– Лучше бы меня убили, – пробормотал я. – Тогда она была бы жива.

Щеки Марты вмиг покраснели, а глаза наполнились блестящей скорбью и обидой.

– Её убийцу ищут? – я спрашивал у Марты, поскольку рабочего номера Карла у меня не имелось, я знал только, как позвонить в полицейский участок, где явно не будут делиться информацией с чокнутым подростком.

– Да, – женщина повернулась к кухонному шкафу, делая вид, что выбирает приправу для супа. Я же понимал, что она не хочет, чтобы я видел её скорбь, по крайней мере, сейчас.

– Карл звонил? Есть какие-то зацепки? – я держал перед собой ложку с хлопьями, но никак не мог заставить себя отправить её в рот, тревога разом убила аппетит.

– Он сказал, что рано о чём-то говорить, они проводят экспертизу. Пока точно известно, что бедняжку задушили примерно два дня назад.

– Они нашли какие-то следы этого урода? – кулак свободной руки невольно сжался от нарастающего гнева.

– Нет, – с ноткой печали ответила Марта. – Пока никаких следов.

– Чёртов дождь, – я посмотрел в окно, где по стеклу стекали капли от утреннего ненастья.

Я заставил себя опустошить тарелку хлопьев, пока женщина нарезала курицу для супа.

– У меня заканчивается снотворное, – обыденно сообщил я.

– Хорошо, я куплю еще, – она так и не повернулась ко мне.

– Спасибо. Я буду наверху.

Положив тарелку в раковину, и без того наполненную грязной посудой, я поднялся наверх по лестнице.

Найдя гвозди и отвертку, починил щеколду в двери, закрывающей ванну. И почему прежде об этом не подумал? Взяв с собой целую банку снотворного, я закрылся внутри. Наполнил ванну водой, и принял три таблетки. Не терпелось вернуться в сон и получить хоть какие-то ответы. Если Ирида столь реальна в моём воображении, то может, она и подскажет, кто её убил? Попахивало чистой мистикой, в которую с малых лет я не верил благодаря психиатрам. Но почему тогда столько совпадений?

У меня оставалось немного времени до того, как подействует снотворное. От горячей воды исходил приятный пар, и я поймал себя на мысли, что в этот раз и не задумался помыть ванну, как делал это каждый раз, прежде чем искупаться. А навязчивая идея об остатках кожи людей испарилась, не давая волю больному воображению. Впервые стало безразлично, кто там мылся до меня, будто на этом «бзике» нажали кнопку выключателя.

Я разделся до трусов, и взгляд приковался к мутному прямоугольному зеркалу во весь рост, стоявшему в углу ванной комнаты. Будто прежде не замечал себя. В глаза бросилось осунувшееся лицо, поникшие плечи и седина. Я выглядел гораздо старше своих лет, о чём прямо говорили все черты лица, слишком серьёзные для подростка, пусть и немного съехавшего с катушек.

Лёг в горячую ванну и слегка улыбнулся, наслаждаясь теплом, согревающим продрогшее тело. Веки послушно сомкнулись, снотворное действовало безотказно.

Открыв глаза, я вновь обнаружил себя лежащим в луговой траве, запах которой приятно щекотал нос. Взгляд на секунду застыл в небе, которого нет. Высоко надо мной бушевал океан, я готов был поклясться, что даже здесь слышны отголоски штормового ветра, который гнал парусное судно далеко вперёд.

Я встал и отряхнулся. Благо на мне оказался тот же походный костюм, что и в прошлый раз, хотя бы с этим вопросом удалось разобраться. Правда, я рисковал вновь бродить голым во сне, но в момент погружения в воду эта мысль казалась смешной.

Мимо пронёсся табун лошадей, стремительно исчезающий вдали, животные на вид передвигались со скоростью пассажирского поезда.

– Морфей! – послышался сзади ласковый знакомый голос.

Я мигом обернулся и увидел Ириду, идущую навстречу, а сзади неё шли две большие кошки с длинными кисточками на ушах.

– Морфей, где ты пропадал? – её голос раздавался так громко, словно нас не разделяли сотни метров.

– В мире живых! – я пошёл ей навстречу, на этот раз не спеша. – Сколько меня не было?

– Пару часов.

– Здесь что, никогда не наступает ночь? – я вновь обратил взгляд наверх, где белоснежные брызги бушующего океана постепенно укутывала тьма густого тумана. Мир бесконечной воды казался таким близким, но в тоже время таким нереальным.

