— Что-то случилось? Ты никогда так рано не встаешь.

— Я просто хотела выпить кофе, вот и все, — по правде говоря, ей не хотелось лишний раз убеждаться в том, что Эми больше никогда не будет одинока.

В душе Джо всегда поднималась буря, когда речь заходила о замужестве и отношениях. Ей не хотелось, чтобы кто-то одобрял ее выбор. Ей хотелось, чтобы ее жизнь зависела только от ее желаний и стремлений, а не от желаний и стремлений кого-то другого. Но в то же самое время она ненавидела быть одна. Она не хотела выходить замуж, но ей хотелось иметь спутника жизни. Джо вздохнула, наполнив чашку ароматным кофе.

— Доброе утро, красавица, — Маменька обняла Джо.

— С Рождеством, Маменька, — зевнув, сказала Джо.

— Будешь с нами завтракать? — спросила Маменька.

Джо ответила:

— Я не голодна. Я, наверное, пойду попишу.

Маменька знала, что что-то случилось: Джо никогда не отказывалась от завтрака.

— Мы хотели бы, чтобы ты провела время с нами, Джо. Сегодня Рождество.

— Дай мне знать, когда завтрак будет готов, — Джо уступила: она знала, что мама была права.

Джо подошла к своему столу, решив написать хотя бы одно предложение, но она не могла думать ни о чем, кроме того, что через два дня Лори уезжает. Я все испортила. За два дня я ничего не смогу сделать; он даже не станет со мной разговаривать.

Однако она решила твердо стоять на своем. Джо взяла перо, которое напомнило ей о Лори, и попыталась писать. Она написала предложение: «Сестры Марч никогда не были счастливее, все было хорошо. Джо обрела свою любовь, у Эми был Лори, а у Мег были Джон, Дэйзи и Деми».

Ох, — подумала она, — и как же мне продолжать эту историю? В ней была такая славная концовка.

Джо сидела у себя на чердаке, как всегда, погрузившись в мрачные мысли: она пыталась что-то написать, а еще она пыталась забыть Лори. Ее мысли путались, когда она вновь начинала думать о его глазах, о том, какими чудесными они были.

В доме напротив Лори и мистер Лоренс готовились к отъезду, обсуждая жилье, выставки и прочее. Это утро не было похоже на рождественское: в такой суматохе оно проходило.

Войдя в комнату внука, мистер Лоренс обнаружил, что Лори собирает вещи:

— С Рождеством, Теодор.

— С Рождеством, дедушка, — Лори бросил один из своих жилетов в багаж.

Мистер Лоренс вздохнул:

— Знаешь, я думал, что ты будешь больше радоваться поездке в Европу, молодой человек.

— Я в восторге, дедушка, правда. Я просто хочу, чтобы мы уехали как можно скорее. Мне так тяжело находиться здесь, — Лори было ужасно стыдно, что дедушка считал его неблагодарным.

— А, понятно. Ты не говорил с Джозефиной вчера вечером? — спросил мистер Лоренс.

— Нет, дедушка. Как я мог? Сначала она ревнует меня к другой девушке, затем отказывает мне в поцелуе, дает мне пощечину, а потом хочет, чтобы все было, как раньше! Как такое возможно?

— Если ты любишь ее, ты не будешь обращать на это внимание, — тихо сказал мистер Лоренс, стараясь не обидеть Лори.

Лори промолчал и переменил тему разговора:

— Дедушка, я должен собирать вещи. Спасибо за заботу, но я с этим справлюсь.

— Хорошо, завтракать будем в одиннадцать. Пожалуйста, будь готов к этому времени, — мистер Лоренс тихо вышел из комнаты и закрыл дверь.

Лори не хотел собирать вещи, он думал совсем о другом. Потом он вспомнил о рождественском подарке Джо, который он еще не открывал. Он посмотрел туда, где лежал подарок. Джо упаковала его небрежно: подарок был завернут в газету. Она попыталась перевязать его ленточкой, но вышло не очень красиво. Однако это было вполне в духе Джо. Лори нравилось все, что бы она ни делала. Он с интересом потряс сверток и решил открыть его. Он разорвал упаковку и обнаружил чудесное кольцо, которое она приготовила для него. Это было невероятно. Жаль, что я не подарил ей кольцо.

Лори казалось, что Джо дразнит его. Он прочитал открытку, которую она подписала для него, и увидел фразу: «вечность нашей дружбы». Ему хотелось бы, чтобы она мечтала о кольце, которое символизировало бы вечность их любви, но он знал, что этого никогда не случится.

