— Боюсь, я не понимаю тебя, — холодно отвечает Итачи, его глаза сужаются с явным подозрением.

Глаза Сакуры тоже сужаются, и, отбрасывая свои сомнения, она наклоняется ближе, касаясь губами его скулы на несколько мгновений, пока не чувствует, что он напрягается еще больше, прежде чем отстраниться.

— Я не думаю, что смогу выразиться яснее, — мурлычет она, пытаясь процитировать по памяти лучшие строки из любовных романов, которые читает Ино. — Я… хочу тебя, — выдавливает Сакура и тут же наклоняет голову, чтобы коснуться губами шеи Итачи.

Это нужно было сделать для того, чтобы скрыть возмущенный румянец, который угрожает растечься по ее лицу, и ощущение того, как его кожа вздрагивает под ее прикосновением несомненно доставляет ей удовольствие. Его пульс ускоряется под ее губами, и Сакура ухмыляется, глядя на его пахнущую огнем кожу; теперь она точно знает, что, как бы хорошо он ни притворялся, Итачи не настолько невосприимчив к ней, как ему бы хотелось.

Однако, к ее удивлению, она скорее чувствует, чем видит веселый звук, который он издает в глубине своего горла, прежде чем Итачи слегка шевельнется, и Сакура вскрикивает, пытаясь изо всех сил выпутаться из него, но уже слишком поздно. Прежде чем она успела осознать, что произошло, мерцающая розововолосая куноичи внезапно опустилась на его стол, и с несколькими ручными печатями и тихим шепотом со стороны Итачи сморщенные железные лозы, слепленные исключительно из темной чакры, обвиваются вокруг запястий Сакуры, прижимая ее к столу в полусидячем положении.

Сакура тщетно борется с путами, выглядя абсолютно испуганной.

— О, Ками! Что за черт! И не ври теперь что ты не домогаешься меня! Когда я вырвусь из это хрени, я отправлю в полет твою жалкую асексуальную задницу отсюда до Суны, ты…

— Пожалуйста, Сакура, — Итачи присаживается на край стола, выглядя так, словно он наслаждается ее беспомощным состоянием. Поскольку она не в состоянии оказать какое-либо сопротивление, теперь его очередь медленно провести своей рукой по ее волосам, и она не может не вздрогнуть, когда они со старшим Учихой встречаются взглядами. — Ты знаешь, я очень уважаю тебя, — спокойно продолжает Итачи, как будто это обычный разговор, и он не приковал ее к своему столу. Но затем его пальцы касаются ее шеи сзади, и Итачи наклоняется ближе, так что Сакура может легко увидеть веселье в его глазах. — Но ты совершенно ужасная актриса.

— …О, — пискнула Сакура, но затем предприняла отчаянную, последнюю попытку спасти этот поступок. — …Но я не…э-э… играю? Я действительно хочу тебя…

Она неуверенно замолкает, и Итачи ухмыляется, наконец, выпутывая пальцы из ее волос; он восхитительно медленно проводит рукой по ее позвоночнику, притягивая девушку ближе к себе.

— В самом деле? Потому что я думаю, что довольно подозрительно, что ты начала хотеть меня всего через день после того, как мой глупый младший брат объявил о своем намерении начать ухаживать за девушкой… и после того, как мой отец сообщил ему, что, если я не найду какой-то романтический интерес, он не может начать ухаживать за предполагаемой куноичи.

Сакура пытается это отрицать, правда, но ее рот просто беззвучно шевелится, и она хмуро смотрит на свое тревожно непослушное тело.

— Не недооценивай мой интеллект, Сакура, — слегка упрекает Итачи, и по тону его голоса она внезапно понимает, насколько темнее становится в кабинете… — Это было просто как сложить дважды два, — продолжает он, и Сакура только сильнее хмурится, дергая неподвижные цепи чакры.

Итачи лишь ухмыляется ее безуспешным попыткам выбраться, прежде чем протянуть руку и почти мягко наклонить ее подбородок к нему. Сакура думает откусить ему палец, но потом понимает, что это было бы очень грубо и грязно; судя по выражению его лица, Итачи увидел отражение желания в ее глазах и убрал руку.

— Но чего я никак не мог понять, — мягко говорит он, не отрывая от нее взгляда, — так это почему предполагаемая будущая подружка моего глупого младшего брата продолжала досаждать мне.

