Насколько я помню, лучше всего он управлялся с формулами, числами и программами.

— И что для тебя романтика? — интересуюсь осторожно, колеблясь в предположениях между скалолазанием, серфингом или музыкой. А может, цветочный магазин, фотограф или вовсе устроитель свадеб?

— Свобода, возможность работать на себя и ни от кого не зависеть.

— И?

— У меня фирма по продаже техники: ноутбуки, планшеты, мобильные телефоны, аксессуары. Новые, бывшие в употреблении. На любой вкус и кошелёк. Ремонт, — перечисляет довольно.

За разговором не замечаем, как проходит время и приносят заказ. Ненадолго снижаем интенсивность беседы, орудуя ножами и вилками.

— Вкусно, — искренне восхищаюсь мясом на протвине. — Соус необычный, — пытаюсь сообразить, что именно придаёт ему особую пикантность.

Вечер проходит в разговорах о ресторанах, блюдах, кухнях, телефонах и современных трендах — обо всём на свете, в котором мы живём. Мне легко и весело.

Нет, я не чувствую себя восемнадцатилетней девчонкой. Мне вовсе не хочется возвращаться в то время. И при попытке затянуть стандартное “А помнишь…”, я ловко переключаю разговор.

В душе что-то вибрирует и волнующе щекочет. Хочу, чтобы время тянулось медленнее.

Что дальше? Попрощаемся и разойдёмся? Или Кирилл предложит ещё одно свидание?

Кирилл

Этот год умудрился начаться с полнейшего дурдома и грозится быть самым безумным за все мои тридцать лет. Сначала кот. Огромный, пушистый и до ужаса наглый. До сих пор не понимаю, как он проник в мою квартиру. Не иначе, как Дед Мороз под ёлку подкинул, чтобы посмеяться надо мной. Других объяснений его волшебной телепортации просто не существует.

Кто сказал, что чудеса должны обязательно быть приятными? Вот и это полосатое чудо — несколько сомнительное. Выспаться после ночного веселья не дал, заставил побегать с утра по морозу. Будто сегодня не Новый год, а день открытых дверей в сумасшедшем доме. Кто-то наверху от души повеселился, наблюдая за моими метаниями.

Я готов был заподозрить, что это — проклятие моей бывшей жены, если бы не второе чудо. Хозяйкой усатого-полосатого оказалась моя первая любовь. Двенадцать лет не виделись, а тут она свалилась как снег на голову. И даже согласилась на свидание!

Правда, это не совсем оно, а всего лишь ужин в знак благодарности. Но разве я не могу хоть в Новый год помечтать?

За двенадцать лет принцесса Марина превратилась в королеву. Красота, осанка, достоинство в каждом жесте, манера говорить. Ни капли вычурности или напускных понтов, и при этом ослепительная яркость. То, что она сидит передо мной и с улыбкой рассказывает о кулинарных шедеврах своего шеф-повара, волнительно щекочет слева за грудиной.

Ловлю на Марине восторженные мужские взгляды. Горделиво раздуваюсь как индюк от того, что она со мной. И молю организатора сегодняшнего волшебства, чтобы вечер не заканчивался как можно дольше.

Я готов каждое утро обнаруживать у себя в гостиной её кота, лишь бы иметь возможность провести вечер с его хозяйкой. Как когда-то ночами решал за неё и её подружку математику и программирование ради мимолётной улыбки и пары общих фраз, которыми она удостаивала меня на перемене.

Вечер подходит к концу, и с ним заканчивается волшебство. Я хочу продолжения и зачем-то ищу для этого предлог…

Я давно не робею перед женщинами, но сейчас передо мной не просто женщина, а королева. И я даже не решаюсь спросить, свободна ли она.

— Это мой первый магазин, — тычу пальцем в своего первенца, когда мы проезжаем мимо него на такси. — Ещё один — на проспекте в торговом центре. И новый недавно открылся возле вокзала.

— Серьёзно? Я как раз на днях заходила туда, новый телефон присматривала…

— Присмотрела?

— Да, но теперь он мне уже не нужен, — в голосе слышится какая-то обида.

Неужели обнаружила под ёлкой не совсем то, что хотела?

— Подарили другой и не угадали с моделью? Или цвет не понравился?

