На поверхности же всё прошло тоже неплохо. Поль к вопросу уничтожения штаба подошёл творчески и воспользовался тем, что не так далеко были временно дислоцированы гаубицы, которые на следующий день должны были быть отправлены к передовой. Охрана в тылу была так себе, артиллеристы — не спецназ, который собаку съел на борьбе с диверсантами, так что всё удалось сделать тихо, а наши бойцы были вполне неплохо знакомы с техникой врага. В этот день ствольная артиллерия вновь доказала, что её рановато списывать со счетов, разворотив штаб и силы охранения, а затем дав несколько залпов по другим известным нам частям и складам боеприпасов поблизости, пока основная группа делала контроль выжившим на остатках нашей главной наземной цели. После чего орудия и боеприпасы были подорваны, а наши бравые диверсанты пошли по маршрутам отхода.
Не трудно догадаться: у шипорылых от таких радостей начались серьёзные проблемы с душком, мораль бойцов упала. Флот был разбит, эвакуации в обозримом будущем можно было не ждать, командование отдало богу душу, ну или в кого там оно верило, местные перешли в контрнаступление, их поддерживали силы флота и свежий десант, а наши ребята продолжали пользоваться преимуществами своих малозаметных для сенсоров бронекостюмов. И через две недельки глуфы сдались, и правда оказавшись сборищем свежих офицеров из учебки, зелёных солдат и резервистов. М-да, шипорылый стал не тот-с, нет уже наверно тех подразделений ветеранов, закаленных войной с ис'итами. По крайней мере на второстепенных направлениях; на основном фронте может что-то и осталось, но сомневаюсь, что много. Молох войны — ненасытная тварь, и пережёвывает солдат без устали. Только и радости, что шипорылых похоже быстрее, чем человеческих.
По окончанию активной фазы боёв, я в свою очередь намылился пообщаться с местным руководством на тему «сбора металлолома». Со встречей, к счастью, затягивать никто не стал и уже через несколько дней я прилетел на площадку рядом с местным дворцом правительства. Думая в своё время о швейцарцах, я ожидал увидеть что-то вроде средневекового замка, который бы напоминал потомкам горцев об альпийских твердынях, но перед отправкой, пошарив по энциклопедии человеческих миров, был слегка разочарован, правительство обитало в здании из стали, стекла и бетона, особенно много было именно стекла, один только купол чего стоил из него. Всё-таки архитектурная традиция, сама собой сложившаяся на Дли, мне определённо нравилась больше.
Встречающая сторона даже расщедрилась на почётный караул, во главе которого я с удивлением увидел знакомое лицо. После приветствий, положенных по протоколу, я подошёл к командиру бойцов, одетых в начищенную броню, и произнёс, повторяя приветствие, которое когда-то произнёс на совсем другой планете:
— Здорово папским гвардейцам. Рад видеть тебя живым и с новыми погонами, Крамер.
— Здорово, схизматик. Вижу, ты ушел на вольные хлеба? — поздоровался со мной подполковник, с которым мы когда-то пересеклись на И'Клом'тра, когда он ещё был капитаном роты, а я штатным псиоником космодесанта.
— Насколько они могут быть вольными для тех, кто работает с особистами? — хохотнул я. Статус у нас был довольно неопределённым, а мне нафиг не нужна неприязнь от старого боевого товарища, пусть повоевали мы с ним вместе и недолго. — Но да, теперь я в почти свободном плавании. А ты, я вижу, нашёл себе тёплое местечко?
— Скорее меня на него нашли после ранения, — слегка поморщился швейцарец. — Правда, как видишь, и тут всё не совсем слава богу.
— Было, теперь дела должны наладиться. Ладно, меня уже твоё начальство глазами поедом ест, держи номер коммуникатора, вечером хоть в кабак сходим.
— Вам же пить нельзя, вроде. Или что-то изменилось?
— Можно и так сказать, — махнул я рукой.
Протокольная рожа встречающего кривилась всё больше и больше, хотя у меня было подозрение, что Крамера тут поставили руководить почётным караулом не просто так. Моя биография, для кого надо, не является секретом, как и боевой путь моего подразделения в составе войск Лиги. Старый знакомец вполне может быть попыткой ввести в мой круг агента влияния и стукача. Только вот лучше десять известных осведомителей, чем один неизвестный. К тому же старый вояка — это не матёрый разведчик, даже если успел тут поднабраться вредных привычек рядом с правительственными кругами. Да и, как знать, может его получится перевербовать.
