Через полчаса, после того, как Учиха убедился, что напарница наконец уснула, он нежно положил руку на изгиб ее талии, и только тогда смог сделать то же самое.

Комментарий к Глава 16 - Без обязательств

В комментарии к главе автор просит, чтобы вы не считали, что Итачи использует Сакуру. У него серьезные проблемы с выражением эмоций и чувств и пониманием оных у Сакуры (не человек, а ходячая проблема). Итачи окончательно и бесповоротно влюбился в 14-15 главах, но по непонятным причинам продолжал бороться с собой. Ко всему прочему, он не понимал глубины чувств Сакуры к нему (вот вам и гений 😐). Таковы дела 🤷‍♀️

========== Глава 17 - Примирение ==========

Комментарий к Глава 17 - Примирение

200 ждущих!!! Целая толпа! Спасибо, что дождались и приятного прочтения ^^

P.S. Советую пробежаться глазами по 15 главе, чтобы вспомнить, что к чему

Сакура заканчивает тем, что плачет, пока не засыпает.

Если это вообще назвать сном. Она все еще чувствует, как холодный, соленый воздух безжалостно царапает кожу, делая ее бледной и сырой, и твердую скалу, из-за которой одеревенели мышцы. Но все же ей снятся сны — странные, будоражащие воображение цепочки образов и чувств, которые заставляют куноичи дрожать с головы до ног.

Сначала Сакура мечтает стать матерью. Ей не больше семнадцати, она стоит в маленькой, но просторной и красивой комнате. Девушка крепко держит на руках крошечного черноволосого зеленоглазого малыша, позволяя уткнуться маленькой головкой себе в шею и сжать крошечным кулачком материал ее платья. Итачи стоит рядом, спокойно наблюдая за обменом нежностями, позволяя Сакуре положить голову ему на плечо, в то время как он обнимает ее за талию, по-своему сентиментально.

Затем детская внезапно становится слишком маленькой. Окна забиты, из-за чего вокруг тьма, кромешная тьма. Пара очень знакомых рук забирает ее ребенка, из-за чего Харуно протестует, пытается броситься вперед и нанести удар. В ее руках внезапно появляется кунай, не позволяющий девушке сжать их в кулаки. Наруто стоит позади, удерживая подругу на месте, положив одну руку на ее правое плечо, а Джирайя — на левое. Они словно в дымке, почти невидимые. Итачи, кажется, совершенно не замечает смены обстановки, убирая прядь розовых волос за ухо и нежно целуя в лоб. Сакура замирает, оцепенев от ужаса.

Наруто из сна ласкает ее плечо, наклоняется вперед, касаясь призрачными губами раковины ее уха. — Убей его, Сакура-чан, — тихо умоляет парень. — Он доберется до меня первым, если ты этого не сделаешь. Он все еще враг, помнишь?

— Выполняй свой долг, Сакура, — нараспев произносит Джирайя. Саннин тянется вперед, сильнее сжимая ее бесчувственные пальцы вокруг рукояти куная. — Помни, что ты куноичи Конохи. Мы знаем, ты сделаешь правильный выбор.

Тени движутся вокруг, душат ее. Мечта Харуно парализована. Теперь она видит лишь красные облака, и…

Зеленые глаза резко открываются, она просыпается так быстро и резко, словно кто-то вылил ведро ледяной воды прямо ей на голову.

Сакуре требуется мгновение, чтобы осознать тот факт, что она слишком сильно обхватила себя руками и, пытаясь удержаться от дрожи, до такой степени вцепилась в кожу над локтями, что оставила ужасные синяки. Харуно отказывается показывать слабость даже во сне, несмотря на ком в горле и красные из-за беспрерывного плача глаза. Однако это ничего не изменило.

Излишне говорить, что короткий сон нисколько не расслабил куноичи. Нервы Сакуры натянуты, а мышцы сильно напряжены. Что еще хуже, девушка чувствует себя чересчур бодрой и боится снова заснуть… как будто только что ввела около двадцати порций чистого кофеина в свой кровоток.

Неожиданно одна из теней снова перемещается.

