Чтобы не поддаваться страху, они завели разговор.

— Скажи, — голос Весты звучал спокойно и тепло, — когда в прошлый раз Кощей сказал, что ты любишь меня, он шутил?

Антон ответил не сразу:

— Нет…

Веста смутилась. Ей стало неловко, стыдно и не по себе, когда она вспомнила о своих словах, брошенных Антону, мол их ничего не связывает. С одной стороны, это было жестоко, с другой же, из-за вороха проблем и невзгод она начисто забыла про былые чувства к Антону.

А он, судя по всему, не огорчился и продолжал идти, не отставая от девушки.

Черные высокие двери чертога открылись перед ними с тихим, пугающим скрипом.

— Отлично, — проговорил Антон хриплым шепотом. — Стучаться мы сегодня не будем.

Вместо ответа Веста решительно взяла его за руку и мягко потянула за собой.

* * *

Кощей ждал их в главной зале.

Помня, что это его любимое помещение, Веста не стала никуда сворачивать и рыскать по этажам — она просто надеялась, что злодей любуется высоким троном и пересчитывает свои богатства в многочисленных сундуках. Будучи его пленницей, она узнала, что это любимое развлечение Кощея по ночам. И он не спит. Зачем сон не живому и не мертвому существу?

Все такой же торжествующе-мрачный, он хлопнул в ладоши, и зал озарился ярким светом сотен свеч.

Антон отпрянул и зажмурился. Веста подалась вперед.

— Ну, здравствуйте, мои дорогие, — смех Кощея походил на скрип несмазанных дверных петель. — Я знал, Веста Холод, что ты вернешься. Потому и погоню не послал.

— Я не буду служить тебе! — запальчиво ответила девушка.

— Будешь, — невозмутимо ответил Кощей. — Кошке я твоей голос вернул, несмотря на твое ослушание. Но даже моя доброта не безгранична. Хочешь, снесу башку твоему защитничку?

Он хищно посмотрел на Антона сверкающими желтыми глазами, как сова на мышь, и зловеще хрустнул пальцами. Тот не вздрогнул и вообще не подал виду, что напуган. А Веста широко шагнула вперед, закрывая его спиной. Пусть она и не смогла определиться со своими чувствами, но не позволит причинить Яхонтову вреда!

— Только тронь хоть волос на его голове, — яростно пообещала Веста, — и я разобью яйцо. Разломаю иглу, и…

— Все-все, — злодей резко сменил гнев на милость и поднял руки в знак перемирия. — Понял. Не обижу я твоего суженого, но и ты меня не трогай.

Молча кивнув, Веста продолжала наблюдать за каждым движением ухмыляющегося врага.

— А теперь рассказывай, Бессмертный, — обронила она тихо, но веско. — Ты наложил проклятие в десятом веке на Айку Холод.

— Наложил, — лениво подтвердил Кощей. — И на весь ее поганый род. Да только сжалился над ними. Дар целительства — не наказание. Хуже предрасположенность к волчьему обращению. Обычно оно занимает от пары дней до недели, а тебя тяпнули за ногу, и сразу…

Веста призадумалась.

— И скольким женщинам из моего рода Айка передала это… свойство?

— Прямым наследницам, — ответил Кощей с насмешкой и вызовом. — Укуси волк твою покойную тетку, она бы завыла через неделю. Но ты — другое дело. Слишком глупая, бесшабашная. Отчаяние бурлит у тебя в крови. Если бы не твоя натура, рвущаяся всех спасать, ты бы никогда не стала волчицей.

— Я не волчица, — отрезала Веста. — Я — ведьма.

— Ведьма, — подтвердил Кощей. — С самым бесполезным даром.

Веста глубоко вздохнула, пытаясь побороть охватившую ее злобу. Не время давать волю чувствам! Кощей только и ждет, чтобы она обратилась рычащей волчицей, щелкнула клыками и кинулась на него. А там будет легко заковать строптивицу в железный крепкий ошейник. Оборотница на службе у Кощея Бессмертного — это ли не повод для гордости?

Между тем злодей насмешливо любовался на то, как Веста и Антон взялись за руки, и продолжал говорить:

— Убегать вам некуда, мои дорогие. В архиве Чарсовета ждут вас Стражи с антимагическими кандалами, а в дом ваш скоро Вестники пожалуют. Сильно вы их разочаровали своей выходкой.

— Ложь, — буркнула Веста. — Ты не можешь этого знать.

Тихий, хрипловатый, злой смех отлетел от стен еле слышным эхом.

