© Григорий Корюкин, 2022

Обложка: Н. М. Юхнова

Книга издается в авторской редакции

В поселок Бричмулла я приехал первым автобусом. В 60-е годы прошлого века это был кишлак с маленькими глинобитными домами, желтеющими на склонах горных отрогов, спрятанных в цветущих садах. Он походил на восточный аул в горной пустыне, где на минаретах распевным голосом кричали муллы, пахло жареными лепешками, дымились тандыры, голосили петухи, малахольно сновали козы и овцы, резко визжали ишаки и назойливо зазывали покупателей проворные торговцы.

Первое, что мне бросилось в глаза, – стройные девушки с кувшинами на плечах, в цветных штанишках до туфелек и с множеством косичек на голове. При виде меня они скромно склоняли головы, улыбались и убыстряли шаги. Я остановил одну девушку у колодца и спросил застенчиво:

– Извините! Я студент, направлен на практику в Бричмуллу. Где находится контора геологической службы? Потерялся я на ваших улочках!

Девушка строго посмотрела на меня. В глазах ее зажглись синие искорки, и она посмотрела на меня, как на просящего подаяния.

– Это вам к Иванычу. Он у нас в ГРП главный. Вон его синий дом. Поспешите. Иначе он на базар уезжает торговать.

– Спасибо, милая девушка. Меня Гришей зовут. Я буду здесь все лето. Пока!

– А я Замира. До свидания!

Мы расстались. Я медленно зашагал к синему дому. У ворот дома «Москвич» с прицепом, около него суетились люди.

– Будьте добры! Подскажите, кто здесь Иваныч?

– Ну, я! Тебе чего, малец? – ответил седой грузный мужик в сером кителе, с добрыми голубыми глазами. Он потирал руки от нетерпения, словно опаздывал.

– Здравствуйте! Я к вам прибыл на практику из Томска. Прошу любить и жаловать!

– Эх, не вовремя ты появился! На базар спешу. Да ладно. Какой курс?

– Четвертый. Геолог. Специальность «Поиски и разведка».

– Пойдет. Специалисты нам нужны. В конторе никого нет. Все на базаре. У нас сегодня базарный день, все торгуют. Поэтому иди к Акиму. Вверх до развилки, а там спросишь, где Аким живет. Он сегодня не на базаре. Наверное, бухает. Скажешь, что я послал. Пусть выдаст тебе всю амуницию и определит место для ночлега. Там найдешь главного геолога. Его звать Рустам. Он введет тебя в курс дела. Сегодня отдыхай, вдыхай воздух. Не спались под солнцем. Искупайся в нашей реке Кок-су. Сходи в чайхану. Деньги есть?

– Да есть немного. Пока хватит!

– Молоток! Завтра аванс выпишем. Ну, держись, сынок! Бричмулла – это сладострастный напиток! Смотри не захлебнись с непривычки. Джинна из себя не выпусти. На воле он чародей!

Иваныч с легкостью всадника вскочил в автомобиль и растворился в бензиновой дымке солнечного утра.

Я молча побрел вверх по дороге. Повсюду по узким улочкам сверкали ручьи. Жители поселка уже рассыпались по садовым участкам. Рогатый скот мирно жевал траву на склонах. Девушки в штанишках подметали метелками дворы. Ишаки уже стояли у ворот, лениво и обреченно уставившись в землю. В чайхане дымились самовары. По поселку разносился монотонный гул бытовой суеты.

Акима я нашел полулежащем на жестком топчане. Вокруг него суетились куры и индюки. Посреди двора торчал, как палец черта, закопченный тандыр. Из него дышал жар, пахло горелым самогоном.

– Из горла будешь? – спросил меня, не здороваясь, помощник Иваныча. – Ты кто?

– Меня Иваныч послал. Велел выдать спецодежду и определить на ночлег. Я студент. Прибыл к вам на практику.

– Значит, непьющий? Почему мне так не везет? Где мои братаны-собутыльники? Ну хоть пригуби! Уважь! Век помогать буду! Одену, обую, спальник дам, в саду уложу! Машка! Поди ко мне – дело есть.

На крыльцо вышла полная ясноликая женщина в платке и переднике, со скалкой в руках. Она с неприязнью смотрела на Акима.

