— Зараза, — бормочу я, проходя к центру сада.

На коленях я использую пальцы, чтобы рыть землю, делаю ямки на пару дюймов глубиной, пускаю внутрь черное семечко и накрываю его. Я отхожу, оставляя место, и делаю это снова. Я не делаю это в каком-то порядке, не придерживаюсь ровных линий, не думаю о месте для корней. Это бессмысленно, учитывая, какие препятствия их ждут тут. Я просто делаю ямки, опускаю семена, закапываю их и двигаюсь дальше, пока все семена не посажены.

Когда я встаю и смотрю на землю, едва видно, куда я их посадила. Я ищу камешек, чтобы отметить место, но замираю. Зачем? Если они вырастут, мы их увидим. Они будут единственным пятном цвета тут.

— Что теперь? — я поворачиваюсь к Аиду.

— Нужно сделать то, что ты делала, чтобы это произошло.

Я вспоминаю прошлый день, мои щеки вспыхивают.

— Я плакала, — говорю я. — Он вырос после того, как я плакала.

Аид отводит взгляд и хмурится, словно ответ его смущает.

— Что сделало тебя несчастной? — спрашивает он.

— Это место, — он сжимает зубы. — То, какое оно. То, как оно работает. Фурии взяли меня с ними на наказания.

— Знаю. Я говорил, что знаю все, что тут происходит.

Я хмуро смотрю на него.

— И тебя устраивает видеть меня такой? Или ты думаешь, мне это нравится?

Судя по напряжению на его лице, я попала в цель.

— Я думал, ты этого хотела, — сухо говорит он. — Работать с ними.

— Нет, я не хочу этого. Они даже не слушают теней, они просто наказывают их. Мне нравится, когда они добры со мной, но… — я умолкаю.

— Но ты не так бы это делала.

— Не важно, как бы я это делала. Я не должна быть тут. Я должна быть со своей семьей.

— Они не горюют по тебе, — говорит Аид.

— Что, прости? — я возмущенно смотрю на него.

— Кори, — Аид мягко произносит мое имя. — Они знают, что ты не мертва. Потому они не горюют по тебе.

Я качаю головой.

— Где я, по их мнению?

— С твоей мамой. Они верят, что тебе нужно время вдали от Острова после произошедшего, так что ты уехала к ней.

— Как такое возможно? — но я уже знаю ответ. — Ты сделал это. Зачем? — зачем он помогал мне? Почему проявлял доброту?

— Было не честно, что они переживали за тебя.

— О, но честно держать меня тут?

Его глаза сверкают.

— Ты выбрала остаться. Ты могла в любое время попросить выпустить тебя.

— Я просила! — я поворачиваюсь к нему.

Он говорит тихим голосом:

— Я запомнил бы, если бы ты приходила ко мне.

Я подавляю румянец.

— Ладно, не лично, но Алекто приходила к тебе раз шесть, чтобы попросить вернуть меня домой, и ты отказал.

Аид глядит на меня.

— Кори, Алекто не приходила ко мне. Ни разу.

— Приходила.

Говоря это, я ощущаю знакомый трепет. Я ощущала такое, когда убежала от Оракула во второй раз, потому что она сказала то, что я не хотела слышать. Я подавляла это чувство, когда бежала домой из бухты в день, когда Али порвал со мной, а Бри не отвечала на телефон.

— Зачем мне врать тебе? — Аид шагает ближе, впиваясь в меня взглядом.

— А ей? — говорю я. Но я знаю, зачем. Они сказали прошлой ночью. Они думают, что у меня есть сила, и я могу стать одной из них.

Я закрываю лицо руками, грудь сдавило так, что я не могу вдохнуть.

Она врала мне. Притворилась моей подругой. Все они.

Это снова произошло.

Глаза и горло горят от слез. Я не могу дышать. Я дрожу так сильно, что кажется, что земля движется под ногами.

Это снова произошло.

этосновапроизошлоэтосновапроизошло

— Кори, — говорит Аид, тянется ко мне, и я мотаю головой, глядя на него, мысленно прося не трогать меня, ведь, если он сделает это, если он будет добр со мной, я разобьюсь. Он смотрит в сторону, и его лицо становится таким, каким я его еще не видела. Открытое и беспечное. Он похож на человека.

Он нежно берет меня за плечи и разворачивает.

— Смотри, Кори, — его дыхание задевает мое ухо. — Посмотри на свой сад.

Я забываю, что расстроена. Забываю обо всем.

Двенадцать зеленых ростков тянутся из земли, и пока я смотрю, крохотные листики раскрываются, стебли медленно двигаются к пустому небу.

— Ты сделала это, — говорит Аид, и, когда я смотрю на него, его глаза ярко пылают, глядя на меня.

Я сделала это.

21

ПРОРАСТАНИЕ

Я тихо подхожу к росткам, боясь, что если я буду громкой или тяжелой, они спрячутся в землю. Я осторожно опускаюсь на колени.

Я хорошо умею выращивать. Это мой навык, как некоторые хорошо учат языки, могут рисовать или петь. Я не могу такое, но умею выращивать. Все, что я садила, вырастало. Все. Я всегда думала, что правильно учитывала все условия, обращала внимание.

Теперь я задаюсь вопросом.

Аид опускается рядом со мной, его штаны оказываются в пыли.

— Такое еще не происходило? — шепчу я, глядя на них.

— Никогда. Ни разу… — он замолкает и сглатывает. — Я не могу так. Не могу дарить жизнь. Тут еще не было жизни. До тебя.

Ему не по себе, плечи напряжены, почти у ушей.

— Такое с тобой уже происходило? На твоем Острове? — спрашивает он.

Я хочу покачать головой, но вспоминаю день перед похоронами Бри. Я думала, что капуста Мерри была маленькой, запустила ладони в землю, пока папа говорил. Я злилась на него, старалась сдержаться, и когда я посмотрела на капусту, она стала больше, чем была, и я думала, что ошиблась до этого. Когда я случайно уснула в саду через пару ночей после того, как Али и Бри бросили меня, я проснулась следующим утром и обнаружила, что все мои, так называемые, зимние кабачки поспели за ночь. Все созрело. Я не думала, что это было из-за меня. С чего бы?

— Как я могу это делать? — спрашиваю я у него. — Как такое возможно? Это дар от одного из вас?

Аид молчит, смотрит на меня.

Я смотрю на растения, пытаясь понять их. А потом в голову приходит другое, и я начинаю смеяться.

— Что смешного? — спрашивает Аид.

— Фурии, — объясняю я. — Они сказали, у меня была сила, они это чувствовали. Потому хотят оставить меня тут, потому врали, из-за моей великой силы. Что им делать, когда они узнают, что она — только это?

— Только это?

— Выращивание, — я смеюсь, но это не смех. — Моя суперсила — садоводство, — я убираю волосы с лица обеими руками. — Мегера будет злиться. Ха. Фурия. В ярости.

— Кори…

— А мой бывший говорил, что это было глупо. Скучно. Потому он изменил мне с Бри. Я была скучной, — я поворачиваюсь к Аиду. — Ей тоже было все равно. Если я заказывала новые семена и рассказывала ей, она изображала зевки, пока я…