– Я тоже, – подскочил Кьюн и торопливо проглотил чай. И с вызовом посмотрел на матушку: – Не запрёте здесь. Не смейте. Поздно. А запрёте – всё равно сбегу. Я смогу.
– Сможет, – со вздохом подтвердила Данэ, глядя на яростно полыхающую свечу. – У меня не хватит сил его удержать. Да и у тебя, ма, не хватило бы. Дай поручение. Лучше мы вместе полезное дело сделаем, чем он один всех до беды доведёт.
– Идите в дом папаши, – помедлив, решила матушка Шанэ. – Найдите это свидетельство. Раз ты его утопить хотел, значит, не изучил толком от злости, да? А там ведь много полезного – подпись главного служителя, храмовая печать… Узнаем, кто служитель или какой именно храм, – узнаем и дату. И сыскники придумают, как тебя пропавшим без вести объявить. И до той даты успеть, которая указана в храмовой книге.
– Сядь пока, Кьюн, – Данэ встала, и в её смуглых пальцах затрепетал багровый огонёк. – На минутку. Попробую помочь тебе вспомнить… или начать вспоминать. Это буквально на минуту-две обряд. И лишнюю силу заберу. Иначе как мы в дом попадём, если ты в стене застрянешь? Кто-то же должен меня впустить. Ровно столько оставлю, чтобы и на ключ хватило, и стены не мешали.
***
– Допустим, найти парня несложно, – Рьен, сунув руки в карманы домашних штанов, задумчиво прошёлся по кухне взад-вперёд. – И даже дело заводить необязательно. Скажу главному, что это родственник подруги моей жены, что мальчишка как уехал, так и с концами, и она переживает. И она по-свойски попросила мою жену, чтобы она попросила меня… Через нас много таких дел проходит – без официального расследования и документации. Как вы чаем знакомых поите бесплатно, так и мы ищем.
Матушка Шанэ с облегчением кивнула. Хвала великим пескам, да. Она часто угощает чаем знакомых бесплатно (как и с призраками, кстати, помогает).
– Имя, фамилия, адрес – и мы и без колдовства проследим его путь от Семиречья до последнего встреченного лодочника, – продолжал он, прохаживаясь. Движение бодрило и сгоняло остатки сна. – Если папаша парня узнал о смерти сына, значит, кто-то ему об этом написал. Значит, умер парень среди людей. А если папаша сообразил нанять кого-нибудь избавиться от тела… Да и в этом случае найдём. Даже если в болотах труп утопили. Говорите, они за свидетельством отправились?
– Да-да, – подтвердила матушка. – Кьюн и дочка моя, Данэ. Она усыпит всех неспящих или добавит крепкого сна тревожным. И ни одного следа не оставит. Ей не впервой. Это моим подопечным нужны знания. Её ребяткам, внезапно умершим своей смертью, чаще нужно другое – завещание найти, ценность передать, прощальное письмо оставить, сказать всё, о чём при жизни молчал…
Раздражённо сверкнула молния, и почти сразу же откликнулся гром – резко, точно кто-то невидимый кнутом щёлкнул. Дождь зарядил пуще прежнего.
– Передайте-ка дочке прямо сейчас – пусть личную вещь парня принесёт, – попросил Рьен. – Такую, чтобы папаша пропажи не заметил. А если они старую кровь найдут – ещё лучше. Сразу же поручу Мьёлу создать поисковое заклятье и приступать. Смерть свежая. Он и из Семиречья тело найдёт, если вдохновится. И у папаши в бумагах пусть как следует пороются. Вдруг оно есть – извещение о смерти сына. И вдруг по какой-нибудь сентиментальной причине папаша от него не избавился.
Матушка Шанэ достала из кармана тёплого тёмного платья крошечный мешочек, высыпала на стол песок, прошептала что-то и дунула. Песок сверкнул серебряными звёздами и растаял.
– С Гарэ сложнее, – Рьен украдкой зевнул в кулак и снова заходил по кухне. – Это в любом случае крупное мошенничество, но как его вскрыть без призраков… Даже если мы узнаем, в каком храме оформили помолвку… – и нахмурился. – Храм – особая территория, туда просто по подозрению не прийти даже мне, нужны веские доказательства. Но если мы будем знать, где и кто… Покопаемся в старых делах. И, возможно найдём жалобы на этот же храм или на его служителя. И если да, то заодно с остальными и эту аферу вскроем. Но если нет…
– А пока суд да дело, я Гарэ прикрою, – пообещала матушка, взволнованно перебирая пальцами песок в мешочке. – Мои помощники будут рядом с ней и днём, и ночью. За бабушкой тоже присмотрят, как и за домом вообще. Может, – встрепенулась она, – и к папаше Кьюна кого-нибудь приставить? У меня второй стервятник пока свободный.