— На то я и Кощей, чтобы знать неведомое другим. И о том, что царь Берендей умрет, а его сынок отправится баламутить жителей Леса, я тоже знал. Но молчал. Главное было прихлопнуть Берендея, как муху, а там уже сидеть и ждать, пока в Лесу смута наступит.

— Что?! — Антон подался вперед и высунулся из-за плеча Весты. — Это ты…

— Я, — подтвердил Кощей, с удовольствием глядя на искаженное гневом лицо молодого чародея. — Впрочем, вам уже никто не поверит. И у вас есть возможность избежать наказания за проникновение в архив.

— Мы не… — начал было Антон.

Кощей повел рукой, и молодой человек резко осекся.

— Помолчи-ка, дружок. Сейчас Альвиан Рейт будет очень занят и не сможет вытащить вас за уши из лужи. Под шумок Вестники запрут вас в Чаростроге, чтобы другим неповадно было.

Веста исподлобья смотрела на злодея, не зная, что сказать в ответ. Потому что она сама сомневалась в правильности споров.

— Оставайтесь служить мне, — предложил Кощей. — Чай не обижу. Научу премудростям и открою источник бессмертия. Да и озолочу, в конце концов. Что скажете, а?

Антон рвано выдохнул. Он бы резко отказал, но Кощей продолжал держать его под заклинанием немоты. А Веста впервые за все это время подумала, что Бессмертный предлагает неплохие вещи. Чем дальше она будет от Чарсовета, Чарослова и подруг, тем меньше вероятность, что те пострадают. Может, это и к лучшему? Поселиться в угодьях Кощеевых, выйти замуж за Антона, создать семью…

Между тем Кощей ждал ответа только от нее одной, не собираясь возвращать Антону дар речи.

— Я согласна, — выдохнула Веста, храбро глядя в желтые змеиные глаза. — С парой условий…

Антон протестующе замычал, резко дернулся вперед, и тогда Кощей сухо щелкнул пальцами. Вокруг плеч и рук молодого чародея обвились тонкие веревки, крепко связывая его. Он не удержал равновесия и с тихим стуком упал на каменные плиты.

— Да, — произнес Кощей с неудовольствием. — Я готов тебя выслушать, несмотря на твою дерзость.

— Первое условие. Вы позволите нам забрать наших фамильяров.

— Разумеется.

— Второе условие. Никаких цепей, железных браслетов, и тому подобного.

Кощей нахмурился и неохотно кивнул.

— И третье условие, — Веста чуть запнулась. — Вы снимете проклятие.

Повисла тяжелая тишина. Антон переводил вопросительный взгляд с оскала Кощея на торжествующую улыбку Весты, и обратно. Бедный парень совсем запутался в происходящем, и не знал, как лучше реагировать. Кощей же угрюмо смотрел на дерзкую девицу и явно жалел, что когда-то вообще решил связаться с женской линией рода Холод.

Прежде, чем он ответил, Весту оглушили три громких хлопка, и три хлопка потише. Одна за другой чаропортировали в тронный зал ее подруги, а за ними — их фамильяры. Не было видно только Бланки, но это скорее успокоило, чем напугало Весту.

Влада, Лира и Ева застыли напротив Кощея в воинственных позах, направив на него чародейские посохи. Битва обещала быть долгой, не на жизнь, а на смерть, и меньше всего Весте хотелось, чтобы кто-нибудь пострадал сейчас, когда дело шло к мирным переговорам.

Тонкие губы Кощея Бессмертного искривила ехидная ухмылка. Хищный взгляд пробежался по трем женским лицам.

— Насколько я понимаю, собралась вся команда проклятых потомков, — изрек он, тяжело вздохнув. — Жаль. Именно это я и намеревался скрыть.

— Что?.. — Веста с трудом узнала свой осипший голос. — Так вы лгали с самого начала?! Тогда я не собираюсь вам служить!

Вместо ответа Кощей внимательно посмотрел на Владу, Лиру и Еву, готовых кинуться ради Весты в заведомо безнадежный бой.

— Видно, вы забыли о моем бессмертии, девицы, — посетовал он. — Но я нынче в добром настроении, поэтому расскажу вам кое-что.

Молчание. Никто не верил его доброте, но никто и не видел причин не слушать.

Одарив ведьм еще одной недоброй ухмылкой, Кощей прошел к трону, вызывающе подставляя спину. Затем опустился на него, положил белые руки, унизанные тяжелыми перстнями, на золоченые подлокотники, и начал негромко повествование.