашек поднимались к потолку кофейные джины. Я вдруг подумала о том, что хочу написать картину и назову ее "Кофейный джин".

  В школе мне часто говорили, что я хорошо рисую, а в университете я была из тех, к кому обращались, когда нужно было сделать стенгазету, даже ставили за это зачеты автоматом по какому-нибудь второстепенному предмету.

  Кофе Эля варила отменный, но все-таки мне было интересно, есть ли в доме художницы хоть одна ее собственноручно написанная картина.

  - Есть, одна, - не сразу ответила Эля, как если бы речь зашла о чем-то сокровенном.

  Я выразила нетерпение увидеть творение.