Взрыв, я скорее почувствовал. После шумовой гранаты, со слухом были, мягко говоря, проблемы. Да уж, квест не задался. Но хрен вы угадали. Наплевав на огонь в боку и вату в ушах, я встал на ноги. Если что–то болит, значит, ты живой, вспомнилось вдруг непонятное в детстве наставление отца. Ноги слушались с трудом, болело всё, мне казалось, что моё несчастное тело покрыто кровоточащими синяками, да и по лицу, текло что–то тёплое, но я нашёл силы, или скорее упрямство.

Несмотря на всю свистопляску, девочка спала, об этом говорили хаотично бегающие под веками глаза. Как можно аккуратнее, я поднял её с каталки и скрепя зубами, перенёс к мальчишке. Операция отняла почти все силы, оставшихся хватило только на более–менее мягкое приземление на задницу.

— Ну, а теперь, суки, самое интересное!

Боеголовка материализовалась в дальнем, не видимом от входа углу.

Как там наставляла меня Захария? «Доверяй своему дару, но с оглядкой.» Откинув защиту с пульта, я без раздумий выжал красную кнопку. На небольшом табло, тут же высветилась красная цифра, 30…29… Поехали…28…

Встану гостем на пороге

У неведомой дороги

Обычно, прыжок происходил, после первой строчки, бывало, я даже не успевал её произнести, а сейчас…27…26… Сердце заколотилось быстрее. Неужели я ошибся? 25…24…

Чёрт! Как же там дальше?

Она вдаль меня зовёт

И не всякий там пройдёт

В этот момент, в комнату влетел, уже знакомый мне цилиндрик, крутанувшись, он покатился ко мне. Ну вот, подумалось мне, теперь, перед большим бабахом, будет маленький. Но граната не докатилась, встала резко, будто пойманная невидимой рукой. Тут, я с удивлением понял, что ошибся. Это не граната резко встала, дым, в видимом участке коридора, тоже был неподвижен, а на пульте, застыла цифра 21. Остановилось всё, я тоже, у меня были только мысли и то, куда в это время смотрели глаза. Странно и красиво, время, вечно спешащий куда–то зверёк, затаилось, показало, что бывает и такое.

Ну а я что? У меня есть мысли.

Мне пора, я не вернусь…

…20…

— Ух, тыж, Кнут! Как же тебя угораздило–то? Места живого нет!

Причитания Клепана пробивались, словно сквозь туго набитую вату. Аромат цветов, после подземелья казался божественным. Как же хорошо! Болит, колит, жжёт, во всём теле, но всё равно хорошо.

Я лежал на спине, щурясь от пробивающихся сквозь кровавый туман, солнечных лучей. Сбоку маячил силуэт здоровяка.

— Чего ты раскудахтался? Вколи ему спека! — голос одного из электроников.

— Да погоди ты!.. — Клепан явно волновался.

Мне грубо оттянули нижнюю челюсть и по горлу потекло, нечто намного ядрёнее обычного живчика. Закашлявшись, я дёрнулся вперёд, но меня удержали.

— Что у него в руке? — опять один из электроников, что внешность, что голос, всё одно.

— Ну–ка?! Да это ж пульт! — почему–то удивился здоровяк. — Э-э… десять секунд! Щас рванёт братцы!!! Если конечно не надули.

— За Кобальтом такого не замечали! — возмутился один из близнецов. — В плен может взять, Привратнику скормить. Но обмануть, нет!

Я уже хотел начать возмущаться: «это же ядерная бомба!» Но получился только невнятный хрип, и вялая попытка отползти.

— Не боись, — успокоил меня здоровяк, придерживая за ногу, — Досюда недостанет. Да и вете…

Договорить он не успел, нас тряхнуло, подбросило и опять тряхнуло, только после этого, донеслось глубокое, смертоносное:

БА–ДА–ДАХ…

Словно несколько десятков громовых раскатов слились в один, ещё немного потрясло и всё закончилось.

— Не, ты видал? А?! — Клепан, радовался как ребёнок фейерверку. — Как провалилось, а?! Зачетный котлован получится! Ну, Кнутяра, ну красава! Угодил брат!

Он стал трясти меня за плечи, в радостном порыве, я полагаю. Но добился только матерных хрипов и окриков от близнецов.

