– Я Жан, вытащил тебя из мрака деревьев с помощью этого пирога, ты могла погибнуть, – ответил незнакомец.
– Рыцарь-спаситель с тушеной капустой, – хихикнула Элинор, но тут же осознала весь пережитый ужас. – Извини, как ты меня нашел и что со мной случилось?
Жан протянул ей остаток пирога и начал рассказ:
– Я шел по опушке, вдруг ощутил, что в глуши кто-то очень встревоженный и злой. Охотники всегда спокойны и веселы. Я услышал слова: «Иди сюда, во мрак…» Так говорить могут только деревья, а раз они ожили, значит кто-то попал в их ловушку. Я разобрал твои слова: «Они затянут меня».
Толстяк-Мудрец всегда говорит, если чувствуешь, что кто-то в беде, твое сердце отзывается на чужую боль – помоги. Я побежал сюда, увидел, как ты проваливаешься в землю уже ниже колен… Я тянул тебя за руки, звал, но ты не реагировала. Я вспомнил рассказанную Толстяком легенду: деревья-убийцы знают, что человека нужно лишить зрения, слуха и осязания, тогда его легко закопать. Но у нас пять чувств. У тебя три отключились, значит обоняние и вкус остались. Вот я тебе и подсунул пирог, хорошо, что я его с собой взял, хотел вечером съесть. Запах капусты отвлек тебя, ты стала жевать и очнулась.
Элинор сидела молча, потом спросила:
– Как ты мог услышать меня, ты что, эльф?
– Да, – ответил Жан.
– Тебе же нельзя выходить из города за железные башни! Молнии-охотницы нападают на эльфов, ты что, забыл?
– Я живу с отцом у Маяка, а не в городе, – ответил Жан.
Элинор озадаченно смотрела на мальчика, не зная, с чего начать расспросы. Вся стройная картина мира рассыпалась, она поняла, что очень мало знает о жизни эльфов и людей.
Элинор чувствовала слабость, мысли путались. Ей хотелось узнать, как Жан с отцом попали к Маяку, но вместо этого, она не заметила, как рассказала мальчику свою историю.
– Идем к Толстяку-Мудрецу. Он тебя немного подлечит и даст дельный совет, – предложил Жан и гордо добавил. – Он мой друг.
– Хорошо. Только пойдем медленно, у меня голова кружится, – попросила Элинор. – Расскажи о себе, как вы попали к Маяку?
Жан протянул ей руку, помогая встать:
– Ты любишь древние легенды? Без них не обойтись в моей истории.
– Конечно, я в них верю. А вот моя мать – нет, – с сожалением вздохнула Элинор. Она встала, отряхнула юбку, закинула сумку на плечо. – Какую легенду ты мне хочешь рассказать?
– Говорят, что молнии-охотницы Регидны, и эти деревья-убийцы, которые напали на тебя – порождения темных сил, они стары, как сам мир. Без них невозможно существование добра, – начал Жан. – Но это тебе лучше Толстяк объяснит. Про противостояние добра и зла я знаю немного, а вот о Региднах расскажу, одна из них убила мою мать.
– Ой, – Элинор вздрогнула, – как убила? Твоя мама не была под защитой железных башен?
Жан кивнул.
– Выходит, что наших родителей унесли темные силы… Мой отец погиб здесь, в мрачном лесу.
По лицу Жана пробежала тревога:
– Получается, что твоего отца убили деревья?
– Точно я этого не знаю, – ответила Элинор.
– Тебе надо быть очень осторожной! Идем быстрее отсюда, – заторопился он и продолжил рассказ. – Ты знаешь, что железные башни защищают город от молний-охотниц. Их люди построили давно. Говорят, что Маяк помог выяснить, что железо отпугивает Регидн. Его можно назвать первой железной башней. Около него никогда не погиб ни один человек или эльф. Вечноживущих работа на Маяке не привлекала, они предпочитали вести торговлю. Наша семья была богата, как все эльфийские рода, отец контролировал поступление товаров. Все тихо и мирно жили в городе, пока я не появился на свет. Эльфы не одобрили мое рождение. Родителям пришлось уйти из-за меня. Маяк для нас стал надежным убежищем.
– Как из-за тебя? Не понимаю. Чем ты мог помешать? – Элинор озадаченно посмотрела на Жана.
