— Нервничаешь, — тихо заканчивает Итачи, кладя руку ей на поясницу, из-за чего ирьенин немного расслабляется. — От этого никто не застрахован, Сакура. Было бы глупо ожидать чего-то другого.
Она заставляет себя слегка улыбнуться, прежде чем наклониться в его объятия. — Да, — шепчет отступница, не чувствуя уверенности. — Что собираешься делать сегодня?
Учиха пожимает одним плечом, продолжая успокаивающе поглаживать ее спину. — Есть определенные вещи, которые, как я полагаю, могут быть полезны для вашего дела, но они требуют небольшого исследования, — уклончиво отвечает мужчина.
— Наше дело, — рассеянно поправляет Сакура, вставая и трижды проверяя сумку, чтобы убедиться, что у нее есть все, что нужно. Тем не менее, она чувствует тяжесть недовольного взгляда Итачи и в замешательстве оглядывается на возлюбленного через плечо. — Ну, если мы собираемся пожениться, — слова странно вертятся на языке, и она произносит их слишком быстро, чувствуя, как предательски краснеет при этом, — нам ведь придется где-то жить, верно?
На мгновение нукенин выглядит пораженным, как будто хочет что-то сказать, но взгляд Сакуры останавливается на часах в углу комнаты, и ее глаза расширяются в панике.
Слова застревают в горле Итачи, когда девушка обвивает руками его шею, устраиваясь на коленях на самое короткое мгновение и крепко целуя. — Вероятно, вернусь ближе к вечеру, — выдыхает она, звуча более чем взволнованно. — Я люблю тебя, и мы поговорим об этом позже, хорошо?
Руки мужчины на мгновение сжимаются вокруг куноичи, и он не уверен, что сказать. Если бы Учиха верил в удачу, то пожелал бы удачи, но часть его напрягается в легком опасении по поводу того, о чем Сакура хочет поговорить. Итачи думает, что этот разговор не закончится хорошо…
В следующую секунду она исчезает в фирменном вихре цветущей вишни. Нукенин закрывает глаза, уже измученный, хотя день только начался.
Какаши ждет ее за дверью своей квартиры и томно кивает, оглядывая ученицу с ног до головы. — Ты опоздала, — комментирует он, слегка удивленный, хотя у него хватает такта и здравого смысла не спрашивать почему. — Очень для тебя нехарактерно.
Сакура виновато вздыхает, идя в ногу с сенсеем, и через несколько мгновений они оказываются на улице. Девушка не была в Песке со времен миссии по спасению Гаары, что произошло так давно. Резкий, непрекращающийся ветер, поднимающий волны пыли и песка, заставляет ее слегка вздрагивать. Как ни странно, с каждым мгновением солнце поднимается в небе все выше, но тепла нет. Густой туман скрывает его свет, что немного сбивает с толку. В прошлый визит сухая, обжигающая жара опалила поверхность пустыни, превратив все в резкий коричневый оттенок, но тогда был разгар лета, а сейчас — середина осени, что заставляет задуматься о сезоне муссонов, который доставит проблемы…
— В Песке сезон муссонов, — говорит Какаши, будто читая ее мысли. Харуно видит очертания ироничной улыбки сквозь его маску. — Просто нам повезло.
— Впрочем, это к лучшему, — отвечает Сакура, бросая осторожный взгляд вверх и на восток, в сторону Конохи. Странно находиться так близко — ближе, чем когда-либо за последнее время, — к месту, которое было ее домом в течение пятнадцати лет. В голове проносятся миллион разных воспоминаний, которые, как она думала, были давно забыты, что причиняет боль. — Имею в виду, если во время переворота начнется шторм, не хотелось бы, чтобы непогода застала всех врасплох и помешала нашим планам…
Хатаке кивает, но его взгляд рассеян, он снова смотрит на тропинку. Самая большая тренировочная площадка Песка находится за пределами деревни. Технически это коварный участок пустыни примерно в полутора милях к востоку от открытых ворот деревни. Некоторое время они идут в тишине, Сакура слишком погружена в странную смесь трепета и адреналина, чтобы заметить напряжение и видимый дискомфорт, которые поселились в плечах бывшего сенсея. Он думает об Итачи, куноичи практически это чувствует. Девушка незаметно опускает взгляд на свою левую руку — впервые до нее доходит, что очертания кольца бросаются в глаза и безошибочно угадываются сквозь материал обтягивающих черных перчаток.