Переговоры на высшем уровне прошли нелегко, но и чем-то за гранью здравого смысла я бы их не назвал. Мой интерес был вполне понятен, новая колония — всегда дыра, которая испытывает острую нужду во всём, что чуть технологичнее лома, а потому желание утащить с заводов, разбитых войной, ремонтопригодные станки и прочее добро, вопросов не вызывало. Местные посопротивлялись, больше для приличия, и их позиция сводилась к постулату: «Ты, парень, конечно, герой и вообще молодец, но отдавать оборудование по цене металлолома слишком, имей совесть». Но договорились и я даже не остался без денег и штанов… Швейцарцы — не расово правильные евреи с Новой Одессы или Небесного Ханаана, хоть банкирским делом тоже промышляли. Настоящие же сложности начались, когда разговор пошёл о вербовке персонала, что, собственно, неудивительно. В конце концов у них тут случилась разруха. Кадры, которые помогут всё восстановить, нужны самим. Бой за них был пожарче, чем на орбите с шипорылыми. Но закончился победой Дли, а не Шварцхофена. Правда не без потерь, главная из которых заключалась в том, что на переезд людям выдавался беспроцентный кредит в местной валюте, а вот отдавать его придётся в той, что котируется за пределами человеческих государств, то есть меня раскрутили на деньги. Я могу их понять, ведь Лига натурально подгребла под себя внешний товарооборот человечества, контролируя именно валютные сделки крупнее покупки сраного флаера. Приходится окраинникам изворачиваться, чтоб хоть что-то ухватить, но, по сути, продажа людей… В этом было что-то мерзкое, уважения к местному правительству у меня поубавилось. Ну да чёрт с ними, целевой кредит уйдёт на фрахт кораблей, а моя бухгалтерия, во главе с Савелием, выплатит займ мелкими суммами от лица иммигрантов. На том наши деловые отношения закончатся.
Завершив официальную часть и оставив местное правительство дальше разгребать бардак, который оставила война, я отправился полазить по развалинам заводов, заодно вызвав наших инженеров. Определённо было что брать, и народ радостно занялся сортировкой. Тащили мы станки, двигатели, детали боевых машин со складов и вообще всё на свете. Дли — не нищая дыра, как некоторые, но лишним ничего не будет, всё приспособим к делу. Проще, чёрт возьми, сказать, что нам не надо.
Вечером мы благополучно посидели с Густавом Крамером в пивной, поговорив за жизнь, ну и поругав заодно всяких козлов в верхах, куда ж без этого. Ветерану и боевому офицеру было довольно обидно оказаться на должности придворного шаркуна, даром что тут ни двора, ни короля, а парламент и премьер-министр. Разумеется, когда я завёл речь о переезде ко мне и возможность снова вернуться к привычной службе, он согласился с пол тычка. Не могу пока сказать, есть ли у него задание разнюхивать что-то на Дли, хотя скорее да, чем нет, но по крайней мере, ругался он на тыловых крыс из кадров вполне искренне. А в голову ему можно залезть и у нас дома, со всей аккуратностью так, что никто не отвлечёт, а он сам не заметит.
Организовав первичные мероприятия, я благополучно стал собираться домой. «Металлолом» складировался в ожидании транспорта, вербовочная контора начала работу; что-то успеет, пока на неё не шикнут из Лиги, а мне пора и честь знать. Но сразу отправиться на Дли не удалось, астропат принял сообщение о просьбе встретиться на Кломари от полковника Долохова. Наш старый контакт с Вохлы, успевший интегрироваться в Славянский союз, точнее в его компетентные органы, просил именно моего личного участия, что настораживало. На ловушку это не было похоже, инсектоиды очень ценят свою репутацию, когда речь идёт о серьёзных деловых переговорах, а значит, прямой захват вряд ли планируется… Если только самого Долохова не решили списать. К этому стоит подготовиться и иметь в виду, что такое может проходить только на закладках в мозгу. Петра я изучил достаточно хорошо, чтобы понимать, что он скорее сбежит от интриг внутри ведомств, чем сам пойдёт на заклание. Вторым возможным вариантом была необходимость передать что-то, что он боялся доверять астропатам и подчинённым, причём как своим, так и моим. Ну и, разумеется, был возможен вариант каких-то безумно серьёзных переговоров, не без этого.
