Отрываю глаза от помятых страниц и сразу же закатываю их куда подальше за веко. Черт бы драл этих девчонок, записывающих все и вся о своей жизни. Вот хоть убейте меня, киньте на растерзание гиенам, но я до сих пор не понимаю, что могу предложить этой дамочке.

Вернуть любовь? Ну это вряд ли, как я понял, Рон тот еще ублюдок, измена с подругой и все такое. Она не за какие шиши не согласится к нему возвращаться, так еще и душу продавать. Нет, нет, разве что напротив, станцует вместе со мной на его свеженькой могиле, отстукивая чечетку на надгробье. Что ж, тоже неплохой вариант для бартера, оставлю его на крайний случай, почему нет.

Родителей?… Предположение, конечно, очень интересное, но, боюсь, трудновыполнимое, у меня попросту нет таких сил, да и у других торговцев искрами тоже. Люцифер да, Михал тоже, им при их способностях даже пальцем пошевелить не придется, а родители девчонки будут целыми и здоровыми стоять на пороге ее квартире.

Интересно, как они погибли, но записей об этом нет. Ну ладно, если повезет, потом узнаю.

Фотографии, принесенные Айлой, тоже ничего не дают. Девушка как девушка, на некоторых снимках в очках, на некоторых без, с виду забавная. Много распечатанных фотографий ее песика, даже слишком, от его тупой мордашки аж скулы сводит. Благо моя гончая и с виду умная, и мозгами Преисподняя ее не обделила.

– Хм, может предложить ей вернуть зрение? – переглядываюсь я со своим личным кусочком Ада, которая с сомнением наклоняет голову.

Вариант на троечку из десяти, хотя с таким лупарикам, как у нее, грешно носить очки с толстенными стеклами. Но, к сожалению, человечество со своей магией, которую они заумно прозвали наукой, уже придумало способ помочь слепышам. Дорого, конечно, но душенька, как ни крути колесо фортуны, дороже.

Я мучаюсь уже несколько часов, листаю детские фотоальбомы, блокноты с учебными записями, понимая, что пренеприятная особа училась на факультете «Искусства» и увлекается историей. Ну, если что, хоть будет на какие темы побеседовать.

Устал, закуриваю уже пятую или шестую сигарету, которые продолжаю таскать из Преисподней или посылаю за ними Адель. Земной табак безусловно хорош, но нет в нем той горечи мучеников, которая впитывается в изрезанные листья подземного растения.

Серовато черный дым заполняет темную комнату, давно наступила ночь, накрывая мир своим звездным одеялом. А я все сижу, пытаясь за несколько сотен минут узнать каждую мелочь из двадцати с лишним летней жизни человека.

Мне не нужен сон в таком объеме, которым потребляют его смертные, тратя драгоценное время. Им жизнь, уж точно, проспать легче легкого, так еще и, по статистике, 12,5 % смертей происходит во сне. Немного, конечно, но на месте смертных я бы тысячу раз подумал, а настолько ли сильно я устал, чтобы играть с судьбой?

В общем, сплю я редко, раз в неделю, и то от скуки, когда попросту нечем заняться. В былые годы я мог бодрствовать годами, когда лишнего времени не было даже на покурить. Сейчас же времени завались, кури сколько хочешь, спи хоть целыми днями, но что-то меня это не радует.

Айла уже успела вздремнуть, и теперь сидит рядом, зевая, опасно раскрывая пасть вблизи моего лица, но я уже привык к таким выходкам, делая вид, что не замечаю ее. Псина пялится на чужие вещи, нюхая воздух, заполненный ЕЁ запахом, спрыгивает с кровати, потягиваясь и разминая сонные лапы.

Сумка с уликами так и валяется на полу, привлекая внимание моей вечной спутницы, она вскрывает ее носом, немного копается и достает еще один блокнот, протягивая его мне.

Читать очередную прозу об очередном дне смертной мне ох как не хочется. Но отказывать адской твари себе дороже, она очень настырная, переходит на рык, когда я слишком долго не отвечаю на ее позывы.

– Давай уже сюда, – выхватываю книжонку в кожаном переплете, устало заглядывая внутрь.

Ежедневник.

ТЫ ГЕНИЙ, ГОНЧАЯ, ГЕНИЙ!!! РАСЦЕЛОВАЛ БЫ ТЕБЯ, НО ПАХНЕТ ИЗ ПАСТИ НЕ ЗУБНОЙ ПАСТОЙ.

