— Не сходи с ума. Мне не нравится Учиха, черт возьми, Итачи.

Ино молча поднимает бровь.

— Ладно-ладно, — смягчается Сакура, передавая ей стакан с водой. — Судьба свела нас в какой-то нездоровой шутке, но я терплю его только из-за модных картин, а впрочем, просто выжидаю, пока не внушу ему ложное чувство безопасности, а затем сдам его Цунаде-шишоу, чтобы она могла его казнить, а затем извлечь его мозг и исследовать его в научных целях. И он даже не заметит этого.

Без дальнейших церемоний Ино выуживает один из кубиков льда из своего стакана и бросает в нее.

— Даже не говори мне этого, Лобастая! Это ты чуть не поцеловала его в…

Сакура визжит, когда кубик льда касается ее шеи, хотя и по совершенно другой причине.

— Не говори так! Даже не говори об этом! Этого не было!

Глаза Ино явно злобно сузились.

— Чего не было, твоего почти поцелуя с Итачи?

— Ино!

— Эй, это не моя вина, что вы с Итачи едва не устроили тлеющий сеанс поцелуев под звездами…

Сакура хватает еще одну подушку, выглядя готовой к битве.

— Ино, помоги мне, Ками, клянусь, я…

— Ты преодолеешь себя, поймешь, что у тебя наконец есть шанс на отношения, которые принесут тебе счастье, и сразу же воспользуешься этим шансом? — Ино довольно поет, ловко уворачиваясь от подушки.

Сакура закрывает голову руками.

— Я собираюсь расплакаться, — сообщает она своей лучшей подруге приглушенным голосом.

Ино моргает.

— Я не дура — ты не плакала лет пять. Ты не начнешь сейчас.

— Уф, ты слишком хорошо меня знаешь, — жалуется Сакура, выпрямляясь с побежденным выражением лица.

Ино видит окно возможностей, данное этим заявлением; это крошечное окно, да, но она полностью намерена им воспользоваться. Она быстро сокращает расстояние между ними, встречаясь взглядом со своей лучшей подругой.

— Черт возьми, я слишком хорошо тебя знаю; в конце концов, мы дружим больше десяти лет. Я знаю тебя лучше, чем кого-либо еще в мире. — Она нежно тыкает Сакуру в лоб. — Очевидно, я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы сказать, когда тебе кто-то нравится, и отрицать это — значит оскорблять годы и силу нашей дружбы. И, к сожалению, я также знаю, какая ты, когда полностью отрицаешь вышеуказанный факт.

Сакура глубоко вздыхает, откидываясь на спинку дивана.

— Но Ино, это не похоже на то, что было с Генмой несколько лет назад. Или на тот странный период, когда мне было около пятнадцати или шестнадцати, когда я думала, что мне нравится Наруто. Это… серьезно, понимаешь?

Обнаружив прорыв, Ино давит еще немного.

— У этого есть потенциал стать серьезными отношениями, или у этого есть более серьезные барьеры, чем у двух предыдущих? Или… и то, и другое?

— И то, и другое, — мрачно говорит Сакура.

Не находя слов, Ино неловко похлопывает ее по плечу.

— Послушай, Сакура, мы лучше, чем кто-либо другой, знаем, что жизнь не бывает полностью черно-белой, независимо от того, что нам внушает наша профессия. Жизнь и люди — все в оттенках серого. Это один из тех случаев… они могут быть преступниками S-класса, но они такие же люди, как и мы. У них те же потребности и те же желания. Да, они делали ужасные вещи, но мы тоже. — Она указывает на самую последнюю из серии картин, украшающих ее стены. — И они способны на красоту и любовь так же, как и мы.

— …Ты такая романтичная, Ино, — наконец выдавливает Сакура.

— Да, — кукарекает другая девушка, чувствуя торжество, — но во мне есть смысл, не так ли?

Розововолосая куноичи на мгновение колеблется.

— Я полагаю.

— Отлично, — сияет Ино, обхватывая руками плечи. — Что теперь?

Сакура улыбается, несмотря ни на что.

— Знаешь, я не собираюсь бежать в штаб-квартиру Акацуки прямо сейчас и заявлять, что согласна быть с ним.

Ино дуется.

— Эй, девушка может надеяться, верно?

— Продолжай надеяться, — говорит ей Сакура, беря одну из адресных книг на журнальном столике. — Я подожду. И я… подумаю, наверное.

