Вывод: младенцы, формирование которых пришлось на голодный период, на всю оставшуюся жизнь были запрограммированы на существование в условиях острой нехватки пищи, а так как нехватки к моменту их рождения уже не было, они набирали лишний вес (создавали запасы на черный день).

Изучая повзрослевших «детей голода», психиатр Эзра Сассер, сын упомянутых Мервина Сассера и Зены Стейн, смог доказать, что, как и предполагали его родители, существуют неврологические проблемы и психические расстройства, обусловленные неблагоприятным воздействием на определенной стадии развития головного мозга. Сассер обнаружил, что существуют глубокие связи между внутриутробным питанием и шизофренией, что доказывало верность теории его родителей, хотя они и не смогли развить ее до конца. Зена и Мервин изучали «детей голода», когда тем было по восемнадцать лет, а многие неврологические проблемы проявились гораздо позже, так как еще одним последствием голода было ускоренное старение клеток поврежденных плодов, а следовательно, их когнитивные способности ухудшались с большей, чем средняя, скоростью. Многие пострадавшие вынуждены были преждевременно уйти на пенсию или перестать работать.

И наконец, важный факт о плодах третьего триместра: они не только родились с недобором веса, но в дальнейшем их новорожденные дети также страдали от этого недуга, хотя были зачаты и выношены во время достатка.

Этот факт является столь же фундаментальным, как и то, что повзрослевшие дети первого триместра (которые страдали ожирением) имели детей и даже внуков с лишним весом. Сейчас мы приближаемся к самому важному заключению: помимо того, что обстоятельства, в которых развивается плод, могут повлиять на его взрослую жизнь, самым значимым является то, что эти изменения влияют также на последующие поколения. Следовательно, возникают вопросы: можно ли унаследовать последствия голода? Может ли «программа» плода, созданная голодом, перейти к следующим поколениям?

Ответ, очевидно, да. Последствия влияния внешних обстоятельств не ограничиваются жизнью одного человека, но переходят к следующему поколению, а иногда заметны и через одно поколение. Так, в нашем конкретном случае голландской зимы речь идет не только о «детях голода», но и о «внуках голода» и даже о «правнуках голода».

Это заинтересовало исследователей и ученых вообще, и, конечно, эпигенетиков в частности, и мы поговорим об этом более подробно, когда будем делать окончательные выводы. С другой стороны, упомянутые открытия — не единственное положительное последствие этого ужасного голода. Именно он послужил почвой для других открытий, которые хотя и не связаны с предметом нашей книги, тем не менее, очень значимы.

Стоит отметить, что доктор Зена Стейн в свои девяносто четыре года все еще активно преподает в Университете Колумбии как заслуженный профессор. Ее супруг Мер-вин скончался в 2014 году.

Помимо тех открытий, о которых мы уже говорили, голландский голод способствовал появлению безглютеновой диеты для лечения целиакии. Это была работа голландского педиатра Виллема-Карела Дике, который до начала Второй мировой войны начал исследовать, как именно диета влияет на детей. В 1936 году, когда его назначили медицинским директором Детской больницы Юлианы в Гааге, он начал исследовать способы улучшения лечения детей, страдающих непереносимостью некоторых продуктов. Однако именно голландский голод подсказал ему верную дорогу к открытию: он доказал, что состояние детей, которые до голодной зимы страдали от хронической диареи и истощения, улучшилось во время голода из-за отсутствия злаковых (хлеба и каш), а некоторые даже практически выздоровели, несмотря на серьезный недостаток еды вообще.

После освобождения страны те же самые дети могли наслаждаться полным и разнообразным питанием, но странным образом их состояние снова ухудшилось, что позволило прийти к заключению, что именно мука и производные пшеницы и других злаковых были причиной их кишечных болезней. Подозрения подтвердились, когда выяснилось, что некоторые больницы даже во время голода смогли обеспечивать своих истощенных пациентов злаковыми кашами, но так как они содержали глютен, состояние детей с хронической диареей, не прекращавших есть эти каши в течение всего времени, в отличие от голодающих детей, не улучшилось.

На основе этих открытий ученый создал диету без злаковых, то есть без ржи или пшеницы, благодаря чему болевшие дети быстро пошли на поправку. Немного позже, в начале пятидесятых, голландские медики Андерсон, Вейере и ван де Камер, коллеги доктора Дике, обнаружили, что причиной недомоганий были не рожь или пшеница сами по себе, а только глютен (клейковина) — группа белков, которые находятся во многих, но не во всех зерновых злаковых культурах (например, в рисе и вовсе глютена нет).

Стрессовая ситуация вызывает изменения в нормальной эпигенетике клеток, что в конце концов может привести к появлению некоторых болезней. Такой стресс может быть точечным, но тогда в клетках появляется что-то наподобие «эпигенетической памяти», которая способствует поддержанию изменений, вызванных стрессовой ситуацией.

Хотя в данной главе мы сфокусировались на случае голландского голода, а именно на том, как такие изменения могут отразиться на состоянии еще не рожденных детей, важно отметить, что они могут повлиять и на уже родившихся детей, и даже на взрослых.

Еще немного о Голландии: актриса Одри Хепберн своей чрезмерной хрупкостью и стройностью обязана уже столько раз упомянутой «голодной зиме», которую она пережила в возрасте пятнадцати лет — в то время ее звали Эдда ван Хеемстра — в оккупированном нацистами городе Арнеме. В нескольких интервью актриса говорила о пережитом голоде, а также о впечатлении, которое произвел на нее «Дневник Анны Франк», так как обе они были в одинаковом возрасте и ситуации были схожи, но исход был разным. Одри выжила и смогла оправиться от пережитого ужаса, чтобы посвятить себя не только украшающим нашу жизнь прекрасным ролям в кино, но и гуманитарной помо-щи ООН. Она отдавала этому всю себя, особенно в миссиях помощи голодающим на востоке Африки. Была ли ее тонкая красота и хрупкость последствием эпигенетической памяти голландского голода? Мы не можем этого утверждать, так как статус метилирования ее гена ИФР-2 никогда не анализировался, но мы знаем, что глубина ее взгляда хранила горькие воспоминания обо всем пережитом. Она была свидетелем расстрела на загруженной людьми улице, потеряла родственников, участвовавших в Сопротивлении и репрессированных нацистами, а ее брат был узником концлагеря. Этот жизненный опыт оставляет более серьезный след, чем эпигенетика. Возможно, веселый, с нотками ностальгии, нрав актрисы, ее глубокая человечность, изливающаяся с экрана, обладают более древней памятью, чем воспоминания, связанные с голодом.

Как мы только что убедились, внешнее потрясение может оставить в памяти наших клеток воспоминание, которое будет актуально несколько поколений. Самое интересное то, что иногда такое потрясение может оказать большее воздействие на последующие поколения (наши дети, внуки или правнуки), чем на нас самих!

Поэтому, перенося данные последних исследований на людей, не подвергавшихся внешним потрясениям, но живущих в неблагоприятных условиях, мы можем утверждать, что, например, потребление табачных изделий будет иметь негативное воздействие на развитие детей курящих людей, даже если они курили до зачатия этих самых детей.