– Что, была возможность?
– Ой, Крис, там такие были возможности! Если бы не остолоп Амин, мы катались бы на золотых мерседесах!
– Рич, что молчишь?
– Помогал Косте… немного. К тому же умеренность Амина была выгодна всем, и самому Амину. Но он единственный, кто не понял своей выгоды.
– …Нам с Миком повезло, – мы смылись из Кабула за двое суток до начала маски–шоу.
– Группы «Альфа»?
– За двое суток! Если там был кто-то ещё – мы знать не могли. И слава Богу… Что не пьёте? Не «Клуб кинопутешествий» озвучиваю… Почти пять лет нас мотало по Афгану, то вместе, то порознь. Пока однажды не решили – всё, с нас хватит. Взыграл, так сказать патриотизм. Причём у обоих одновременно. А говорят, что группового сумасшествия не бывает. Вот, посмотри на двух идиотов!
– Я так понимаю, что болезнь дала метастазы.
– Точняк… Прикинуться бы китайскими беженцами или оголодавшими кенгуру. Нет, мы умные! Переоделись в советскую форму и попёрли напрямки через линию фронта, если это можно было назвать фронтом. Ну и кирдык, пымали нас духи. Ух как они радовались! Мы ж при поимке двадцать человек в капусту ножами порубали. Ну, нам тоже досталось, конечно. Мне вон потом зубья новые покупать пришлось. Не регенерировали.
– Подожди… Ричи, то есть Мик тогда был британским подданным.
– Крис!.. ты в Афгане был?.. ты вообще восток знаешь? Да если бы он только вякнул про своё подданство, договорить бы не успел – покатилась бы головушка под горочку, подпрыгивая на камушках! А это уже, извините, финита… Две недели сидели в яме, пока не забрали американцы. Вот не думал, что лютуют, не думал… гоблины… Под Благовещенском в сорок четвёртом так не прессовали. Опять нам досталось… Там же в лагере встретили ещё двоих, из наших. Последние.
– Где они?.. что с ними?!
– Сейчас расскажу…
– Один ишак с катушек съехал, решил умереть с музыкой. Голыми руками задавил сержанта. Ну да, здорово. Только недолго музыка играла. Ты знаешь, даже бить не стали. Вывели за ворота – бегите.
– Стреляли в спину?.. собаки?..
– Не-а… Просто отпустили… Облили бензином, подожгли и отпустили. Гуманисты!.. Нас было шестнадцать человек… Ну… мы-то пожили… помирать не так обидно… Да и смерти… я столько раз в глаза… мне уже как-то даже всё равно, как оно там случится… Молодые мальчишки, совсем юнцы, некоторые бриться только начали… Я эти факелы каждый день вспоминаю… двадцать пять лет… Мик, я думаю, тоже.
– Как вам удалось выжить!..
– Просто везенье. Двое сгорели, двое остались. Такие вот пироги с котятами, Крис, тогда я сломался… А Мик молодец! Я рад, честное слово. И почти завидую. Хотя, судя по вашим озабоченным физиономиям, завидовать совершенно нечему… Ну скажите мне, что я не прав, что всё не так плохо?
– Старики, как вы вместе-то оказались? Это что-то очевидное–невероятное!..
– А как мы прожили по девяносто лет?
– Тоже верно… Как?
– Костя, ну меня ты не помнишь, оно понятно. Кто мы были тогда? Вечно голодные злые оборванцы. Мне вдобавок пришлось уйму пластических операций сделать.
– Зачем?.. аварии, пожары?
– Костя, я шестьдесят лет без малого держу в руках власть, которую сейчас можно сравнить с парой-тройкой захудалых королевств. Мой нынешний босс каждый день как на икону молится отцу–основателю этой конторы. А на фотографии я. Вот, обеспечиваю преемственность поколений. Помню Джулиуса совсем ещё зелёным, подающим надежды мальчишкой. Я его пригрел, и он благодарен мне до сих пор.
– Ты, пожалуй, рекордсмен. Столько просидеть на одном месте!
– Сиденьем трудно назвать. Служба пыльная… С Миком свела судьба. А потом мы постоянно чувствовали взаимное притяжение. Что это?.. часть наследия прошлого?
– Что с Андреем, никто не интересовался?
