На входе в щель вода имеет бурное течение, которое мощно бьется о скалы и образует водный колодец диаметром 5–6 метров. Далее из-за большой глубины поверхность реки ровная и спокойная. По обеим сторонам «щели» возвышаются вертикальные скалы, на выходе образуется небольшой залив с песчаным берегом, рядом расположена березовая роща. Мы опробовали песчаную отмель на берегу, прошлиховали пробы. Однако следов золота в песке не обнаружили.

В верхнем течении река оказалась совсем непроходима по руслу, так как скалы с двух сторон сжимали ее, образуя крутые и отвесные сбросы.

Мы опробовали и провели шлихование 6 устьев притоков. Признаков золота нигде не было. Лишь в притоках Айрык, Замбат, Корумтор, Тактор, и Устарасай отмечались следы – 1–2 золотинки. Решили забираться вверх по устьям впадающих рек. Нам здорово повезло. На одном из притоков я увидел рукотворные насыпные валы, очень похожие на горные отвалы. Сверху насыпей были отчетливо видны разрушенные лазы без крепи. Вокруг отмечались в основном песчано-глинистые породы с валунами и галечником. По-видимому, это были отложения надпойменной террасы. Вышезалегающие отложения торфа представляли переотложенные глинистые породы с галькой и щебнем. Все отвалы были буйно покрыты зарослями кустарника. Я набрал полный лоток рыхлых пород из подошвы осадочной толщи, освободил пробу от грубообломочного материала и пошел к реке шлиховать грунт. И случайно наткнулся на старый арык, который был направлен в сторону отвалов. Арык уже давно зарос и осыпался, но его очертание просматривалось уверенно. Прокачав лоток с десяток раз и слив воду с легкой фракцией шлиха, я обомлел: в лотке блестело 4–5 малюсеньких золотинок. Последующее шлихование подтвердило первый результат.

– Ура! Мы нашли проявление золота. Спасибо древним рудокопам! – воскликнул я и поцеловал карту. Азим похлопал меня по плечу. И показал на три камня, воткнутых в склон.

– Что это за знаки, Азим?

– Это могилы рудокопов. Кто-то убил их. Но убийцы, видно, побоялись аллаха. Похоронили старателей по-человечески.

Мы поспешили вниз, к дому, где нас ждала Азиза.

Солнце уже спускалась за горы. Небо горело оранжевым сиянием. Дневная жара отпускала. Мухи облепили наши потные лица, но были ленивы и не назойливы. В небе кружил над рекой беркут. Природа тускнела. Очень хотелось есть и пить. Вода в Коксу наивкуснейшая! Ее можно пить, как свежее молоко, не останавливаясь. Мы прошли половину пути, как вдруг я заметил трех человек на другом берегу реки. Они пристально наблюдали за нами. Я обратил на это внимание Азима.

– Это наши конкуренты, старатели-узбеки из Мурунтау. Выслеживают нас, так как работают втемную. Говорят, они получили разрешение на старательскую деятельность в Ташкенте.

– Они опасны?

– Да кто их знает, что у них на уме. Но опасаться нужно. В горах нельзя никому доверять. Здесь каждый пастух – разбойник. А каждый разбойник – шайтан.

– Они вооружены?

– Шарика ранили. Значит, и человека могут грохнуть.

– Надо, чтобы Анзор с ними договорился о границах.

В домике нас ожидали. Азиза накрыла на стол. Подала всем шурпу. Мы проголодались и с голодухи съели подряд по две полные косушки шурпы. Потом долго пили чай, обсуждая сегодняшний день.

Анзор сообщил, что на него выходили заезжие старатели и настоятельно просили продать им карту. Предлагали большие деньги. Но он отказался.

– Сейчас надо лечь на дно. Чтобы нас не выследили. Оформить все правовые документы. А затем продолжить поиски и начать разработку. Самое главное – начало положено. Одна старая выработка на карте подтвердилась, значит, мы на правильном пути.

– Анзор, отвези меня в поселок. Я хочу пробы, отобранные за день работы, передать Иванычу, чтобы он отправил их в лабораторию.

Я перебросился с Азизой взглядом. Глаза ее были теплые и сочувственные. В них висела, как закрытая шторами радуга, темно-синяя искорка понимания.

– Ну как ты? Все хорошо? Вот видишь, собаки лают, а караван идет, принося пользу! Береги себя.