Первый же кружил над домом Гарэ, и гроза была ему нипочём. Наоборот, выплески речной силы наполняли помощников колдовством до краёв, делая мощнее и опаснее.
– А приставьте, – согласился Рьен. – Паршивое дело, матушка. В таком всякая мелочь сгодится.
Стервятник бесшумно вспорхнул со стола, пролетел сквозь закрытое окно и растворился в дождливой ночи. Впрочем, ненадолго. Буквально через десять минут он вернулся, намёл крыльями песка на стол и снова исчез. А матушка, разворошив песок, достала замызганный носовой платок.
– Вот и вещь, – заметила она, ладонью аккуратно сгребая песок. – Документы если и будут, то позже.
– Отлично, – одобрил Рьен. – Минутку погодите, переоденусь. И пойдём в ведомство к Мьёлу. Пусть приступает.
– Это за какие же прегрешения ты мальчика на дежурстве в ночь оставил? – удивилась матушка Шанэ.
– Котов по очереди кормим, – усмехнулся он. – И Мьёл очень хочет поблагодарить вас за бессонные ночи.
– Пустяки, – отмахнулась матушка. – Вы оба пока не поняли, кто именно вам доверился. Погодите луну-другую – ещё благодарить будете. А то и раньше. Мёртвое время – штука опасная, гиблая. В это время много древней гадости выползает. Вы о ней мало знаете… потому что мы стараемся, чтобы вы не узнали. До моего приезда в Семиречье, да и после, когда я молода была, многие убитые улизнули. Набрались в Мёртвое время силы и затаились. Чтобы в своё время вернуться и… Ой, что это я! – одёрнула она себя. – Ты собирайся, сынок, собирайся. А я пока песчаный купол сделаю, чтобы мы не вымокли хотя бы в первые пять минут.
***
Мьёл в сомнении изучил носовой платок Кьюна – мятый, с каплями старой крови.
– Говорите, мастер, у Приграничья искать? – переспросил он. – А вы меня не переоцениваете, нет?
– Мы ориентиры дадим, – Рьен вопросительно посмотрел на матушку.
Она достала из кармана платья пару сложенных листов с записями:
– Вот, сынок. Города, река, направление.
– Ну найду, допустим, – колдун взял листы. – И что нам это даст? Перетащить труп сюда я не смогу. Понять издалека по его состоянию, когда и как он умер, тоже.
– Дальше я напишу в тамошнее Сыскное ведомство. Сначала парня на месте осмотрят и нам о результатах доложат, а потом доставят тело в Семиречье, – Рьен сел за свой стол. – А пока новостей нет, надо делать хоть что-то полезное и проясняющее.
– Котов, например, покормить, – проворчал Мьёл, берясь за дверную ручку. – У себя буду. Найду – скажу.
Дверь за ним закрылась. Коты, спящие в коробке на столе, даже не шелохнулись. Матушка Шанэ поёрзала в кресле и вздохнула – она очень не любила сидеть без дела, особенно когда это самое дело дёргало и требовало работы. Однако, к сожалению, оно было со всех сторон и не её, и не Рьена – не убийство же.
– Не переживайте, – негромко сказал Рьен. – Нам тоже есть чем заняться.
Он достал из ящика склянку, встал из-за стола, подошёл к дальней стене и плеснул на неё водой. И в деревянных панелях проступили многочисленные узкие ящички.
– Это сводки со всего ведомства, – пояснил Рьен, открыв ближайший ящик, заполненный мелкими плотными карточками. – Здесь и кражи, и мошенничества, и убийства, и пропавшие люди. Только сводки. Вперемешку. Предлагаю поискать жалобы или странные дела, касающиеся храмов или их служителей. Может быть, эти знания нам не пригодятся… но пока хоть что-то по Кьюну и его папаше не прояснится, мы точно не уснём. И без дела изведёмся. У вас с дочкой есть связь?
– Могу написать, – матушка Шанэ встала и расправила юбку. – Но зачем отвлекать? Я сообщила, что найти, и предупредила, где буду ждать. Данэ или сюда придёт, или из дома напишет, когда закончит.
