Тем не менее, пока куноичи обдумывает то же самое, Учиха медленно сокращает расстояние между ними, мягко перемещая руки к плавному изгибу тонкой талии, его большие пальцы поглаживают бесспорно приятный контур ее тела. В ответ Сакура слегка вздыхает, наклоняясь вперед, упираясь своими маленькими ручками ему в грудь, так что ее лоб прижимается к абстрактным металлическим цветам ожерелья, которое он всегда носит. Итачи внимательно наблюдает за ней, пытаясь понять, чувствует ли она себя неловко, но в зеленых глазах нет ничего подобного. Девушка одаривает его едва заметной улыбкой, прежде чем протянуть руку и переплести пальцы за его шеей.

Здравый смысл Итачи все еще горячо протестует, выдвигая обоснованные доводы в пользу того, что поцелуй в щеку — или в лоб; в конце концов, у Сакуры очень красивый лоб — более чем приемлемый… но даже мысль об альтернативе оказывается головокружительно заманчивой.

Со своей стороны, Харуно не может прочитать выражение его глаз. Ирьенин не знает, к чему это приведет — часть ее хочет остановиться, пока все не зашло слишком далеко, пока они не перечеркнули весь прогресс, которого достигли в восстановлении нормальных отношений. Но другая ее часть так этого хочет. Неважно, как сильно она проклинала их последний поцелуй. Теперь, оглядываясь назад, произошедшее начинает выглядеть довольно хорошо, потому что Итачи не дал ей времени на то, чтобы подумать. Он практически пошел на убийство, как смертоносный боец, которым являлся, продолжая сводить ее с ума в течение следующих десяти минут. Это чувство может быть глупым, но все же… Сакура доверяет Итачи. Он, вероятно, знает, что делает, даже если она этого не знает.

По совпадению именно в этот момент Учиха понимает, что не знает, что делает. Шиноби все еще не уверен, нацелен ли он на более платонический поцелуй в щеку или лоб, или…

Во всяком случае, он медленно, осторожно наклоняет к ней голову. Отчаянно надеясь на лучшее, отступница преждевременно закрывает глаза, сокращая расстояние между ними.

Позже куноичи решит, что, возможно, это случилось из-за того, что они неправильно держались друг за друга. Или, возможно, из-за того, что оба чертовски нервничали и сомневались. Или, может быть, их страстные первые поцелуи были случайностью, и на самом деле, и она, и Итачи были обречены на ужасную неудачу в поцелуях.

Как бы то ни было.

По пути к их попытке поцелуя… Итачи и Сакура сталкиваются носами.

Тяжело.

Девушка прикусывает губу и едва сдерживается, чтобы не захныкать, в то время как Учиха моргает, делая все возможное, чтобы сдержать сбитый с толку звук, который пытается вырваться из его горла. Это было что-то новенькое. Довольно неприятно, если честно.

Теперь, слишком взволнованные, чтобы хотя бы подумать о второй попытке, Итачи и Сакура поспешно отпускают друг друга и отходят на безопасное расстояние. Нукенин настолько погружен в волну интенсивного самобичевания (этот… тактический промах… был своего рода способом высших сил предостеречь его от участия в подобных скандальных действиях с шестнадцатилетней девушкой, он уверен в этом), что практически не замечает когда партнерша очень осторожно подходит и целует его в щеку гораздо быстрее и безопаснее. — Береги себя, хорошо? — Она справляется с собой, краснея так сильно, что кажется, будто ее лицо излучает жар.

Не зная, что делать, растерянный Итачи тихо бормочет невнятный ответ и исчезает в вихре пепла.

…Оставив свою партнершу серьезно обдумывать достоинства удара головой о ближайшую стену, чтобы оказаться в блаженном беспамятстве.

Забыв, что она шестнадцатилетняя куноичи А-ранга, намного более зрелая, чем в данный момент, Сакура злобно рычит, бросившись лицом вниз на кровать и начав бить кулаками по подушкам. Какого черта? Что, черт возьми, это было? Они с Итачи типа… встречаются… или что? В конце концов, они совсем недавно перешли от жарких давай-займемся-горячими-поцелуями-а-потом-притворимся-что-этого-никогда-не-было (неважно, что рассматриваемый случай был единичным событием), к фактическому — ну, попытке — прощальному поцелую, в комплекте со всей неловкостью и… общим фактором нервного напряжения — это характерные черты первых шагов в любых отношениях.