Азиза погладила меня заботливо по голове. Если честно, я был немного обескуражен отношением ко мне этой женщины. Но мне было приятно. Мы поехали на машине в поселок. Я зашел в контору, тепло поздоровался с Рустамом. Сел за стол и стал писать сопроводительную на пробы. Неожиданно меня позвала к телефону секретарша Люба. Я очень удивился – никто мне звонить не должен.

В трубке зазвучал начальственный голос с сильным акцентом.

– Вы студент ТПИ Григорий?

– Слушаю вас.

– Скажите честно, кто вас уполномочил заниматься самодеятельностью? Почему вы без приказа занимаетесь отсебятиной? Почему бродите с лотком по реке и моете пробы?

Все работы на реке Коксу инспектируются первым отделом. У вас есть разрешение на работу с материалами служебного пользования?

– Безусловно, есть. Я же учусь на специальности по поискам редких и радиоактивных полезных ископаемых. И даже больше. Я имею допуск к секретным материалам.

– Ты смотри, какой тертый орешек! Так вот послушай, мальчик…

– Я вам не мальчик, а геолог, и будьте добры – представьтесь. С кем я разговариваю?

– Исламов Улугбек – начальник первого отдела экспедиции. И звоню вам по просьбе самого Шарафа Рашидова. Он держит все вопросы золота Узбекистана под личным контролем.

– Очень приятно. Так какие у вас претензии лично ко мне?

– Запомните – никакой самодеятельности. Никуда без приказа не ходить. Пробы не отбирать. И не мешайте работать старателям. Иначе получите отрицательную характеристику по практике. И неудовлетворительную оценку.

– Козел!

– Что-о-о?

– Это я не вам. Козел в камералку зашел. Совсем страх потерял.

Я положил трубку. И поймал на себе нескрываемую улыбку Любы.

Из кабинета вышел Иваныч. Его голубые глаза смеялись.

– Ну ты даешь! Это же большой человек в экспедиции. Он сотрудничает с КГБ.

– А я совсем никакой. Поэтому сам за себя. Пусть делает, что хочет. И вообще я в отпуске. Иваныч, я привез двенадцать шлиховых проб. Их надо просушить и отправить на минералогический анализ. Очень интересно, что мы там подцепили.

– Сделаем. Ты у нас в отпуске без содержания. Поэтому официально не рыпайся. В настоящий момент ты в гостях у Анзора. Помоги ему. Он хороший мужик!

– Вас понял! Лечу!

Был уже глубокий вечер, когда я постучал в дверь Анзора.

– Разрешите!

– Входи, Гриша. Садись ужинать.

Я присел к низкому столу, возвышавшемуся на несколько сантиметров над полом. Вся семья сидела в позе лотоса у стола и смотрела с любопытством на меня. Замира вспыхнула, как лампа Аладдина, вскочила и убежала в другую комнату. Все пространство в комнате было застелено коврами. Мебель отсутствовала. Под столом зияло углубление для ног.

– Что скажешь хорошего? – спросил Анзор. И улыбнулся так, словно это был не ужин, а смотрины невесты. – Накормите юношу, он целый день на нас работал. Замира! Хватит прятаться. Принеси пиалу и угости гостя лагманом.

Замира, одетая в цветочное яркое платье, грациозно вплыла в комнату. Укрыла мои колени полотенцем и принесла на блюде пиалу с едой и маленькую пиалу с чаем. Затем взяла кувшин с водой и полила мне на руки. Она очень волновалась. Руки у нее дрожали. Глаза опущены, тонкие черты чуть смуглого лица. Легкая улыбка, а в глазах светилось нескрываемое любопытство.

– Познакомься, Гриша! Это моя жена Зулмат. Сына и дочь ты знаешь. С Азизой тоже уже имел дело. Мы все в сборе. Расскажи о себе.

– У меня все поступательно. Родился и вырос на южном Урале, в городе Челябинске. Отец – режиссер драматического театра, мать – журналистка. Имеется сестра: учится в Новосибирском университете. После школы работал в геологической съемочной партии в Восточных Саянах в тайге Красноярского края, затем по путевке комсомола – на строительстве Ангаро-Усольского химического комплекса. Поступил в Томский политехнический институт. Учусь успешно на геолога. После окончания планирую распределиться на Дальний Восток. Увлекаюсь туризмом, альпинизмом, спелеологией, авторской песней. Пока был только в альплагере Варзоб, что находится в горах Таджикистана. Спускался в знаковые пещеры Красноярского края. Имею много друзей. Вот, пожалуй, и все.