Тропинка внезапно уступает место не более чем взбитому оранжевому песку, который разлетается на неожиданно резком ветру, заставляя розововолосую куноичи пригнуть голову, чтобы защитить глаза. При этом она почти сталкивается с ржавым забором из сетки с надписью «Седьмая площадка». Ирьенин быстро поднимает глаза, ожидая увидеть всех своих давно потерянных товарищей, собравшихся на впечатляюще ровном, пустом участке земли.
Разочарование — острое лезвие между ее ребер. Быстрый осмотр местности подтверждает, что она и Какаши, похоже, совершенно одни, стоят в нескольких футах от забора и выглядят немного нелепо. Харуно оборачивается, бросая подозрительный взгляд на старшего шиноби. — Какого…
Какаши немного смущенно смеется, почесывая голову. — Итак, Сакура, — говорит он в качестве объяснения, — как ты, вероятно, догадалась, тренировочные площадки Песка не совсем соответствуют необходимым параметрам и… ну… всему, что нужно для отработки нашей атаки на Коноху.
— Да? — Нетерпеливо спрашивает куноичи, вытягивая шею, чтобы осмотреть окрестности — уныло красивые, безлюдные просторы пустыни во всех направлениях, нарушаемые лишь корявыми, возвышающимися формами «скелетов» кактусов. — Не похоже на то, что мы могли бы попасть в лес между Песком и Конохой. В любом случае половина за границей принадлежит Стране Ветра, и я не думаю, что даже Казекаге может одолжить их собственность, чтобы предоставить ее в использование… партизанскому отряду. Просто подумайте, сколько проблем это доставит ему с законодательством…
Сакура замолкает, ужаснувшись самой мысли о сложной юридической волоките, в которую может попасть Гаара. Какаши небрежно пожимает плечами. — Да, но Гаара решил, что то, чего не знает остальная часть Страны Ветра, не причинит им вреда, но мы держим все в секрете на всякий случай, — отвечает шиноби одной довольно поспешно звучащей фразой, взяв девушку за руку.
— Что? — Мысль о реакции Цунаде в подобной ситуации всплывает в памяти, из-за чего ирьенин вздрагивает. — Неудивительно, что гражданские страны утверждают, что ненавидят принимать у себя шиноби…
Какаши бесцеремонно фыркает, поворачиваясь и заставляя их обоих исчезнуть в вихре листьев, его голос разносится на ветру. — Как будто они могли бы жить без нас.
В следующую секунду, еще до того, как ноги Сакуры коснулись лесной подстилки, пара довольно знакомых рук схватила ее, а барабанные перепонки чуть не лопнули в ответ на одновременный возбужденный визг, который, кажется, эхом разносится в тихом, прохладном пространстве.
— Сакура!
Под удивленным взглядом Какаши Харуно обхватывает нападавшего руками в защитном механизме и отшатывается на несколько шагов назад. Зеленые глаза не замечают ничего, кроме гладких темно-каштановых волос, собранных в два элегантных пучка.
— Тен-тен? — Недоверчиво спрашивает ирьенин, когда другая девушка, наконец, отстраняется и тепло улыбается, ее глаза счастливо блестят. Отступница не видела эту часть трио ИноСакуТен (она и Тен-тен всегда безжалостно высмеивали Ино за отсутствие воображения) в течение трех лет. Такахаши выглядит прекрасно. На ней гладкие, приталенные темные брюки и жилет в китайском стиле без рукавов глубокого королевского фиолетового цвета. Безупречный образ дополняет настоящий меч Анбу, закрепленный на спине.
Заметив пристальный взгляд Сакуры, она снова ухмыляется и гордо демонстрирует великолепное оружие. — Можно сказать, что это подарок от капитана последнего отряда Корня, с которым мы столкнулись перед тем, как покинуть Страну Огня.
Тен-тен всегда была самой возмутительно смелой из их маленькой группы друзей, из-за чего Сакура недоверчиво качает головой. Так приятно наконец увидеть одну из своих лучших подруг. У отступницы почти кружится голова от долгожданной встречи. — Ты должна рассказать мне все, — начинает твердо настаивать розововолосая куноичи, но затем ход ее мыслей резко прерывается, поскольку определенный аспект руки, которой Тен-тен балансирует своей катаной, привлекает внимание.