Чем ещё новый телефон может не угодить?

— Нет, я не себе смотрела, а на подарок. Но теперь это уже не актуально. Так что, как говорится, “охрана, отмена”. В следующий раз, если что-то понадобится, обязательно приду и буду требовать с тебя скидку.

Медленно подходим к её подъезду. Держимся за руки — очень скользко. Её ладошка мягкая и тёплая. Отпускать не хочу. Мысленно прошу у Деда Мороза ещё хоть каплю волшебства.

— Марина, твой кот не хочет ещё раз сбежать из дома? — ляпаю, когда приходит время прощаться.

— Типун тебе на язык! Я еле пережила один его побег, — реагирует очень эмоционально. — Больше моя нервная система таких потрясений не вынесет.

— Тогда мне придётся его украсть… — озвучиваю бредовую идею. — Чтобы ты снова пошла со мной на свидание.

— Так тебе кот нужен или свидание? — смеётся. — Может, оставим Маркиза в покое? Он и так в стрессе от сегодняшних событий.

— Завтра в семь? — иду наконец ва-банк.

— Свидание в обмен на покой кота? Звучит забавно. Но я согласна.

Боже, какой бред несут два тридцатилетних человека… И это вместо того, чтобы просто договориться о встрече.

Год спустя

— Десять, девять, восемь, семь, — отсчитывает ведущий шоу последние секунды уходящего года. Присутствующие ему хором помогают.

Часы на экране телевизора бьют полночь. Зал взрывается свистом, визгами и криками “Ура!”. Музыканты на сцене играют весёлую новогоднюю песенку.

Гриша встаёт, пытается перекричать множащийся в воздухе гвалт и толкнуть первый в этом году тост. Но его не слушают. У кого-то не хватает терпения, и он не дожидается тоста, кто-то с упоением целуется или шепчет что-то своему спутнику, кто-то отвечает на поздравление по телефону.

— Да ну вас, — друг машет рукой и садится.

Мы, признаться, тоже из тех, кому не до него. В первые секунды нового года наш мир сужается до нас двоих, мы никого не видим и не слышим. Звуки теряют громкость, изображение — яркость и контраст.

Радость разрастается в груди до огромных размеров и рвётся наружу. А вместе с ней — нежность, восторг и ещё много самых разнообразных эмоций, устраивающих внутри мелодичную какофонию, название которой — счастье.

Лишь спустя несколько минут разрываем поцелуй и размыкаем объятия, чтобы вспомнить о празднике и сидящих рядом за столом друзьях.

Домой возвращаемся затемно. Неподалёку гремят отголоски фейерверков. Небо то и дело вспыхивает разноцветным заревом.

Наш первый Новый год вместе. Спустя несколько часов календарь наших отношений начнёт свой второй круг.

Оказавшись в квартире, торопливо раздеваемся.

— Сначала к ёлке! — командует Марина.

С вечера мы сложили туда подарки и решили открыть их, как полагается, утром нового года.

— Кто первый? — любимая спрашивает нетерпеливо.

Мне хочется поскорее заглянуть в коробочку, приготовленную для меня. Но куда больше меня интересует реакция любимой на мой подарок.

— Давай ты сначала. Открывай! — поторапливаю.

Ей тоже любопытно. Волнуюсь. Помогаю снять подарочную упаковку.

— Даже как-то жалко портить такую красоту, — Марина с сожалением наблюдает за тем, как я безжалостно рву бант и пёструю блестящую бумагу, освобождая от них подарочную коробку.

Любимая открывает крышку и достаёт оттуда ещё одну коробочку. Красный бархат и логотип известного ювелирного бренда должны натолкнуть Марину на мысль о содержимом. Она медлит. Терпение заканчивается. Забираю коробочку, открываю её и протягиваю любимой.

— Мариш, давай поженимся, — произношу то, что рвалось с языка всю ночь.

Наблюдаю за реакцией. Когда-то я даже мечтать не мог, чтобы принцесса Марина обратила на меня внимание. А теперь не могу представить свою жизнь без неё.

Она протягивает руку, оттопыривая безымянный палец, и при этом ничего не говорит. Надеваю кольцо и заглядываю в глаза. А она… плачет!

Теряюсь, не понимая, что происходит.