— Ой, прости брат, не рассчитал…

После того, как вкололи спек, я почувствовал себя намного лучше, даже на ноги смог подняться. Муть из глаз ушла настолько, что можно было насладиться плодами своих трудов. А посмотреть было на что. Не было ни первой, ни второй стены, на их месте красовался, глубокий дымящийся кратер. Лёгкий, но ощутимый ветерок, сносил смертоносные испарения, в противоположную сторону.

— Ну и рожа у тебя, Кнут! Смотреть страшно, — однако, несмотря на это, здоровяк сиял, как золотой червонец. — Чтоб насладиться победой полностью, надо торопиться. Так что, бегом в лагерь, сюда скоро вся округа сбежится.

Быстро перевязав бок, стронги подхватили меня с двух сторон и потащили вниз по склону.

Во временном лагере, нас встретили тихим ликованьем: лёгкие хлопки по плечам, пожимание рук, даже громила Медведь, снизошел до похвалы. Прекратила это Марго. Увидев меня, девушка быстро всех разогнала и занялась ранами.

— У тебя пуля в почке, — оповестила она меня, сорвав повязку.

Я подозревал, что всё не так радостно, ведь до укола болело не по–детски.

— И что теперь делать?

— Потерпи минутку, больно не будет, спек ещё действует, — сказав это, Марго приложила руку к ране и закрыла глаза.

Она не обманула, чувствовалось лёгкое покалывание и вроде что–то двигалось. Спустя минуту, девушка меня удивила.

— Вот, держи на память, — в её руке была пуля.

— Да ты настоящая волшебница! — после укола, я пребывал в прекрасном настроении.

Марго смущённо отмахнулась.

— Что я, вот Захария. Такие раны лечит, что, не увидев сам, не поверишь.

— Я видел Хрома, и он жив!

— Хром не то, это его дар, твоего крестника убить нелегко.

— Погоди, — не понял я. — Ведь это я, его крестник!

— Это ты его «на себе» таскал, вот наши и шутят. Крестник крёстного несёт, разверни наоборот, — хихикнув, процитировала девушка, тут же серьёзно глянув на меня, добавила. — У тебя эйфория, действие наркотика закончится и боль вернётся.

Я уже раскрыл рот, но был неделикатно прерван.

— Как он? — прорычал подошедший Медведь.

— Рану я заживлю, рваное ухо и пробитая голова не в счёт, а вот с гематомами по всему телу, сделать ничего не смогу, нужно время, сами рассосутся, — заявила она.

— От чего они? Тебя что, взводом пинали? — вопрос был ко мне, но ответила Марго.

— Нет, это споры нашего паразита, я слышала, внешники ведут исследования, по воздействию на него, — на что Медведь кивнул. — Видимо попал под какое–то нейтрализующее излучение, я могу только предполагать, — извиняющимся тоном, заключила девушка.

— Это началось, сразу после шумовой гранаты, взорвалась в полутора метрах от меня, — вставил я, решив, что это поможет.

— Вот! Значит, она была не просто шумовой, — обрадовалась Марго.

— Кстати, на радостях бойцы забыли тебя расспросить, как там прошло? — умные, звериные глаза, внимательно меня изучали.

— Оставил посылку на‑45, ниже не получилось, зажали, пришлось убивать, — честно признался я.

Тот кивнул своей страшной головой.

— Извини меня, Кнут. Я думал, что ты хлипковат для таких дел, признаю, был не прав.

— Да ничего. Ты прав. Признаюсь, глядя на тебя, возникает желание бежать и прятаться.

В ответ, кваз начал клокотать и порыкивать. Я не сразу понял, что он смеётся, а когда он успокоился, решил кое–что уточнить.

— Мне кажется, что вы меня надули, в боеголовке ведь не две килотонны было?

Медведь не стал отвечать, видимо решив оставить вопрос, на уровне моих домыслов. Подошёл Клепан, вид у него был озабоченный.

— Пора выдвигаться, заражённые стягиваются.

Только сейчас, я обратил внимание, что бойцы перестали праздно шарахаться, а в спешке собирали рюкзаки и проверяли оружие, даже Ботаник был занят, ковыряясь в своём странном пистолете. И тут, я вспомнил, одну большую и важную деталь.

— Клепан! Помнишь того элитника?

— Хе, забудешь его, как же! С ИВД не пробили. Тот, который Свища задрал? — пояснил он, посмотрев на Медведя. — А что? Ты это к чему? — с подозрением, поинтересовался Клепан.