– Чего разорался? К тебе человек пришел. На практику к нам приехал. Он с дороги. Устал. Отдохнуть надо. А ты как жлоб толстомордый – все о своем. Алкаш нещадный! О вас уже, Гриша, весь поселок говорит!

– Пойдемте! Я выдам вам спецодежду и спальник со вкладышем. Ночевать будете на раскладушке у нас в саду.

Я поставил раскладушку под абрикосовым деревом, постелил спальник с вкладышем. Прилег в тени ветвистого дерева, вслушиваясь в шорох ветра и булькающий звук падающих абрикосов. Солнце еще не горячило, легкая прохлада висела над садом, сладко пахло абрикосами. Я погрузился в воспоминания… Прощальные напутствия ребят. Крепкие объятья. Звон стаканов. Песни на перроне. И беспощадный возглас Любы:

– Прощай навсегда!

И мой усыпляющий самолюбие ответ:

– Бедная, несчастная девушка! Ты навсегда потеряла меня!

Никогда не зарекайтесь говорить друг другу – навсегда. Это слово отдает бесконечностью.

Главный геолог Рустам пришел в сад, где стояла моя раскладушка под абрикосовым деревом. Мы познакомились. Он чем-то напоминал мне Саладина. Черная аккуратная борода, прямой нос, жесткий взгляд, хорошие знания и достаточно мудрые решения. Он меня проинформировал о работе.

ГРП в Бричмулле образовалась на базе месторождения висмута и мышьяка.

Месторождение открыли до войны. В близлежащих горах были пройдены штольни, уходящие в рудное поле. Оттуда на вагонетках возили породу. Руду отправляли на обогатительную фабрику. В настоящее время месторождение не разрабатывается, но решается вопрос о переработке отвалов, в которых были обнаружены редкие и радиоактивные металлы. А также исследуются близлежащие горы, где прогнозируются полезные ископаемые.

Рустам мне для начала предложил заняться лошадьми. Я рвался в работу и был согласен на все.

Раннем утром, оформив все деловые документы, мы поехали на базу партии. Здесь находилось несколько дощатых домиков и паслись лошади. Я взял у Акима полмешка овса и пошел знакомиться с лошадьми. Кони паслись рядом.

Они были грациозны и красивы. Медленно передвигались по поляне, поглядывая недоверчиво на людей, как на поработителей. Чувствовалось, что между животными и людьми существует какой-то красный барьер, за которым злобная ненависть. Я решил с помощью овса прервать это недопонимание. Одет я был только в шорты и надеялся, что не спугну их своим обнаженным, мощным торсом. Лошадей было трое. Две кобылы и один мерин. Я, держа скрученный мешок с овсом перед собой, стал приближаться к лошадям, ласково повторяя:

– Мои милые, хорошие лошадки! Мои замечательные, красивые лошадки! Вы, наверное, кушать хотите? Вы, наверное, устали? Мои любимые, неповторимые, самые лучшие!

Я нагнулся перед самой сильной кобылкой. Она у них главенствовала в ожидании взаимной любви. Начал обильно насыпать ей в ведро вкуснятину – рассыпчатый свежий овес.

И вдруг я почувствовал, что мою кожу на спине энергично засасывают лошадиные губы, а затем смыкаются жесткие резцы челюстей. Челюсти сжимают сильнейшей хваткой мое тело. Раздается хруст порванной кожи. Ее смачное облизывание языком и благодарственная передача моей плоти обратно. «Вот это любовь со страстным засосом на спине», – подумал я. Отпрянув от лошади, я заорал отчаянно:

– Ты что, дура! Зверюга гадкая!

Кобыла дернулась, алчно заржала от неугасимой любви и, сорвавшись с привязи, метнулась и поскакала сломя голову в сторону гор. Не обращая внимания на боль и кровь, я бросился к молодой кобылке, вскочил на ее хрупкое тело и поскакал вслед. Но уже через несколько метров я понял, что не вставил удила кобылке в рот. И она понесла меня галопом по чистому полю, лихо скакала по горным просторам, а потом неожиданно повернула к дороге, над которой возвышался глубокий скальный обрыв.

– Все, конец, сейчас мы с ней на всем скаку грохнемся в пропасть… – Мгновение – и я представил себя разбитым вдребезги, лежащим на безобидной бетонке.