Слишком поздно она вспоминает, что забыла замаскировать свою чакру перед тем, как прийти сюда. Ирьенин встает так быстро, как только может, сжав одну руку в кулак, наполненный достаточным количеством чакры, чтобы разрушить твердые каменные стены пещеры. Прежде чем розововолосая куноичи полностью осознает, что делает, другая рука уже вытащила сюрикен из маленького мешочка, пристегнутого к бедру, и кинула его в направлении беспорядка с такой смертельной скоростью, что он издает жужжащий звук, рассекая воздух…

А затем ее отбрасывает к стене, совсем не сильно, но достаточно, чтобы у Сакуры перехватило дыхание. В живых осталось только три человека, которые могли бы противостоять ее атаке подобным образом. Итачи крепче обхватывает тонкое запястье, прижимая его к стене, в то время как шаринган безжалостно впивается в ошеломленные зеленые глаза. — Ты не скрыла свою сигнатуру, — бормочет нукенин. Сакура не может отстраненно не заметить, что обычно тон Итачи становится еще более вкрадчиво-опасным, когда он злится, но сейчас его голос звучит на удивление грубо из-за того, что, должно быть, является стрессом. — Полагаю, я должен сообщить, насколько этот поступок является беспрецедентной глупостью и незрелостью, а также проявлением шокирующего отсутствия инстинкта самосохранения, — шипит Учиха, холодно окидывая ее взглядом. — Что бы ты сделала, если бы я оказался врагом?

Глаза Сакуры вспыхивают, и с одним поворотом ее запястья, который даже шаринган не смог предвидеть, Итачи обнаруживает, что они поменялись местами и что ее хватка на нем не менее болезненна. Впервые он находит время, чтобы оглядеть свою партнершу… и замечает, что она невероятно бледна и слегка дрожит: ее глаза болезненно красные, а на щеках видны слабые дорожки от слез. Девушка злобно смотрит на него, все еще не обращая внимания на испытующий взгляд. — Черт возьми, Итачи, — говорит она сквозь стиснутые зубы и использует усиленную чакру, чтобы удержать его на месте. — Ты не способен вести себя как нормальный человек?

Учиха отвечает на взгляд, который она бросает на него, таким же ледяным. — И как бы ты посоветовала мне это сделать, Сакура? — Язвительно спрашивает мужчина. — Возможно, нужно не предупредить своего партнера, прежде чем исчезнуть на потенциально опасной территории на несколько часов? Особенно после того, как сказала, что будешь отсутствовать не более часа?

Она отпускает его, резко отворачивается и проводит пальцами по волосам. — Ками, — наконец удается вымолвить Сакуре, глядя на бушующий океан, едва сдерживая свой гнев. Обычно куноичи не сказала бы подобного, потому что знает, что Итачи никогда не сможет этого сделать, но последние несколько часов довели ее до эмоционального предела, который отказывается прислушиваться к голосу разума. — Просто выйди и скажи, что беспокоился обо мне. Пожалуйста.

Несколько долгих мгновений не слышно ничего, кроме отдаленного звука разбивающихся о скалы волн внизу, а затем руки Итачи оказываются на ее бедрах, грубо притягивая к себе. Ее лоб сталкивается с его плечом не слишком мягко, и на мгновение Сакура немного ошеломлена, но затем он целует ее, крайне недовольно, его руки скользят от ее бедер вверх по спине, а оттуда по всему телу, запутываясь в розовых волосах, откидывая шею назад, углубляя поцелуй. Девушка почти не реагирует. На вкус она как холодные, соленые слезы. Это только еще больше раздражает нукенина, потому что не хочет, чтобы она была так расстроена, никогда, и зная, что он, возможно, прямо или косвенно послужил причиной — потому что кто еще? — оказалось достаточно, чтобы у него по спине пробежала неприятная дрожь.

Тем не менее, Итачи прижимает ее к стене, не оставляя между ними пространства, чтобы тепло от его тела начало передаваться ей. Это единственное, что Учиха может предпринять, чтобы причинить меньше боли. Сакура определенно не планировала подобный поворот событий — потому что это, кажется, не приводит ни к чему, кроме душевной боли с ее стороны — но, наконец, она начинает целовать его в ответ, медленно и осторожно, настолько долго, насколько возможно. Куноичи ненавидит это больше всего на свете, но она скучала по нему. У них так всегда: кажется, что достигли какого-то реального прогресса, только чтобы снова сделать два шага назад. Но это лучше, чем последние три недели притворяться, что они никогда не делали этого шага в своих отношениях, и что на одну ночь отношения, о которых идет речь, казались… настоящими.