– Когда-то у людей и эльфов были одинаковые магические способности, пятисотлетняя жизнь. Долгое время все жили мирно, но потом участились нападения Регидн. Жители стали замечать, что молнии охотницы чаще выбирают своими жертвами самых способных, тех людей и эльфов, кто обладает большими магическими умениями. Молнии охотятся за силой. Стало опасно использовать магию. Люди искали способы, как защититься от Охотниц, и выстроили башни. Они перестали развивать магическую силу, и Регидны перестали ими интересоваться. Их главной добычей стали эльфы, которые совершенствовали стелющуюся магию, научились контролировать действия людей-продавцов далеко за пределами городов. Вся торговля в стране осуществляется эльфами, они очень богаты. Думаю, ты это заметила по роскоши в доме твоего отчима.
– Не называй его моим отчимом! Он мне никто! – возмутилась Элинор.
– Хорошо. Согласись, что у Элтиана очень богатый дом?
Элинор кивнула, она с удивлением слушала Жана: «Почему мне бабушка нечего не рассказывала об этих древних временах? И на курсах учителя ничего не говорили?»
– Люди легко стали селиться за пределами города, Молниям они были не интересны. К тому же численность людей стремительно возрастала, детей рождалось много, стали нужны новые территории. Жизнь людей сильно сократилась, едва ли есть те, кто дотягивает до ста лет. Эльфы, напротив, детей старались не заводить. Они совершенствовали магию, и срок их жизни увеличился до тысячи лет. Но выходить за пределы города для вечноживущих стало смертельно опасно. Жестокое поверье повисло над всеми эльфами: если рождается у нас ребенок, то непременно в ближайшее время кого-то из взрослых эльфов утащит Охотница, это все из-за баланса темного и светлого, так говорит Толстяк-Мудрец.
Жан сбавил шаг, ему тяжело было рассказывать, но он чувствовал, что Элинор все это очень важно.
– Когда родился я, маму все эльфы прокляли, ей желали, чтобы именно ее утащила Регидна. С отцом перестали вести торговые дела. Он принял решение уйти из города, отказался от торговли и начал работать на Маяке. Эльфы вздохнули с облегчением. Каждый из них гадал, кто погибнет вскоре. Все надеялись, что Регидна заберет либо моего отца, либо мать.
– Знаешь, Жан, я смотрела на маминого мужа и понимала, что он жестокий. К вашей семье отнеслись очень несправедливо, эльфы беспощадны.
Жан тяжело вздохнул.
– Регидны охотятся на открытых местах, в лесу им трудно кого-то найти, там территория деревьев-убийц. Моя мать всегда обходила большое поле по опушке леса, она могла покупать продукты в городе, но ей нравилось ходить в фермерский поселок. Однажды она решила сократить путь и пошла напрямик через поле, быстро добралась до дома. Отец ее отругал, она обещала, так больше не делать. Но путь через поле увлекал ее, она как будто дразнила Охотниц. И однажды Регидна ее поймала. Мы так и не знаем с отцом, специально ли мама искала встречи с Охотницей, или так случайно получилось. Иногда мне кажется, что мать устала от недоброжелательных посланий эльфов, которые продолжали сыпаться на них с отцом. Ты же знаешь, что вечноживущие обладают способностью передавать свои мысли?
Элинор утвердительно кивнула, история Жана ее поразила:
– Ты хочешь сказать, что твоя мама искала встречи с Регидной, чтобы, наконец, прервать это давление со стороны эльфов?
– Да, я думаю, она боялась, что и меня начнут так же ненавидеть, как и их с отцом, – тихо сказал Жан. – Все обрадовались, когда она умерла, отстали от нас с папой.
Их разговор неожиданно прервал крик петуха, следом за ним послышалось гоготание гусей.
– Нам осталось немного пройти, это живность Толстяка нас приветствует, – Жан зашагал быстрее, девочка устремилась за ним.
Оставшуюся часть пути они шли молча. Элинор переживала историю Жана. Первый раз она задумалась о том, что не только она одна несчастна. Гибель отца сильно изменила ее жизнь. Мать, которая могла бы остаться с ней, оказалась предательницей, новый муж для нее, как выяснилось, важнее дочки. Элинор ни с кем не делилась своими переживаниями, но считала, что жизнь несправедлива, и с ней Небо обошлось жестоко. Она часто обращалась к Нему с молитвой и просьбой, чтобы мама вернулась домой, рассталась с «этим», но изменений не было. Элинор перестала молиться, решив, что Небо глухо.