– С каким Андреем?
– Ребят, вы чего? С депутатом Чукотки!
– Его звали Андрей?.. Не знал.
– Молодцы! За смертный приговор голосовали, а имени узнать не удосужились.
– Один из нас.
– А ведь верно…
– Вот бы разыскать… Нас так мало, не хочется терять последнюю надежду.
– Прекратить ностальжировать! Я так думаю, – если Андрей жив – он найдёт нас и прикончит. И будет прав на все сто. Потому что мы собирались поступить с ним точно так же.
– Даже возражать не стану. Успеть бы только перед смертью попросить у него прощения, глядя прямо в глаза. За тех нас. Мы не виноваты, что нас такими сделали, что мы были глупые, и ничего в жизненной мудрости не понимали. А он понимал, но не успел нам втолковать, да мы не очень-то и хотели.
– Я-то пошустрей вас буду. Успею спасибо сказать. Не знаю, – с ним ли, без него ли, но мы стали такими, какие есть. Я выбрал считать, что Андрей стал катализатором какого-то процесса. Может очень древнего, может связанного с его народом.
– Старики, давайте выпьем за него, каким бы ни был его путь. Пусть всегда с ним будет его путеводная звезда.
– Выпьем за это стоя, как подобает солдатам.
– За Андрея…
– За Андрея.
– …А мне нальёте? За себя выпил бы, однако. Чисто символически.
Радоваться–Нельзя–Паниковать
– Андрей?!..
– Ну вот, явился ревизор и стушевал торжественный момент.
– Господи… ты жив!..
– А мне?.. Я тоже хочу прикоснуться к чукотскому самураю!
– Живите, чего уж там. Никогда не держал на вас зла. Иначе тогда ещё просто ушёл бы и не стал устраивать ристалище.
– Расскажи!..
– Всё или отрывками?
– Что случилось?
– Что случилось… Вы хоть раз вопрошали, зачем я это сделал?
– А толку-то!.. Тебя не было, ответов бы…
– Э-эх, молодёжь, по девяносто прожили, а ума не нажили… Причины были… Я знал, что поверить вы не сможете. Поэтому решил действовать в одиночку, чтобы собственным примером вытащить вас на бой… Не получилось.
– Да мы боялись носа высунуть! Кто же знал, что там происходит.
– Я понимаю… Но была ещё одна.
– Вот Крис, ехали за одним, а нашли другое.
– Крис?.. Кристиан?.. Да, Кристиан. Я тебя помню. Лицо поменял, а глаза-то прежние остались. Спасибо, брат.
– За что?
– За то, что отказался приговаривать меня к смерти.
– Откуда ты!..
– Чукча давно живёт, чукча мно-ого знает!.. Вам по сколько лет было?.. Мише двадцать шесть, Костику… двадцать четыре. Чукче Андрею сорок четыре, однако. Я уже был дедушка.
– Как же ты оказался среди срочников!
– Кристиан, ты сам говорил, что Господь направил наши судьбы… В июле сорок первого меня призвали в армию. Да только вместо западного фронта кинули к вам. А через два месяца хунхуз тёпленькими нас и взял. Понятно?
– Сколько же тебе лет…
– Через девять месяцев сто десять будет, однако. Многовато даже для чукчи–самурая.
– Нихрена себе…
– Братья, кто курит трубку?.. Крис, кажется, ты. Угости английским табачком… У Кости кроме травки отродясь ничего доброго не было. Не хочу трубку портить.
– Ну ты даёшь, самурай… Пора про тебя новые легенды сочинять.
– Что я… Расскажу о второй причине, и всё поймёте. А легенды… Вы сами живые легенды. Только вам некогда остановиться да послушать, что про вас люди шёпотом рассказывают.
– Что ещё за люди!
– …Всё, накрылся бизнес. Жди «воронка»…
– Я по этим легендам вас находил. Ну, чутьё помогало тоже. Потому как мы теперь одной крови. Про нас Киплинг написал, однако… Кристиан, не успел тебя спросить, поэтому спрашиваю сегодня. Откуда имя такое? В России редко встречается. Или я плохо знаю Россию.
– Мои родители… были подданными Его Величества короля Великобритании. Их расстреляли под Москвой в двадцать пятом … Я воспитывался в детском доме.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.