Это заявление больше, чем любые другие его слова или жесты во время этой странной встречи, доводит Сакуру до потери дара речи.

— …Подожди, что ты только что сказал? — она задыхается.

Итачи немного хмурится из-за резкости ее реакции.

— Мне было интересно, почему предполагаемая будущая девушка моего глупого младшего брата продолжала досаждать мне. — Он колеблется на мгновение, просто чтобы убедиться. — У Саске, мм… более чем платонические намерения по отношению к тебе, не так ли?

Сакура лишь недоверчиво смотрит на него.

— Вау, ты действительно идиот, — наконец вздыхает она.

Итачи смотрит на нее таким взглядом, который напоминает ей, что она полностью в его власти.

— Я определенно не идиот, — холодно говорит он.

Сакура снова вздыхает, еще глубже, пытаясь принять более удобное положение.

— Ты ведь помнишь, что мы с Саске-куном встречались, когда нам было по шестнадцать? — резко спрашивает она.

— …Да.

— И что мы расстались после полутора свиданий?

Итачи снова хмурится, не понимая, в чем дело.

— Очевидно. Я просто предположил, что он заинтересован в возрождении связи, теперь, когда вы двое, — и здесь он уж точно не позволяет своему взгляду окинуть ее пленную фигуру, — …повзрослели.

— Ты хоть знаешь, почему мы решили больше не видеться в таком виде? — сердито требует Сакура.

Итачи на мгновение задумывается и с удивлением понимает, что на самом деле это не так — на самом деле никто в семье не знает. На следующее утро после того, как Саске и Сакура расстались, их мать спросила Саске, как прошло его свидание, и Саске просто упомянул, что они двое решили просто поддерживать свою близкую дружбу. Через пятнадцать минут после этого Итачи и Саске впервые начали сотрудничать как братья, так как они оба изо всех сил старались убедиться, что их мать на самом деле не плачет из-за разрыва зарождающегося романа.

— …Нет, — наконец говорит он. — Я не…

Сакура снова вздыхает, многозначительно глядя на него.

— В некотором роде, это причина того, что все в нашем выпускном классе и команде Гая — ну, кроме Ино и Шикамару — стали встречаться вне наших команд. Саске-кун и я решили, что после всего, через что мы прошли… Я имею в виду, что в этом было немного влечения, но мы все равно могли видеть, что нам двоим лучше быть просто лучшими друзьями. Это немного длинная история, но в этом ее суть.

Итачи моргает.

— Итак… куноичи, с которой Саске собирается, э-э, встречаться … это не ты?

— О, точно нет, — вздрагивает Сакура. — Я думаю, что он скорее проткнет себя сто раз ржавым кунаем, чем признается в этом, но Наруто и я — со временем мы стали как братья и сестры, которых у него никогда не было.

— Ты забыла, что я его старший брат? — Итачи слегка хмурится.

— Значит, братья и сестры, которые ему действительно нравятся. — Сакура ухмыляется ему, свесив ноги со стола.

— Это обидно.

Итачи и Сакура несколько мгновений просто смотрят друг на друга, прежде чем откашливаются чтобы скрыть дискомфорт, Итачи подходит ко входу в офис и включает свет, прежде чем снова занять свое место на краю стола.

— Ну, — бормочет он, наблюдая за тем, как она смотрит на него. — Это, безусловно, меняет наши обстоятельства.

— Это значит, что ты развяжешь меня? — с надеждой спрашивает Сакура, прежде чем вздрогнуть от того, насколько неправильно это звучит.

Итачи ухмыляется, улавливая намеки, что неудивительно — в конце концов, они вдвоем в команде с Генмой.

— Еще не совсем, — тихо говорит он. Со своего угла он может легко протянуть руку и убрать несколько выбившихся прядей волос с ее глаз, позволяя своим пальцам задержаться на ее виске, так же, как она делала с ним две ночи назад.

Сакура не скрывает свою злость, теперь, когда нет необходимости даже притворяться соблазнительной.

— То, что я привязана к твоему столу, не означает, что ты можешь прикасаться ко мне, когда захочешь, и все такое, ясно? И…— она морщится. — вообще, почему ты такой обидчивый?