Сакура переворачивается на спину, уставившись в потолок. В такие моменты она скучает по Ино даже больше, чем обычно.

Ками, Харуно даже не знает, что и думать. Она и Наруто расстались на неопределенных условиях, относительно их дружбы, отношений или чего–то еще. Как бы куноичи не хотелось это признавать, недавняя встреча с Саске пробудила эмоции, которые, как она считала, давно прошли.

Последнее, что девушке сейчас нужно, — проблема медленно растущих чувств к Итачи.

Сначала Сакура старалась поверить, что ее влечение к нему было чисто физическим — что это была естественная химическая или биологическая реакция на бесспорно (невероятно) привлекательного мужчину. Но сколько раз она ловила себя на том, что не просто внутренне вздыхает по поводу его различных физических качеств — что достаточно неловко признавать, — но изо всех сил пытается расшифровать тонкие нюансы поведения? На следующий день после того, как они столкнулись с Саске, Итачи был еще более тихим и замкнутым, чем обычно, из-за чего ирьенин всеми возможными способами пыталась вызвать у него хотя бы веселую ухмылку. К концу дня она достигла цели, после чего почувствовала себя такой счастливой, что… это оказалось даже не смешно.

Это… ну, это просто ужасно признавать, но Сакура определенно не собирается лгать самой себе. Кроме того, какое еще может быть рациональное объяснение тому, что она чувствует к Итачи? Это проблематично. Это страшно. Ее сердце словно переворачивается каждый раз, когда он ухмыляется абсолютно бесящим образом, ее пульс учащается всякий раз даже от мимолетного физического контакта. Он… он ей нравится. Итачи. И, честно говоря, из-за этого чувства кажется, что миру в скором времени придет конец.

Вся эта глупая влюбленность не так плоха, если бы объектом привязанности не оказался бы ее партнер. Итачи, который не подходит ей практически во всех отношениях. Он может быть способен на удивительную мягкость, да, но… он также может быть холодным, безжалостным и настолько эмоционально отстраненным, что становится страшно, абсолютно непонятно и неопределимо. Учиха словно дым, зеркала и все, что она недостаточно знает о мире, состоящий из большего количества оттенков серого, чем, вероятно, существует в природе. Сакура не понимает его, и не знает, хочет ли понять. Во многих отношениях Итачи слишком сложен и слишком потерян для нее — это не похоже на одно из тех глупых клише, в которых ему просто нужна дружба и любовь, чтобы волшебным образом превратиться в нормального человека.

Девушка не хочет заботиться о нем так сильно, как сейчас. Черт, ей только сегодня бесцеремонно напомнили, что… несмотря на положение дел, когда они наедине, Итачи все еще является частью Акацуки. То, что они больше не охотятся на Джинчуурики, не значит, что они не враги для почти всего рационального мира. Он упомянул об их «последней операции» ранее, из-за чего Сакура чувствует себя глупо, не догадавшись, что у них, должно быть, есть какой-то другой план по захвату контроля над миром. Куноичи никогда не спрашивала его об упомянутом плане, но что бы они ни задумали, это Акацуки. Их действия в любом случае повлекут за собой ненужное насилие, кровопролитие и потерю невинных жизней, что, по ее мнению, совершенно бессовестно. Но Итачи в первую очередь предан Акацуки, а не ей. И она должна была понять это раньше.

Харуно смутно осознает, что встает с кровати и медленно идет к окну, прижимаясь раскрасневшимся лбом к холодному стеклу. Девушка не может сопоставить ее — не ее — Итачи с аморальным членом Акацуки, который не задумываясь пойдет на невероятные меры, чтобы взять под контроль мир. Она просто не может. И она не может хотеть одну его сторону, а другую — нет. Это сбивает с толку и заставляет чувствовать себя вывернутой наизнанку.