Я уже заметил, что девчонка достаточно аккуратна, любит записывать все. Ее почерк округлый, с забавными стежками на сцеплении букв, но очень опрятный, такой приятно читать, и такой я искренне желаю всем врачам и фармацевтам.

Пробегаюсь по последним страницам книжонки, рассматривая ее планы на эту неделю. Надеюсь, без записей она вспомнит, что надо делать, а то будет как-то неловко.

– Таакс, завтра до 15 у нее стажировка, а с 15:30 прогулка с Бимом, – скрипя зубами читаю имя пса, почему-то оно меня выводит из себя. И зайти обратно не получается очень долго. – А в 16:30 эта особа желает выпить кофейку с эклером. Что ж, спасибо всем высшим силами, которые наделили блондинку скрупулезностью и долей перфекционизма.

Я уже вижу, как произвожу на нее впечатление, врываюсь в запыленный и побитый тайник ее сердца, освещаю там все невероятной харизмой, впускаю смысл в ее жизнь, под шумок отбираю душу и ухожу в закат, под звуки взрыва и звон вновь разбитого сердца.

Да, определенно стоящий план, повелевал бы я временем, уже мотнул бы на завтра и к вечеру отдыхал в Аду, жонглируя головами брата и его прихвостней.

***

Ищейки, бесы, падальщики, все они уничтожаются сотнями, принося Люциферу нулевую информацию о последней душе. Владыка держит свой гнев в руках, по крайней мере старается, но получается плохо.

Равновесия, можно сказать, больше нет, а виновник продолжает бесчинствовать. Его имя известно всем верховным демонам и ангелам. Никаэль, именно он запирал светлые души в своей копилке, с каждым разом оставляя все больше и больше глубоких трещин в едином фундаменте двух миров.

Душа обязана уйти либо в Рай, либо в Ад. Она была рождена, чтобы обрести бессмертие среди просторных полей, ниспадающих с парящих скал водопадов и крылатых баранов. Ну, или, если не повезет, чтобы корчиться от боли, питая Подземное царство, отдавая все то же бессмертие.

В общем, дано лишь два варианта, никакого третьего, в лице Никаэля, не было и быть не может, но Люцифер, своим давним приговором, оставил первую трещину, позволяя ей разрастаться.

Самые мощные, безукоризненные души пылятся в затхлой копилке, ломая прописанный в летописях судьбы уклад, заставляя два мира сходить с ума. Засуха и пожары в Раю, ливни в Аду, еще немного, и некогда великие царства падут.

Искры призваны устранять неполадки, сохранять стабильность своей энергией. Господь оказался не таким простым дедулей с длинной, густой бородой, каким в ранние века являлся к смертным. Изгоняя людей на Землю, он вмешался в их судьбы в последний раз, накладывая на них ответственность за своих первенцев.

***

Люцифер теряет терпение, насаживая на свои траянглы непутевого демона. Темное подобие крови брызгает на оголенную кожу архидемона, заставляя того оскалиться еще сильнее, смакуя предсмертные крики противника.

Лучезарный определенно не подрастерял свою форму за тысячелетия просиживания туник и брюк на Адском троне. От каждого движения напряженные мышцы перекатываются под бронзой кожи, изгибы идеальны до абсурда, создавалось впечатление, что перед тобой не живое существо, а произведение искусства. Что ж, Всевышний был на коне, когда лепил своего первого архангела.

– Ну давайте, кто следующий?! Или так и будете дрожать, как подзаборные шавки? – стряхивая с треугольного кастета кровь и остатки кожи, провоцирует зрителей Король.

Олада Джида. Единственный день в тысячелетие, когда любой мог выступить против Люцифера и стать архидемоном. Все просто, оставь на идеальной коже хотя бы один порез и ты победил.

Но желающих было немного. Пускай битва проходила без использования магии и прочих способностей, но не было такого грешника в Преисподнейи, кто смог бы превзойти Люцифера в рукопашном бою или в использовании оружия.

По правде говоря, этот день был всего лишь прикрытием, позволяющим Лучезарному без повода порадовать себя зловонием смерти и запахом вмиг разлагающегося тела. Он прекрасно понимал, что никто из этих склизких калек не сможет даже ранить его. А остальные жители адской долины и рады лицезреть хороший бой, поднимая немного золота на ставках.