— В любом случае, это больше, чем ты бы сделала раньше, — добавляет Ино, прежде чем перехватить адресную книгу и просмотреть ее.

Сакура озадаченно наблюдает за ней.

— Что ты делаешь?

— Думаю, кого мы собираемся пригласить на твой сказочный день рождения, да, — рассеянно отвечает Ино.

— Не будет никакого сказочного празднования дня рождения, — Сакура вырывает адресную книгу из рук, — так как в этот день я буду работать в отделе АНБУ в Башне Хокаге.

Ино изумленно смотрит на нее так, словно только что объявили о наступлении апокалипсиса.

— Нет.

— Да. Я думаю, вы, ребята, можете просто бросить подарки на мой стол или что-то в этом роде, — пренебрежительно говорит Сакура. — Я имею в виду, что мне даже ничего не нужно, но я знаю, что вы с Тентен абсолютно иррациональны, когда дело касается дней рождения.

Внезапно Ино без видимой причины начинает смеяться, и Сакура с любопытством смотрит на нее.

— Что?

— Ничего, — хихикает Ино. — Просто думаю о том, что твой парень и его шайка принесут тебе.

Сакура вздрагивает от одной мысли, что Итачи называют ее парнем, а остальную часть Акацуки — его шайкой, а также концепцию того, что члены самой известной преступной организации в мире принесут ей удовлетворительный подарок на день рождения.

— …Честно, Ино? Я даже не хочу об этом думать.

Столичная деревня, ближайшая к штаб-квартире Акацуки

— Ты с ума сошел, а? — шипит Дейдара себе под нос. — Если ты еще хоть на дюйм приблизишься ко мне с этой штукой, клянусь Ками, я взорву тебя и себя и заберу с собой все это место!

Тоби драматично всхлипывает.

— Но ты не можешь взрывать Прада, Дейдара-сэмпай!

— Посмотрим, гм, — мрачно бормочет Дейдара.

— Дейдара, — говорит Итачи самым спокойным и самым опасным тоном. — Примерь шарф.

— Нет, гм, — категорически отказывается художник, отступая и чуть не натыкаясь на прилавок с самыми модными плащами сезона. Соседний продавец смотрит на него с тревогой. — Это твой подарок для твоей девушки. Можешь примерить его сам, гм.

— Перестань, — бормочет Кисаме вполголоса. — Мы привлекаем внимание. Дейдара, просто примерь шарф — у тебя все равно такие же тонкие плечи и шея как у Сакуры.

Дейдара хмурится самым язвительным образом, одновременно прощаясь со своей мужественностью. Он обиженно протягивает руку, беря потрясающий изумрудный шарф, сотканный из тончайшего кашемира с настоящими серебряными нитями, и осторожно обматывает его вокруг шеи.

— Ты такой красивый, Дейдара-сэмпай! — Тоби уверяет его с блеском в глазах.

Дейдара издает какой-то сдавленный звук.

— Я говорю «да», — заявляет Кисаме.

Итачи труднее угодить; он скрестил руки на груди, бесстрастно глядя на выхолощенного подрывника.

— Повернись на девяносто градусов.

— Что…

— Просто сделай это! — шипит Кисаме, с сомнением бросая взгляд на ближайшего продавца.

Еще через пять минут, пока Дейдара моделировал изумрудный кашемировый шарф, Итачи наконец коротко кивнул.

— Очень хорошо.

Словно встревоженный самими словами, возле локтя Итачи материализуется продавец.

— Я могу что-нибудь сделать для вас, сэр?

— Я хочу купить вот это, — бесстрастно инструктирует Итачи, указывая на место на витрине, где лежат остальные изумрудно-серебряные кашемировые шарфы. — И это, — указывает он на следующую коробку, в которой лежат шелковые шарфы цвета сверкающего рубина с золотыми нитями.

У продавца чуть ли не текут слюнки при мысли о таком большом доходе, полученном всего за одно посещение.

— Я немедленно упакую их, сэр. — Он берет по одному из каждого шарфа и спешит к кассе, прежде чем обернуться, чтобы посмотреть на толпу одетых в гражданское — и, в случае Кисаме, замаскированных с помощью дзютсу — членов Акацуки. — Что еще я могу сделать для вас, уважаемые молодые люди?

Дейдара обдумывает это.

— У вас есть средства для ухода за светлыми волосами, гм?

Продавец моргает.