Лори размышлял о последних днях, которые они провели вместе. Теперь между ними все было по-другому: я думаю, по-другому не значит, что ее чувства ко мне изменились. Даже если это и так, она никогда не даст мне об этом знать.

Лори, все еще переживавший из-за отказа Джо, надел кольцо на безымянный палец правой руки, оставив палец левой свободным на тот случай, если она когда-нибудь изменит свое решение. Однако ему почти не верилось в то, что это произойдет.

========== Глава двадцатая. Рождество. Часть вторая ==========

По полу были разбросаны обрывки листов: Джо все продолжала писать. Она ничего не могла придумать. Девушка вскочила со стула и принялась ходить по чердаку: просто пиши, Джо!

Джо остановилась посреди комнаты, почувствовав чудесный аромат ветчины. Маменька знала, что это было ее любимое блюдо. Но даже запах ветчины не вывел Джо из задумчивости. Она продолжала бродить по комнате.

Маменька стояла на пороге. Она постучала в дверь:

— Джо? Можно войти?

— Да, — резко ответила Джо.

Маменька медленно вошла в комнату и посмотрела на дочь. Она казалась грустной, невыспавшейся и просто безумной. Подойдя к ней, Маменька обняла Джо:

— Обед готов, милая.

Джо было приятно находиться в объятиях матери. Маменька всегда знала, что нужно Джо. Девушка молчала, наслаждаясь объятиями:

— Маменька, я не могу. Я не могу написать еще один роман.

Маменька посмотрела на дочь:

— Джозефина Марч, ты можешь сделать все, что только захочешь. Все придет со временем, будь терпелива.

— Надеюсь, Маменька, я очень на это надеюсь, — Джо чувствовала себя гораздо лучше. Маменька всегда давала ей ту поддержку, в которой она нуждалась.

Маменька крепко сжала дочь в объятиях и взяла ее за руку:

— Пойдем поедим ветчины.

Джо рассмеялась и спустилась по лестнице вслед за мамой. Внизу был красиво накрыт стол. Эми помогала Ханне поставить на стол чудесные цветы.

— О, это замечательно, мои милые! — воскликнула Маменька.

— Мы могли бы воспользоваться помощью еще кое-кого, — Эми взглянула на Джо.

— Как будто бы от меня есть какой-то толк в украшении! — захохотала Джо.

— Есть, да еще какой, в отличие от Дарио, — Эми закатила глаза.

— Эй, я же старался! — Дарио в шутку толкнул Эми в бок.

Ханна вошла в столовую со свежей ветчиной, аккуратно разложенной на большом плоском блюде.

— Твоя любимая, Джозефина.

Джо рассмеялась:

— Спасибо и с Рождеством тебя, Ханна.

Ханна знала, что Джо расстроена, и крепко обняла ее:

— С Рождеством, Джо.

В комнату ворвался свежий ветер, и на пороге появились Мег и Джон.

Брук, светившийся от счастья, воскликнул:

— С Рождеством, моя дорогая семья Марч!

Члены семьи обняли друг друга и сели за прекрасно сервированный стол. Все (а Джо в особенности) были рады праздничному обеду. Аромат ветчины достиг Джо, и у нее потекли слюнки.

На одну секунду, всего на одну секунду она забыла о Лори. Иногда еда заставляла ее забывать о чем-то, но только на время. Она думала о том, чем они с мистером Лоренсом сейчас заняты. Она скучала по Лори.

Мистер Марч сел во главе стола и попросил близких взяться за руки, чтобы прочесть молитву. Все удивились, когда он сказал:

— Дарио, не мог бы ты прочитать благодарственную молитву?

— Конечно, сэр.

Все склонили головы, и Дарио начал:

— Боже, благодарим Тебя за эту семью. Благодарим Тебя за прекрасных дочерей и их доброту и заботу. Прошу Тебя: благослови их в наступающем году, ведь, я знаю, они служат благословением для многих. Благодарю Тебя за то, что Ты благословил меня встретиться с этой семьей, за то, что вскоре я смогу назвать ее своей. Сегодня, когда мы собрались все вместе, чтобы отпраздновать Рождество, молюсь, чтобы мы не забыли истинной причины этого торжества — Рождения Твоего Сына, нашего Спасителя. Благослови эту пищу для наших тел и благослови те искусные руки, что ее приготовили. Господу молимся. Аминь.