– Свою первую ночь ты пропустил, – нас уже разъединяло всего несколько десятков метров, так быстро она приближалась, но в тоже время шла неторопливой походкой.

– Тогда я обязан увидеть вторую!

Прошла всего секунда, и вот Ирида уже стояла передо мной вместе с большими представителями семейства кошачьих, которые пришли сюда явно не с планеты Земля.

– Как ты смогла договориться? – взгляд опустился к гиккотам, чьи плоские морды выглядели слишком серьёзно для дружелюбных созданий.

Ирида демонстративно почесала дух животного за ухом, отчего округу заполнило утробное урчание. Я приблизился ко второй кошке и проделал то же самое. Ещё несколько дней назад убежал бы в страхе прочь при виде неизвестного хищного зверя, но в этом сне, если это все же сон, страх пропадал, а на его место приходило странное чувство покоя и умиротворения.

– Позволь задать один вопрос, прежде чем мы двинемся в путь? – я старался сохранять серьёзность, но приятное урчание гиккота не позволяло перестать улыбаться.

– Давай, только быстрее, пока ты в очередной раз не пропал, – она усмехнулась и забралась на свою кошку.

– Кто тебя убил?

С лица Ириды вмиг исчезла улыбка, а взгляд остекленел. Девушка смотрела в одну, только ей известную точку пространства вдали, её зрачки застыли. Постепенно белки слились с радужками, заполненные истинной тьмой, той самой, что преследовала меня долгие годы в коридоре меж мирами, как назвала это место Ирида.

Я помахал рукой перед её лицом, ничего не изменилось. Словно в наказание, за моей спиной прогремел одиночный раскат грома. Грань с миром океанов пронзили фиолетовые молнии, полосуя пространство высоко над головой острыми вилами. Это звучало, как предостережение. Но мне не было страшно.

Гром прошёл, и изумрудно-зелёные глаза Ириды вернулись на место, вновь обретя привычную живость.

– Я не помню… Не могу вспомнить, – дрожащими губами ответила она, – думаю о своей смерти, а перед глазами лишь тьма.

– А что последнее ты помнишь? – я взобрался на своего гиккота.

– Рахим хотел показать мне что-то в кукурузном поле. Мы зашли туда. А дальше – пустота, – я прежде не видел Ириду настолько взволнованной.

Девушка наклонилась к голове дикой кошки и вцепилась ей в гриву. Всего один рывок, и гиккот встал на дыбы, как обычная лошадь, приземлился на передние лапы и прыжками помчался вдаль. Я невольно восхитился грациозностью души хищного зверя, после чего повторил тот же трюк со своим животным. И, в отличие от земных собратьев, которые умеют либо рычать, либо мурчать, мой гиккот грозно зарычал, отказываясь подниматься. «Тише ты!» – закричал я в попытках не свалиться с пушистой спины зверя. Животное, явно недовольное подобным обращением, выгнуло позвоночник.

Почему-то перспектива свалиться со спины громадной кошки меня только развеселила. Грозный рык не внушал страха. Отцепив одну руку от плотной шерсти зверя, я потянулся к уху, чтобы почесать кошку. Животное успокоилось всего за несколько секунд, сменив гнев на милость, ну, а точнее: сменив рык на урчание. «Ты ж моя хорошая» – ласково приговаривал я. Определённо, мне досталась самка, иначе как объяснить разную реакцию у животных.

Неожиданно гиккот подпрыгнул с места высоко вверх, и за этот миг вся жизнь пронеслась перед глазами. Моя огромная кошка быстрыми прыжками миновала поляну. Вдали виднелся силуэт второго животного, которое мы шустро нагоняли. И за несколько минут обогнали. Я успел уловить удивлённое выражение лица Ириды, когда на миг кошки сравнялись. В душе царил дикий восторг, какого прежде не испытывал ни во сне, ни наяву. Впервые за долгие годы почувствовал себя по-настоящему живым.

Гиккоты подпрыгивали так высоко, что мы едва не касались редких кучевых облаков, которые обволакивали эту грань нового для меня мира. Искренне захотелось поверить, что это не сон. Дикие кошки, как по волшебству, стремительно миновали равнины и холмы, обходя поселения стороной. Моменты длинных прыжков напоминали полет, и с этой высоты открывалась непревзойденная картина мира.